На тайной службе её величества - Ян Ланкастер Флеминг

Такси уже ждало его. Было семь часов. По дороге он обдумал план на вечер. Прежде всего аккуратно все упакует в один чемодан, самый простой — без всяких штучек, потом выпьет двойную порцию водки с тоником, не забыв пропустить и глоток «Ангостуры», ароматной горькой настойки; съесть яичницу с зеленью и приправами, рецепт которой заимствовал у Мэри, выпьет еще две водки с тоником, а затем, когда почувствует легкое опьянение, ляжет спать, приняв полтаблетки снотворного.

Воодушевленный перспективой подобного самонаркоза, приятного во всех отношениях. Бонд выбросил все другие мысли из головы.

На следующий день в Лондонском аэропорту Джеймс Бонд — в котелке, с зачехленным зонтиком, с аккуратно сложенным номером «Таймс» и все такое прочее — чувствовал себя в общем нелепо. Он окончательно уверовал в это, когда в соответствии с титулом с ним стали обращаться по-особому и препроводили в зал ожидания первого класса. У регистрационной стойки, как только к нему обратились по имени — сэр Хилари, — он оглянулся назад, чтобы посмотреть, с кем девушка разговаривает. Пора действительно взять себя в руки и начать-таки вести себя как настоящий сэр Хилари Брей.

Выпив двойной бренди и «Джинджерейл», Бонд стоял особняком от других привилегированных пассажиров, находившихся в этом роскошном зале, и изо всех сил пытался выглядеть баронетом. Потом он вспомнил настоящего сэра Хилари Брея, который, возможно, в это время голыми руками потрошил благородного оленя в какой-нибудь горной долине. Вот ведь в нем — ну ничего от баронета! Пожалуй, следует немедленно избавиться от показного снобизма, который, вместе с совершенно противоположной чертой характера, так присущ многим англичанам! Надо прекратить строить из себя аристократа! Необходимо просто быть самим собой, и если произведет впечатление эдакого грубоватого и неотесанного баронета, рубахи-парня, по крайней мере, окажется похожим на человека благородных кровей, реально существующего где-то в горах Шотландии. Бонд выбросил номер «Таймс», который приобрел как еще один символ принадлежности к элите, купил «Дейли экспресс» и попросил еще бренди и «Джинджерейл».

Потом, когда «Каравелла» компании «Свиссэр» уже была в воздухе, ничто не мешало Бонду — шум реактивных двигателей едва доносился до пассажиров первого класса — мысленно вообразить себе встречу, о которой столь лаконично сообщили цюрихские адвокаты. Сэра Хилари встретит в аэропорту кто-нибудь из секретарей графа де Блевиля. Графа он сможет увидеть сразу по приезде или на следующий день. На какое-то мгновение Бонд немного растерялся. Как ему следует обратиться к Блофелду при встрече? Назвать его графом — по-английски, или мсье графом — по-французски? Нет, пожалуй, лучше обойтись без титулов — быть может, вставить при удобном случае несколько покровительственное «уважаемый». Интересно, как Блофелд выглядит? Сильно ли пришлось ему изменить свою внешность? Наверное, он в этом преуспел, иначе бы лиса не обманула гончих. Волнение Бонда все возрастало по мере того, как он поглощал превосходный обед, принесенный стюардессой, о которой тоже надо было говорить в превосходной степени, да рассматривал в иллюминаторе припорошенную снегом шахматную доску территории Франции, проплывавшую далеко внизу. Снег лежал лишь местами, деревья стояли голые — они летели над холмистыми Вогезами; над Рейном снег был уже повсюду, в самой реке плавали льдины; короткая остановка в Базеле, и, наконец, под ними черный крест аэропорта в Цюрихе; зажглось табло «Пристегните ремни» на трех языках, и вот они уже снижаются, легкий толчок при приземлении, реверс обратной тяги — рев двигателей, и они выруливают на бетонированную площадку перед внушительным — в европейском стиле — зданием, украшенным яркими национальными флагами. Внутри здания у стойки компании «Свиссэр» рядом со служителем стояла женщина. Как только Бонд появился в дверях, она направилась к нему.

— Сэр Хилари Брей?

— Да.

— Я фрейлейн Ирма Бунт. Личный секретарь графа, рада вас приветствовать. Надеюсь, полет прошел нормально?

Она была похожа на хорошо загоревшую тюремную надзирательницу. У нее было квадратное грубое лицо с жесткими глазами желтого цвета. Улыбалась она одними губами, сложив их бантиком, ни тени юмора или радушия; в левом углу рта кожа лопнула от солнечного ожога, время от времени она облизывала ожог кончиком бледного языка. Пряди каштановых с проседью волос были собраны сзади в тугой пучок, который выглядывал из-под лыжной шапочки с пластмассовым желтым козырьком, завязанной бантиком под подбородком. Ее крепко сбитое короткое тело облегали не вязавшиеся с фигурой брюки, поверх которых была надета серая ветровка, украшенная на левой груди большой красной буквой "С" с короной наверху. «Ирма — да не та, дама не из приятных», — подумал Бонд.

— Да, полет был очень приятным, — произнес он вслух.

— Багажные бирки у вас при себе? Следуйте за мной. И конечно — паспорт. Сюда, пожалуйста.

Бонд прошел за ней через паспортный контроль и далее, в таможенный зал. Там было всего несколько человек. Бонд заметил, как она мимоходом кивнула головой. Человек с портфелем под мышкой, прохаживавшийся неподалеку, сразу исчез. Бонд тщательно разглядывал багажную бирку. Поверх кусочка картона он увидел, как этот тип юркнул в одну из телефонных будок, расположенных в ряд в главном зале, уже вне пределов таможенной зоны.

— Вы говорите по-немецки? — Язык ее мгновенно облизал лопнувшую кожу в углу рта.

— К сожалению, нет.

— А по-французски?

— Немного. Для работы хватает.

— Ну конечно. Ведь это вам важно.

Чемодан Бонда уже сняли с тележки и поставили к барьеру. В руке женщины мелькнул какой-то пропуск, она показала его таможеннику. Сделала это молниеносно, но Бонду удалось заметить, помимо фотографии, надпись: «Полиция». Вот так! У Блофелда все схвачено.

Таможенник почтительно произнес по-немецки: «Пожалуйста, сэр» — и поставил на чемодане Бонда метку мелком желтого цвета, цвета дня. Чемодан подхватил носильщик и пошел с ним к выходу. Когда они вышли на улицу, со стоянки ловко вырулил и подкатил прямо к ним черный «Мерседес-300SE» без номерных знаков. Рядом с шофером сидел тот самый человек, который звонил из телефонной будки. Чемодан Бонда положили в багажник, и машина рванулась в сторону Цюриха. Когда они промчались несколько сот ярдов по основной дороге. Бонд услышал, как тип, сидевший рядом с шофером и тайком наблюдавший за шоссе через панорамное зеркало заднего обзора, произнес: «Все в порядке», и машина свернула направо на боковую дорожку, у которой стоял указатель: «Проезд закрыт! Только обслуживающий персонал и лица, имеющие специальные пропуска».

Бонда весьма позабавила эта наивная предосторожность. Было ясно, что проверка его еще не закончилась.

Машина подъехала к ангарам слева от главного здания, медленно проехала между ними и остановилась около ярко-оранжевого вертолета типа «Жаворонок», приспособленного компанией «Сюд авиасьон» для горноспасательных работ. Но этот вертолет имел на своем фюзеляже красную букву "C" с короной. Итак, вероятнее всего, он полетит, а не поедет!