Не было бы счастья... - Сандра Мэй
Шрифт:
Интервал:
— Возможно. Но почему?
— Высокопоставленный заключенный? То есть, заключенная? Но ты говоришь, ее освободили, а я не слышал, чтобы в последнее врем из Гейтсвилля выходил кто-то, хоть мало-мальски известный. Я еще поспрашиваю.
Брэнд нахмурился. Что-то вертелось в голове, что-то как раз на эту тему, но он никак не мог сообразить…
Билл отвлек его от напряженных раздумий.
— Ты куда делся прошлой ночью?
— Решил выгулять «Харлея».
— Тебя Ванесса искала.
— Знаю. Нашла.
— Неужели приперлась прямо к тебе домой? Слушай, Брэнд…
Билл неожиданно увлек Брэнда в нишу и горячо зашептал:
— …мне кажется, что ты должен подумать насчет вашей помолвки. Точнее сказать, передумать. Говорят, она сует свой нос не только в твою квартиру…
Брэнд брезгливо поморщился.
— Я знаю.
— Знаешь? Знаешь, что она наняла какого-то ушлого частного детектива, чтобы он отправился в МакКейми и вытряс информацию о твоем прошлом из тех, кто ею обладает?
— Я знал, что она обо мне узнавала, но не знал, что она наняла профессионала.
— А ты думал, Ванесса сама попрется в наш старый вонючий городишко? Тетя Филь встревожилась, и Лу тоже. Почему ты не расскажешь Ванессе все, как есть, и не покончишь с этим?
— Ванессе незачем знать, откуда я приехал.
— Поверь мне, именно это ее и интересует более всего. Она сделала инвестиции в тебя, естественно, ее волнует все, что может навредить ее вложению. Компромат, нехорошие друзья, подозрительные связи. Просто скажи ей правду и посоветуй оставить эту тему.
— Не сейчас. Она может воспользоваться этими сведениями, чтобы разрушить мою жизнь.
— О чем ты говоришь? Ты же собрался на ней жениться? С какой стати ей вредить тебе?
— Хорошо, скажем так: было бы стратегически неверно рассказывать ей обо всем именно сейчас.
— Стратегически? Ты уверен, что мы говорим об одном и том же? Я имел в виду брак. Святое таинство. Союз двух сердец…
— Для парня, который обожает политическое регби, ты слишком романтичен, Билл.
— То, что я беспокоюсь за своего друга, еще не делает из меня романтика.
— Послушай, у нас с Ванессой вполне деловые отношения. Вполне логичным шагом для обоих является что? Правильно, стать партнерами. Она будет прекрасной женой. Есть другие идеи?
— Оставь в покое свои амбиции хоть на мину-ту. Нельзя всю жизнь посвятить исключительно политике и карьере. В один прекрасный день все закончится, и с чем ты тогда останешься? С кучкой пепла? Вот если у тебя сначала семья, а потом карьера, тогда падения, которые время от времени случаются с каждым из нас, тебе не страшны. Потому что у тебя есть тот, кто тебя поддержит в трудную минуту. Вдвоем легче перенести любую беду.
— Я родился на беду, Билл. Я сам — беда. Я жил так, я так умру. Некоторые вещи не меняются.
Теперь они появлялись все чаще и мучили его сильнее. Лица. Призраки.
Он с трудом оторвал взгляд воспаленных, красных глаз от сверкающей глади воды Карибского моря, повернулся и побрел по песку, оставляя глубокие следы. Он шел, закрыв глаза, чтобы не видеть лица, те самые, что все время смотрели на него из воды.
Это только отражение, говорил он себе. Это облака отражаются в синей воде. Птицы пролетают над лагуной. А почему их отражения так похожи на лица тех двоих… Кто знает?
Они умерли, погибли, но погибли не от его руки, Серкис все время себе об этом напоминал. Впрочем, как бы и от его… Это ведь его интриги довели их до смерти.
Его страсть к деньгам, к чужим секретам, к власти толкнула Дженни в объятия Рона. А потом его, Серкиса, желание замять всю эту историю, да еще ее собственное ощущение вины… и последнее ее решение.
Под зажмуренными веками встал еще один призрак. Шерилин. Впервые с тех пор, как ее освободили. Она смотрела на него, сломленная и жалкая, почему-то сквозь тюремные решетки. Она была таким же призраком, как и те двое, ее прежняя жизнь погибла в тот момент, когда Барри Серкис ужом проскользнул в ее комнату, выкрал ее платье и испачкал его в крови ее мужа. И еще потом, когда Серкис сделал все, чтобы суд не вынес оправдательный вердикт.
Где она теперь? Удалось ли ей начать новую жизнь, не зная того, что знал только Барри Серкис: кто именно убил ее мужа? Барри мысленно извинился перед Шерилин. В тысячный раз. И в тысячный раз оборвал сам себя.
Все давно кончено. Шерилин на свободе. Он выполнил волю Дженни. Больше он сделать не мог…
Гром заставил его оглянуться. На севере вставали стеной черные и синие тучи. Барри сунул руку в карман и нащупал холодную сталь. Его единственный друг.
Призраки. Лица. Чувство вины. Все это знаки. Его зовут с той стороны все настойчивее и громче, но время еще не пришло. Наверное, он просто трус? Нет. Должен быть кто-то. Кто-то, кто придет и избавит Барри Серкиса от боли.
Ширли стояла перед дверью и уныло созерцала тоскливое утро серого цвета. Настроение было под стать погоде.
Распахнув дверь, она вышла на крыльцо и спустилась по ступенькам босиком. Вообще-то было холодно, но ее единственные туфли сохли в сушилке, а просить у Аманды она стеснялась.
Шторм бушевал всю ночь и растаял к утру, оставив после себя серое небо и тяжелый, влажный воздух. Спала Ширли беспокойно, вздрагивая от раскатов грома, и ей снилось, что она смогла выбросить из головы все воспоминания о вчерашней безумной ночи. Однако, проснувшись, она поняла, что сон этот был глупый и лживый.
Она мрачно ходила вокруг колонны, мечтая, чтобы Аманда снесла ее во время ремонта. Семь серебряных пуговиц, где они? Одна блеснула в грязи, Ширли наклонилась, чтобы взять ее, оперлась рукой о колонну…
— Какого, прости меня, дьявола ты делаешь босиком под дождем, дорогуша?
Ширли подпрыгнула от неожиданности и виновато оглянулась. Возбуждение все еще не отпускало. Казалось, сквозь ночную рубашку можно было увидеть, как пылает ее кожа в тех местах, где к ней прикасался Брэнд.
Аманда помахала ей сигаретой.
— Не хотела тебя пугать, прости.
Выглядела она сногсшибательно — яркий свитер, чуть не лопающиеся лосины, бандана поверх лихих кудрей. Типичная официантка, правда, сидящая на верхней ступеньке своего особняка стоимостью три миллиона долларов.
Ширли невольно улыбнулась. Аманда хмыкнула.
— Ты не заметила, что дождь идет?
Ширли нашла еще две пуговицы и приободрилась.
— Знаешь, я как-то привыкла к нему. Наверное, превращаюсь в утку.
Через секунду до нее дошло, что она сказала, и Ширли начала смеяться. Она смеялась до тех пор, пока на глазах не выступили слезы и она не начала всхлипывать. Аманда затушила сигарету и решительно направилась вниз.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!