Дитя мое - Беверли Льюис

– Ждала тебя! – вскрикнула Натти, оживленно жестикулируя.

Окинув взглядом наряд тети, девочка подняла руки вверх в жесте, каким спортивный судья открывает счет.

– Ты смотришься сногсшибательно, тетя Сан! Ты королева мод Вустера! Когда вырасту, хочу быть похожей на тебя!

Сан и Натти одновременно подняли руки и хлопнули друг друга по ладоням.

Лаура скромно осталась стоять у качелей. Заслонившись рукой от солнца, она наблюдала за происходящим.

– Надо будет как-нибудь съездить с тобой по магазинам, – предложила Сан, по-видимому радуясь уже тому, что хоть кто-то в этой семье высоко ценит ее таланты.

Натти захлопала в ладоши, а затем так же стремительно понеслась обратно к Лауре.

Сан сцепила пальцы у себя на колене.

– Джек! Готов услышать нечто такое, что тебе не понравится?

Он крепче сжал челюсти.

– Журнал наконец предложил мне повышение. На этот раз они хотят, чтобы я работала у них на постоянной основе.

– А-а-а…

– Я уезжаю отсюда, брат, – пояснила Сан со своей всегдашней легкостью. – Птичка выпорхнула из родного гнезда, расправила крылья и вот-вот зальется веселой трелью… Да, Джек, я лечу в Нью-Йорк…

Брат издал легкий стон. Хотя он это предвидел, Джек надеялся, что ошибается.

– Извини, но я не стану сейчас распевать радостные песни.

– Знаю… знаю… Я буду ужасно скучать по Натти, друзьям из церковной общины, – хмыкнув, Сан бросила на брата лукавый взгляд, – и по тебе… немножко…

Джек улыбнулся.

– Мне кажется, что Нью-Йорк не на краю света находится.

– Ну, пару раз в месяц я буду сюда вырываться… Хорошо?

Брат кивнул. После этого Сан принялась излагать подробности предстоящего переезда. Оказалось, что в Нью-Йорк она собирается в сентябре, а до сентября оставалось еще три месяца.

– Я сказала боссу, что до Дня труда[22]вырваться отсюда никак не смогу, – продолжала Сан. – Когда Натти пойдет в школу, тогда и полечу.

Джек нахмурился, вспомнив, что из-за строительства медиацентра школьный округ в этом году примет учеников позже, чем обычно.

– Я сменю Кэсси в должности графического дизайнера. Она перебирается в Париж.

Последнее слово она произнесла с особым ударением, почти недоверчиво… Париж был верхом устремлений Сан.

Джек хмыкнул.

– Мировая столица моды. Какая жалость, что ты вынуждена будешь чахнуть в Нью-Йорке.

– Всему свое время, Джек. – Повернувшись, сестра уставилась на него сквозь стекла солнцезащитных очков. – Как насчет Аниты? Не передумал? Я хочу оставить тебя в надежных… женских руках.

Джек отмахнулся. Натти и Сан, две свахи, имеющие на него виды.

Сестра молитвенно сжала ладони.

– Господи! Помоги моему непослушному брату.

После этого они некоторое время наблюдали за тем, как Натти, истошно визжа, съезжает по горке. На краткий миг она была целиком и полностью счастлива. Очевидно, сейчас ей море по колено.

«Очередная утрата», – подумал Джек, вспоминая, как психолог-консультант скучным голосом перечисляла все неприятности Натти.

В свете грядущего отъезда Сан Джек испытывал огромную благодарность к Лауре за ее присутствие в жизни Натти, что бы там ни говорили об излишней близости няни и ее воспитанницы.

Сан уехала, а Джек и Лаура задержались в парке до тех пор, пока мамочки не начали подзывать своих детей, готовясь расходиться. Около пяти часов, напрыгавшись по искусственным камням, заскучавшая Натти наконец подошла к их скамейке. Джек как раз просматривал на планшете национальные новости, а Лаура все вязала и вязала.

И глазом не моргнув, Натти попросила свозить ее в «Бургер Дайв». Девочка обожала эту закусочную, находившуюся, правда, в двадцати минутах езды от парка.

– Поедешь с нами? – повернувшись к Лауре, предложил Джек.

Натти просительно захлопала ресницами. Няня с благосклонным видом согласилась.

Они расположились на переднем сиденье пикапа Джека. Натти втиснулась между Лаурой и дядей. Как и на том своем рисунке, девочка излучала счастье, болтая без умолку, рассказывая одну смешную историю за другой. Когда они подъехали к заведению, Натти, не выходя из машины, заказала куриные наггетсы и большой шоколадный коктейль.

– Лучше будет к такой диете не привыкать, – подмигнув девочке, сказал Джек. – Это лето – лето зеленых салатов.

– Вместо красных салатов, – хихикнула Натти, переводя взгляд на Лауру. – Пищей навынос тоже можно себя побаловать изредка. И Лаура так говорит.

Она толкнула девочку локтем.

– Ты сдала меня с потрохами, Lieb[23].

– Просто говорю…

Заказав себе рыбное, Джек повернулся к Лауре.

– Ничего, – ответила та. – Denki.

Натти тотчас же отрицательно замотала головой и, обращаясь к няне, затараторила на немецком. Лаура что-то ответила. Вздохнув, женщина еще раз взглянула в меню.

– Ну… может…

– Может, наггетсы? – предложила Натти. – К ним подают разные соусы… Соус барбекю, медовая горчица, чили, фермерский соус, чипотле[24], но больше всего мне нравится шоколадный солод!

– Шоколадный солод? – удивился Джек.

Лаура едва слышно рассмеялась. Глаза ее сверкали.

– Наггетсы будет gut[25].

Натти обрадовалась и принялась уговаривать дядю заказать всех соусов понемногу на пробу. Когда принесли заказ, они поехали по автомагистрали, ведущей в Эппл-Крик. Недалеко от того места, где шоссе переходило в Мейн-стрит, от автострады ответвлялась дорога, ведущая к белому дощатому домику семьи двоюродного брата Лауры. По сторонам от нее располагались живописные фермерские строения.

Натти со вкусом поедала свои наггетсы, уговаривая Лауру попробовать все, а потом выбрать самый лучший и тот, который займет второе и третье места.

Лаура отхлебнула обожаемого Натти шоколадного коктейля и с одобрением произнесла:

– Неплохо.

– Твоя очередь, – сказала девочка Джеку, поднося дяде ко рту наггетс, который предварительно погрузила в шоколадный солод.