Эффект Лотоса - Триша Вольф

Из легких словно выкачали весь воздух, и я отключилась, потеряв сознание. Так мое тело реагировало на прилив адреналина. Защитный механизм, появившийся после нападения. Я просто отключалась.

К счастью, меня никто не обнаружил. Мама и так уже достаточно натерпелась. Когда я пришла в себя, то сжимала письмо в кулаке. Я стиснула его крепче, словно пытаясь превратить в ничто.

Даже сейчас я не совсем понимаю свою реакцию. Письмо было расплывчатое, загадочное, и не содержало прямой угрозы, но в нем было явное завуалированное предупреждение.

Его мог написать какой-то ненормальный. Больной человек, который просто хотел почувствовать причастность к преступлению. Когда я начала писать, то узнала, что существует много таких людей, с одержимостью следящих за ходом расследования.

Или его мог написать сам убийца.

Или человек, который вытащил меня из воды.

Я анализировала записку и слова, пытаясь найти тайный смысл. Не имело значения, кто отправил письмо. Я поняла, что мне нужно бояться не только убийцы — в мире были и другие ненормальные, которые желали мне смерти.

В конце концов, можно было сделать только одно.

Мой убийца не имел лица. Когда вы сталкиваетесь с неизвестностью, то страх становится живой, дышащей сущностью. Когда вы не знаете, кто — друг, а кто — враг. Любой выбор, любое направление могли привести меня не к тому человеку.

В ту ночь я собрала сумку и села в автобус.

Я уехала из Флориды. Взяла деньги, которые копила на колледж, открыла карту на телефоне и выбрала самое непримечательное место, которое смогла найти. Тогда я пообещала себе, что не буду убегать вечно. Я поклялась, что запишу все события, детали, все, что упустила полиция, и раскрою собственное убийство.

И я так и поступила, непрерывно работая в течение шести месяцев, пока мое дело не остановили, а все следы уже остыли.

Пройдут годы, прежде чем я вернусь в Сильвер Лэйк.

Лэйкин: Сейчас

На окраину Мельбурна надвигается шторм. Небо над Мельбурн-Бич клубится полосами серого и пурпурного цветов, словно по нему сердито провели рукой. Грозовые облака летают по поднимающимся темно-синим волнам. Это красивый, жестокий и беспокойный танец. В воздухе витает своего рода обещание. Волны взмывают к небу и набегают на песок, словно сердитый любовник, пытающийся помириться. Но песок продолжает отступать.

Песчинки под босыми ногами размывает уходящий прилив. В конце концов, любовник взял его в плен.

Напоминаю себе, что это только мои ощущения. Пляж усеивают сотни оголенных тел, люди обрадовались, что солнце скрылось, давая долгожданную передышку от палящей жары. Одетые в брюки и отглаженные рубашки, мы с Рисом выделяемся среди остальных. Любой, кто пытается избегать копов, может опознать нас за милю.

Рис идет по берегу, а я решила намочить ноги. Мы возвращаемся в «Тики Хайв», но на этот раз для того, чтобы поговорить с пляжными тигрицами. Их нетрудно найти. Трое женщин лет пятидесяти с кожей цвета ковбойских сапог и той же гладкости.

— Че-е-ерт, — комментирует Рис, и я невольно смеюсь.

— Такие уж мы, флоридцы, — говорю я. — Не боимся солнца. — Не думаю, что мама знала, что такое солнцезащитный крем, когда я была ребенком. Россыпь веснушек на переносице это доказывает.

Рис на секунду приподнимает очки, чтобы получше разглядеть женщин.

— По крайней мере, ты не принимаешь это как должное. Я могу по пальцам пересчитать, сколько дней я видел солнце в детстве. Когда оно выходило, у нас в школе устраивали выходной.

Я во все глаза смотрю на него.

— Ты шутишь.

— Я серьезно. У других детей были выходные дни из-за снегопада. А у нас из-за солнца. — Он подмигивает мне.

Не знаю, верить ему или нет, но я ценю его усилия по поддержанию хорошего настроения. Наш первый день здесь начался непросто. Возможно, он прав насчет лотосов, Флорида — рай для белых лилий. Может, кто-то посадил их в память о Джоанне. Не убийца, а друг или член семьи.

Но поверить в теорию о том, что связь Торренса с убийством Джоанны — всего лишь совпадение, мне намного труднее. И записка… подсунутая под дверь комнаты, чтобы отпугнуть меня… Это точно не может быть игрой воображения. Но теперь, на утро, я уже не уверена, что эти три слова написал тот же человек, который отправил загадочную записку после нападения на меня.

Тем не менее, новый старт.

Сегодня мы ищем неуловимого Коэна. Мы либо получим ответы, либо упремся в стену. В любом случае нужно отработать этот пункт в списке дел, прежде чем переходить к следующему.

У нас с Рисом есть система, и она нас еще не подводила.

Сегодня утром мы смогли поговорить с Джемисоном Смитом, парнем жертвы, по телефону. Он уехал из города по делам. Джемисон повторил то же самое, что сказал детективу Вейлу год назад. Только уже не так подробно.

Это нормально, и говорит о том, что его, скорее всего, можно вычеркнуть из нашего списка подозреваемых. Лжецы склонны вдаваться в детали, со временем нагромождая все больше и больше вранья, чтобы подкрепить свою историю.

Рыхлый песок липнет к ногам, когда мы приближаемся к загорающим дамам, растянувшимся на шезлонгах в нескольких шагах от веранды «Тики Хайв». Я включаю диктофон, не вынимая телефон из сумки. Из-за ветра на записи могут появиться шумы, а так запись будет более четкой.

Рис показывает значок.

— Доброе утро, дамы. Я специальный агент Рис Нолан. Не могли бы вы уделить нам пару минут?

Одна из загорелых женщин улыбается Рису.

— Всего лишь пару минут, специальный агент? Хотелось бы думать, что мы могли бы продержаться немного дольше.

Она толкает подругу справа, и, клянусь Богом, я вижу, как по шее Риса расползается румянец.

Другая женщина выпрямляется и садится, прикрывая глаза от солнца.

— Кстати, почему вас называют СПЕЦИАЛЬНЫМ агентом? Мне всегда хотелось знать. У вас есть какое-то специальное оружие, а?

Господи. Они абсолютно бесстыдны. Я смотрю на коктейли рядом с лежаками.

— Закон штата запрещает употребление алкоголя на пляже.

Третья женщина выразительно закатывает глаза.

— Дорогая, никого это не волнует. — Она смотрит на подружек. — Похоже, специальный агент уже занят. Может, нам стоит вести себя как хорошие девочки.

Теперь краснею я. Пальцами нащупываю резинку на запястье, и это меня успокаивает.

Рис откашливается и снова возвращается к делу.

— Владелец «Тики Хайв» упомянул, что вы, возможно, знаете, как нам найти человека по имени Коэн.

— Вивиан, — говорит первая дама. — Но ты можешь звать меня Винни. А зачем он вам? Господи, этот мальчик был особенным.