Охранник для дочери - Елена Тодорова

Мысли мои прервал голос Фрэнка.

— Саманта, пойдем, вода очень теплая, — уговаривал меня он. Океан сегодня бушевал. Ветер вздувал новые и новые волны, которые шумными потоками накатывались к берегу.

— Нет, Фрэнк. Идите с Ричардом вдвоем. Мы лучше прогуляемся с Памелой.

Глаза Фрэнка неодобрительно сощурились. Он не любил, когда я куда-нибудь ходила без него.

— Ты должна быть постоянно у меня на глазах. В поле моей видимости, — говорил он. Но естественно при Памела и Ричарде он не мог больше ничего требовать. Они и так удивленно переглянулись между собой.

— Фрэнк, мы будем здесь на берегу, — сказала вдруг Памела. — Нам же нужно когда-нибудь обсуждать свои женские проблемы. В конце концов, завтра мы уезжаем и видимся в последний раз.

Памела откинула назад свою пышную рыжую гриву и настойчиво уставилась на Ричарда.

— Правда, старина, пошли, — подключился Ричард, внемлив немому требованию Памелы.

— Недолго, Сэм, — прошептал Фрэнк и едва уловимым движением коснулся моих губ.

Почему это мне не понравилось. Появилось такое ощущение, что это было прощание. С тяжелым сердцем я шла рядом с Памелой и пыталась сосредоточиться на разговоре.

— …. это так волнующе знать, что там внутри тебя твоя кровиночка. Я с нетерпением ожидаю первых шевелений. Ричард тоже….

Мы обогнули скалистый мыс острова и оказались с другой стороны острова, который был пустынным. Мне не нравилось то, что мы нарушаем правила Фрэнка. Но Памела все шагала. Остается надежда, что Фрэнк не заметит нашего отсутствия.

И хотя, втайне от Фрэнка, мы с Памелой здесь раньше бывали, сегодня меня почему-то обхватило чувство неопределённой, бессознательной тревоги. Сердце начало отбывать немыслимо бешеный ритм. Мне казалось, что за нами кто-то наблюдает. Кто-то не хороший. И тревога моя усилилась. Мои ладони вспотели, по коже пробежали мурашки.

Что за ерунда? Это все надумано.

Я попыталась расслабиться, отвлечься. Но почему-то безумно хотелось броситься со всех ног назад, к лагерю. К Фрэнку.

— Эй, ты меня вообще слушаешь? Я с кем разговариваю? — Памела пощелкала пальцами, привлекая мое внимание. Её красивое личико выражало обиду. — Понимаю, тема может и не очень актуальна для тебя. Но в конце концом, вы ведь когда-нибудь собираетесь заводить детей, — закончила она миролюбиво.

Я открыла рот, дабы успокоит её и убедить, что я вся во внимании, но застыла, так и не вымолвив ни слова. Со стороны берега, обогнув другую сторону мыса, к нам шли двое мужчин. Одеты они были совершенно обыкновенно для этого места — яркие гаванские рубахи и короткие шорты. Но я осознала — вот то чего я боялась. Они пришли за мной. Спокойно, без каких либо специфических трюков. Так вот просто, моя смерть шла на меня. Их лица не выражали совершенно никаких эмоций. Вот тот миг, из-за которого я почти два месяца провела здесь. И по собственной глупости сейчас я сижу здесь одна без охраны. В голове лишь одна мысль: умру или выживу? Затем проносятся картины последних месяцев. И Боже, я хочу жить!

Они совсем рядом, Памела встает. А я сижу совершенно неподвижно, находясь по другую сторону поваленных бревен. Мое тело словно оцепенело. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Ни Памела, ни Фрэнк.

— Кто вы? — отдаленно слышу голос Памелы. Она нахмурилась, видеть кого-либо не из пансионата здесь раньше не приходилось.

Один из парней тот, что ближе грубо хватает её за руку. Памела морщиться от боли, и я вскакиваю.

— Нет. Постойте. Вы же хотите, чтобы все произошло тихо? — я почти улыбаюсь, радуясь своей идеи. Я сумасшедшая! — Шум нам ни к чему! Я пойду тихо, если вы оставите девушку здесь, — беззаботно говорю я, чтобы не напугать Пам. Затем добавляю решительно, почти требовательно. — Целой и невредимой.

Они нерешительно оглядываются. Затем первый, который все ещё держит Памелу, говорит:

— Она может побежать за помощью, как только мы отчалим.

— Так свяжите её, — выдаю я. Памела обиженно охает и непонимающе смотрит на меня.

— Чем? — почти с насмешкой спрашивает второй и разводит руками по сторонам. — Мы шли за одной девчонкой. Ты должна была оказаться здесь одна.

Я вспоминаю, что вчера действительно бродила по скалам одна, пока Фрэнк был в городе. Я не поехала, сказав, что приболела. Так, они видели меня.

— Давай просто вырубим, девчонку. Боссу не понравиться, если мы притащим её на Глорию. Здесь у нас нет концов, и привлекать внимание себе дороже, — говорит первый и с силой опускает кулак на голову Памелы. Я испуганно вскрикнула и бросилась к ней.

— Что вы делаете? Я же просила… — руками ощупываю её. Вроде все нормально, но она лежит совершенно неподвижно.

— Пока она цела. Так, что пошли быстро.

Меня грубо хватают под руки и с силой тянут к причудливо изогнутым скалам.

— Пустите. Я сама пойду, — прошу я, пытаясь сохранить последнее достоинство.

Снова грубый толчок в спину, и я оказываюсь немного впереди своих похитителей. Но больше они меня не трогают, и я стараюсь идти одновременно быстро и спокойно. Мысли роятся в голове. Только бы Фрэнк пришел. Услышь меня! Я здесь! Дура набитая. Сама ведь виновата!

Я так задумалась, что не замечаю ничего, пока перед моим взором не возникает маленькая моторная лодка. Ну, вот и все! Меня пыхают в лодку. И я покорно сажусь, с надеждой оглядываясь по сторонам. Но вокруг тихо. Стоит просто немыслимо мертвая тишина. Она пугает больше всего остального. Я сжимаю страх в комок, и направляю вольный взгляд вперед в океан.

Мы плыли достаточно долго. Обогнули остров с другой стороны и, вот я уже поднимаюсь по трапу белоснежной яхты. Яхта находиться на причале в городе. Но никому нет дела до снующих туда-сюда людях.

Палуба оказалась неожиданно просторной. Мы движемся дальше и спускаемся вниз по лестнице к каютам. Один из похитителей стучит в дверь, но я так отвлечена от внешнего мира, что даже не замечаю кто. Слышу только отчетливый звук.

И в этот момент неожыдано страх отступает и, я понимаю то, что давно хотела. Я хочу посмотреть этому человеку в глаза!

Мы входим, и я пытаюсь справиться с темнотой каюты после яркого солнечного света. Прищуриваюсь, я тихо веду взглядом по помещению. Улавливаю какое-то движение слева от себя и замираю.

— Как долго я ждал этой встречи, — говорит человек. — Оставьте нас ребята, — он махает рукой в сторону двери и поднимается с кресла. Солнечный луч из иллюминатора освещает его лицо. Ну вот, наконец. Лицом к лицу.

— Здравствуй, Маркус Ланталь, — говорю я, смело ступая навстречу. Как там говорится? Умирать так с музыкой. Но сердце почему-то колотится как сумасшедшее.

Лицо врага оказывается красивым. Голубые глаза, светлые волосы. Высокий, поджарый. И вот какой гнилой человек!