Герои Олимпа. Книга 3. Метка Афины - Рик Риордан

Лео взвешивал все «за» и «против». Солнце уже почти закатилось. Немезида упомянула, что с наступлением темноты Нарцисс начинает волноваться, вероятно, из-за того, что больше не может любоваться на свое отражение. Лео не хотел торчать рядом, чтобы выяснить, что же имела в виду богиня под словом «волноваться». Кроме того, у него имелся опыт общения с толпами сумасшедших нимф, и он совершенно не горел желанием его повторить.

— Хейзел, — спросил он, — твоя власть над драгоценными металлами… Ты можешь только определить, где они находятся, или можешь их призвать?

Девушка нахмурилась.

— Иногда могу и призвать, хотя я еще никогда не пробовала управлять таким большим куском небесной бронзы. Возможно, я смогу протащить его к себе под землей, но для этого придется хорошенько сконцентрироваться, и уйдет не одна минута.

— Одна минута, — предупредила Эхо.

Лео выругался. Он-то надеялся, что они просто вернутся на корабль и Хейзел телепортирует небесную бронзу с безопасного расстояния.

— Ладно, — решил он. — Придется пойти на определенный риск. Хейзел, что, если ты попробуешь призвать бронзу прямо отсюда? Пусть она сначала зароется в песок на дне, потом проложит туннель до этого места, ты ее схватишь и побежишь на корабль.

— Но ведь Нарцисс смотрит на нее все время, — засомневалась девушка.

— Все время, — откликнулась Эхо.

— Это уже моя забота, — улыбнулся Лео, хотя план ему уже разонравился. — Мы с Эхо отвлечем его внимание.

— Отвлечем внимание? — переспросила Эхо.

— Я объясню, — пообещал Лео. — Ты готова?

— Готова, — подтвердила Эхо.

— Отлично, — кивнул Лео. — Итак, давайте надеяться, что мы не умрем.

Подобная смена имиджа вызывала у Лео нервное колотье. Он вытащил из своего пояса для инструментов мятные пастилки и пару сварочных очков. Конечно, защитные очки — не солнечные, но сгодятся и они. Он закатал рукава рубашки. Вылил на ладони немного машинного масла и с его помощью зачесал назад волосы. Сунул в задний карман гаечный ключ (зачем, он и сам толком не знал) и попросил Хейзел маркером нарисовать ему на предплечье татуировку: череп с костями и подпись: «Горячий парень».

— Что ты себе думаешь, скажи на милость? — взволнованно поинтересовалась девушка.

— Я пытаюсь вообще не думать, — признался Лео. — Помогает не слететь с катушек. Ты, давай, концентрируйся, чтобы сдвинуть небесную бронзу. Эхо, ты готова?

— Готова, — кивнула девушка.

Лео глубоко вздохнул и с важным видом зашагал к озеру, надеясь, что выглядит потрясающе, а не как нервный больной.

— Лео — самый крутой! — закричал он.

— Лео — самый крутой! — повторила Эхо.

— Да, детка, сама погляди!

— Сама погляди! — вторила Эхо.

— Дорогу королю!

— Королю!

— Нарцисс — слабак!

— Слабак!

Толпа нимф в изумлении подалась в разные стороны. Лео отгонял их небрежным движением руки, как надоедливых мух.

— Никаких автографов, девочки. Я знаю, вы жаждете моего общества, но я слишком крут для этого. Так что лучше зависайте с этим уродливым глупцом, Нарциссом. Он отстой!

— Отстой! — с энтузиазмом подхватила Эхо.

Нимфы сердито зашушукались.

— О чем это ты? — спросила одна.

— Ты сам отстой, — заявила другая.

Лео поправил очки и улыбнулся. Потом поиграл бицепсами (хотя особой мускулистостью похвастаться не мог), продемонстрировав свою только что нарисованную татуировку. Ему удалось привлечь внимание нимф, благодаря эффекту внезапности, но Нарцисс все так же смотрел на свое отражение.

— Вы хоть представляете, какой урод этот ваш Нарцисс? — поинтересовался Лео у толпы. — Такой страшный, что когда он родился, его мамочка подумала, что это — умственно отсталый кентавр, с лошадиной задницей вместо головы.

Некоторые нимфы ахнули. Нарцисс нахмурился, как будто до него постепенно начинало доходить, что вокруг головы у него вьется и зудит комар.

— Знаете, почему у него на луке паутина? — продолжал Лео. — С его помощью он пытается заманить кого-нибудь на свидание, но пока вхолостую!

Какая-то нимфа засмеялась, но товарки пихнули ее локтями, и она умолкла.

Нарцисс повернул голову и хмуро посмотрел на Лео.

— Кто ты такой?

— Я — главный супер-пупер, чувак! — заявил Лео. — Я — Лео Вальдес, самый плохой парень. А дамы обожают плохих парней.

— Обожают плохих парней! — довольно убедительно взвизгнула Эхо.

Лео достал авторучку и расписался на руке ближайшей к нему нимфы.

— Нарцисс — неудачник! Он такой слабак, что не может согнуть салфетку мышцами пресса. Такой убогий, что когда смотришь значение слова «убогий» в Википедии, она выдает фотку Нарцисса, вот только он на ней такой страшный, что никто не хочет его рассматривать.

Нарцисс нахмурил свои красивые брови, его загорелое лицо сделалось оранжево-розовым. На какой-то миг он совершенно позабыл об озере, и Лео увидел, как бронзовый лист зарылся в песок.

— О чем ты говоришь? — требовательно спросил Нарцисс. — Я удивительный, это все знают.

— Удивительно, насколько ты отвратительный, — парировал Лео. — Если бы я был таким же отвратным, как ты, я бы утопился. Ой, подожди, ты ведь уже это сделал.

Теперь захихикала уже другая нимфа, потом еще одна. Нарцисс зарычал, и его красивое лицо исказилось от злости. Тем временем Лео лучился улыбкой, двигал бровями поверх защитных очков, махал руками, призывая зрительниц аплодировать, и приговаривал:

— Вот так! Команда Лео победит!

— Команда Лео победит! — закричала Эхо. Она успела потихоньку затесаться в толпу нимф, и поскольку ее было очень трудно заметить, те подумали, что кричала одна из них.

— Боже мой, я такой потрясающий! — завопил Лео.

— Такой потрясающий! — вторила Эхо.

— Он забавный, — неуверенно сказала какая-то нимфа.

— И симпатичный, хоть и костлявый, — согласилась другая.

— Костлявый? — переспросил Лео. — Детка, я изобрел костлявость. Костлявость — новая потрясная мода. А я КОСТЛЯВЫЙ. Нарцисс? Он такой неудачник, что его даже с того света вытурили. Он не сумел уговорить девочек-призраков пойти с ним на свидание.

— Фу-у-у! — протянула одна из нимф.

— Фу-у-у! — согласилась Эхо.

— Стойте! — Нарцисс вскочил. — Это неправильно! Очевидно, что этот человек не потрясающий, так что, скорее всего… — Он запнулся, подбирая подходящее слово. Вероятно, он уже довольно давно не говорил ни о чем, кроме своей персоны. — Наверное, он нас обманывает.