Древний Рим - Владимир Миронов

Пунийцы стремились к мировому господству в те времена, когда на рынках Востока утверждались финикийцы. В. С. Сергеев, характеризуя роль Карфагена в мире, писал: «Карфаген считается классической страной рабовладения во всем античном мире, выработавшей наиболее совершенные методы эксплуатации. Рабовладельческая система в Карфагене получила очень широкое развитие, послужив образцом для сицилийских греков и римлян. В Карфагене существовала развитая специальная литература по сель-скому хозяйству, по организации крупных рабских плантаций с указанием на более рациональные методы использования рабского труда. Таковым, например, был трактат карфагенянина Магона, переведенный на латинский язык и легший в основу известных нам сочинений по агрономии. Экономическая мощь Карфагена заключалась в его посреднической торговле». Будучи трезвыми политиками, карфагеняне во второй половине IV столетия заключили с Римом торговые договоры (в 348 и 306 гг. до н. э.). Рим и Карфаген даже однажды объединились против общего врага – Пирра (272 г. до н. э.). После смерти Пирра Рим сумел захватить контроль над большей частью италийского полуострова, взял Сардинию и стал подбираться и к Испании. Это означало, что близилась неизбежная схватка рас, семитической (карфагеняне) и арийской (греко-римляне), за господство в этом регионе. И Карфаген, писал Тураев, взял на себя руководство в этой борьбе. Схватка Рима и Карфагена была битвой за господство над западной частью Средиземноморья.

Продолжалась она более ста лет. Борьба была отчаянной и упорной. Карфаген обладал армией в сотни тысяч воинов. Правда, в его армиях сражались главным образом наемники, нанятые за немалые деньги. В армии Карфагена были слоны, стенобитные машины и корабли. В 1-й Пунической войне римляне вели сражения с Карфагеном не только на суше, но и на море. Флот пунийцев состоял из 350 кораблей, не считая транспортных судов. Имея прекрасную удобную гавань в Тунисском заливе, они долгое время господствовали на море. Во время 3-й Пунической войны всего за два месяца карфагеняне построили 120 кораблей на верфи Нового Карфагена, созданной Гасдрубалом. Успех склонялся то на одну, то на другую сторону. Римляне не раз бывали разбиты, а флот их погибал от бурь. «Право же, если вспомнить, что в Первой Пунической войне с пунийцами дрались на море 24 года, то ведь всей Александровой жизни едва ли, думаю, хватило бы на одну только эту войну», – писал Тит Ливий. Пунийцы подчинили своей власти 300 городов, завладели северо-восточной Африкой, Сардинией, затем Сицилией. Гамилькар Барка завоевал всю Испанию. Конечно, видя все это, Рим не мог не испытывать страха перед усиливающейся мощью Карфагена.

Гамилькар Барка. Изображение на монете

Тит Ливий счел войну римлян с карфагенянами «самой замечательной из войн всех времен». Сегодня такая оценка вызывает по меньшей мере недоумение. Как могут быть войны «замечательными»?! Если вы попытаетесь найти ответ на сей вопрос у Ливия, его аргументы таковы: «Никогда еще не сражались между собою более могущественные государства и народы, никогда сражающиеся не стояли на более высокой ступени развития своих сил и своего могущества… Но ненависть, с которой они сражались, была едва ли не выше самих сил: римляне были возмущены дерзостью побежденных, по собственному почину подымавших оружие против победителей; пунийцы – надменностью и жадностью, с которой победители, по их мнению, злоупотребляли своей властью над побежденными». Катон Старший каждую свою речь в сенате заканчивал возгласом: «Полагаю, что Карфаген должен быть уничтожен» («Delenda est Carthago»). Страх Рима нам понятен. Враг был грозен. Он столкнулся с искусным, настойчивым и умелым противником, который, казалось, вот-вот войдет в Рим.

Терракотовые статуэтки пунийцев

В 1-ю Пуническую войну Карфаген захватывал землю за землей, город за городом, и к 70-м годам III в. до н. э. почти безраздельно царил на Западе. В 264 г. до н. э. он решил овладеть столицей Сицилии, городом Сиракузы. Остальной остров практически находился в его власти. В дело вмешался Рим, и пунийцев с великим напряжением сил разбили. Через 23 года сын Гамилькара, Ганнибал, злой дух Рима, герой Карфагена, вторгся в Италию. Как скажет Полибий, тот был «единственным виновником, душой всего, что претерпели и испытали обе стороны, римляне и карфагеняне». В смертельной и непрмиримой схватке сошлись два титана.

Ганнибал в юности

Положение стало особо угрожающим для Рима, когда во главе карфагенской армии встал двадцатипятилетний Ганнибал (247/246—183 гг. до н. э.). Имя Ганнибал означало «дар Ваала». Он сын главы Карфагена – Гамилькара. Рассказывают, что когда Гамилькар Барка («Молния»), которого Полибий назвал «величайшим вождем того времени по мужеству и отваге», закончил Африканскую войну (подавив мятеж солдат-наемников) и собирался переправить войско в Испанию, принося по этому поводу жертву богам, его девятилетний сын Ганнибал, по-детски ласкаясь, стал умолять своего отца взять его с собой. Тогда Гамилькар велел подойти ему к жертвеннику и, коснувшись его рукой, произнести клятву, что он будет врагом римского народа, как только это ему дозволит возраст. Что лежало в основе так называемой «ганнибаловой клятвы»? Разумеется, мечты о всемирной власти. Речь шла, как отмечает И. Кораблев, о создании «мировой» державы, которая охватила бы всю ойкумену, с центром в Карфагене. Задачу эту и попытались решить Гамилькар Барка и Ганнибал. К этой же цели более ста лет назад стремился и Александр Македонский. Пунийцы преследовапи цель: подчинить Карфагену все страны региона, обеспечив своим землевладельцам и купцам возможность угнетать, эксплуатировать подвластные территории и обогащаться за их счет. И на пути столкновения интересов они неизбежно должны были столкнуться с Римом, который ставил перед собой примерно такие же стратегические задачи.

Ганнибал и стал предводителем во 2?й Пунической войне (218–201 гг. до н. э.). Это был безусловно выдающийся полководец. Даже относящийся к нему пристрастно Тит Ливий отмечал, что тот был отважен, храбр и осмотрителен. В бою и ратных трудах он выделялся стойкостью. «И зной, и мороз он переносил с равным терпением; ел и пил ровно столько, сколько требовала природа, а не ради удовольствия; выбирал время для бодрствования и сна, не обращая внимания на день и ночь – покою уделял лишь те часы, которые у него оставались свободными от трудов; притом он не пользовался мягкой постелью и не требовал тишины, чтобы легче заснуть; часто видели, как он, завернувшись в военный плащ, спит на голой земле среди караульных или часовых. Одеждой он ничуть не отличался от ровесников; только по вооружению да по коню его можно было узнать. Как в коннице, так и в пехоте он далеко оставлял за собою прочих; первым устремлялся в бой, последним оставлял поле сражения. Но в одинаковой степени с этими высокими достоинствами обладал он и ужасными пороками. Его жестокость доходила до бесчеловечности, его вероломство превосходило даже пресловутое пунийское вероломство. Он не знал ни правды, ни добродетели, не соблюдал клятвы, не уважал святынь». Таков был воин, давший знаменитую «ганнибалову клятву». Его отец, как сказано, взял с сына клятву разрушить ненавистный Рим и до конца его дней бороться против римлян.