Ей прописали смерть - Юлия Алейникова

Но все же, будучи человеком ответственным, Володя навел справки и о супруге господина Аванесова, и ее доходах соответственно. Как выяснилось, дама была профессором консерватории, имела звания и регалии, не так давно у нее вышел очередной толстенный учебник, за который профессору Аванесовой официально был выплачен весьма внушительный гонорар. Дама активно трудилась, беря частных учеников, выступая с лекциями и докладами на симпозиумах, готовила конкурсантов к творческим конкурсам, в общем, была натурой деятельной, а соответственно прилично зарабатывала. Хотя, сколько точно, подсчитать было сложно. На этом Володя решил поставить жирную точку в деле господ Аванесовых и больше время на них не тратить. Вряд ли люди, имеющие подобный статус и определенную известность, станут покупать чужие разработки у малознакомых сотрудников зарубежных фирм. Слишком большой риск.

Когда Володя ставил в деле жирную точку, часы показывали уже начало девятого, ибо, как известно, «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Володя, как многие увлекающиеся люди, пока занимался делом, не замечал ни голода, ни усталости, но стоило ему с поставленной задачей справиться, как и то и другое навалилось на него, требуя немедленного удовлетворения насущных потребностей.

Выйдя из консерватории и осмотрев заставленную дорогими машинами театральную площадь, Володя тоскливо вздохнул, засунул руки в карманы куртки и скорым, энергичным шагом двинулся к метро, мечтая повстречать на пути какое-нибудь приличное и не очень дорогое заведение общепита. Что-нибудь вроде кондитерской. Мысль о горячих свежих пирогах его согрела, и он прибавил шагу. Но, как назло, ничего подобного ему до самого метро не попалось, а у метро заходить в «Макдоналдс» уже не было смысла. Во-первых, народу там не протолкнуться, а во-вторых, четыре остановки в подземке – и он дома. А там мама, голубцы, диван и телевизор.

Выходя из вагона у себя на «Елизаровской», Володя увидел выходящих из соседнего вагона однокашниц.

– Катя? Плотникова! – окликнул он неизвестно для чего девушек.

На работу за отгулом Катя не пошла, посовещавшись с Амалией, они решили, что появляться в клинике опасно. Решили взять больничный. Как выяснилось, в районной поликлинике работала в регистратуре Даша Печенкина из бывшего девятого «Б», закончившая школу на год позже девушек. Если бы не Амалия, Катя ни в жизнь о ней бы не вспомнила и, наверное, при встрече не узнала, но у Амалии была удивительная особенность всех помнить и обращаться к людям так, словно они вчера расстались и вообще лучшие друзья. Так что Амалия с Катей по пути на вокзал заскочили в поликлинику, и Даша пообещала Кате оформить больничный на две недели. Коробку конфет и банку кофе для Даши, разумеется, оплатил наниматель. Потом они позвонили Марине, с вечера ее телефон не отвечал, и Катя, признаться, провела тревожную ночь, но, как выяснилось, женщина просто забыла поставить на подзарядку телефон и спохватилась лишь утром.

Внимательно выслушав Катину просьбу, она пообещала вечером лично заехать к родственникам Лидии Сергеевны и забрать у них пузырек с пилюлями.

А потом Катя с Амалией двинулись на вокзал.

Погода стояла морозная, за городом властвовала белоснежная зима. Осторожно спустившись с обледенелой, посыпанной песком платформы, барышни вышли на привокзальную площадь поселка и огляделись по сторонам.

– Вон автобус на остановке стоит, пойдем спросим, как нам до пансионата добраться, – предложила Амалия, передавая Кате рюкзак с термосом. Большую часть времени рюкзак носила сторона заказчика.

– Добрый день, не подскажете, как до пансионата «Корабельные сосны» доехать?

– Куда?

– В «Корабельные сосны».

– Да что вы там забыли?

– Отдохнуть хотим, – терпеливо ответила Амалия не в меру любопытному мужику.

– Нашли куда ехать! Вон «Фрегат» рядом, там ремонт нормальный в номерах, стеклопакеты, или, скажем, «Буревестник».

– Нам в «Сосны» надо. Мы уже оплатили все.

– И как им только удается к себе людей заманивать?

– А что, часто к ним отдыхающие приезжают? – проявила профессиональную хватку Амалия.

– Бывает. Да еще и целыми группами, – достал сигарету водитель и, вспыхнув зажигалкой, прикурил, выпустив девушкам в нос вонючую струю дыма. – И где они столько лохов находят? Хотя, – сделал паузу водитель и стрельнул в подруг «страшным» взглядом, – говорят, у них сектанты частенько собираются. Вроде сатанистов и прочих. Вы не из этих, случайно?

Поняв, что водитель полезной информацией не обладает, а только болтает всякую чепуху от скуки, Амалия с ним распрощалась и направилась к стоящим в стороне частникам.

При виде приземистых, заваленных снегом корпусов пансионата Катя испытала прилив ностальгии. Что бы там ни было с пилюлями, а жилось им здесь хорошо, спокойно, дружно и весело.

Частник высадил их возле шлагбаума и устроился ждать.

– Так, – задумчиво протянула Амалия, внимательно осматривая вражескую территорию. – Охранник из будки возле шлагбаума уже выбрался побеседовать с местным водителем и теперь с интересом наблюдал за ними. Из окошка возле больших стеклянных входных дверей корпуса на них таращилась пухлая тетка в душегрейке и в намотанном вокруг торса клетчатом мохеровом шарфе.

– Придется пустить в ход удостоверение, – вынесла резюме Амалия. – Росздравнадзор их не проймет. Налоговая тоже. А вот прокуратура – то, что надо.

Амалия раскрыла сумку и, повернувшись спиной к пансионату, порылась в ее недрах, достала несколько красных корочек, выбрала нужную из них и отложила в отдельный карман.

– Значит, так. Я говорю, ты молчишь. Можешь встать в сторонке, но так, чтобы нас слышать. Когда понадобятся твои показания, позову. – И Амалия решительным чеканным шагом двинулась на штурм пансионата.

Холл пансионата, холодный, просторный, с потертыми просиженными диванами и чахлым растением в кадке, за последнюю неделю ничуть не изменился. Да и дежурившая на ресепшене толстая кудрявая Валентина Степановна тоже. Катя натянула поглубже капюшон на глаза и отошла в сторонку, как и велела Змеюкина.

– Здравствуйте, – зычно поздоровалась Амалия, вынимая приготовленное удостоверение. – Помощник прокурора Выборгского района Петербурга Амалия Борисовна Змеевская, – изменила зачем-то фамилию Амалия, сунула под нос Валентине Степановне липовые корочки и тут же их захлопнула.

– Позвольте? – надела на нос очки Валентина Степановна и без всякого смущения внимательно прочла документ.

Затем бестрепетной трудовой рукой взяла газету, ручку и на краешке газетного листа записала фамилию и должность сотрудницы прокуратуры. Затем взялась за телефон.

– Сейчас я зятю позвоню, чтобы он проверил, что вы за помощник прокурора такой, а потом уже будем разговаривать. Зять у меня в полиции работает, так что много времени это не займет. – В голосе Валентины Степановны не было и намека на страх или смущение.