Аватар Империи - Сергей Витальевич Карелин

Я снова поднял руку…

— Да не может быть, — почти зашипела, зло выкрикнув это рыжая, — ты же не должен был возродиться!

В тот же миг в меня снова ударил зеленый луч, стремительный и даже ожидаемый после ее слов. И вновь все пошло по накатанному сценарию: я увернулся, и моя молния вновь попала в цель. Рыжая оказалась по-детски предсказуемой и упрямой — она не меняла тактику и шла напролом.

Теперь уже я атаковал ее (помниться Кузьма говорил что энергии хватит на несколько атак, вот экономить не стал), отправив на землю и несколько раз повторил молнии, как только она пыталась подняться. Об ответных атаках та сразу забыла.

— Хватит! — наконец-то раздался ее голос, но уже не такой уверенный и резкий, а даже с неким надрывом: она поднялась на колени, подняла руки вверх, отчаянно моля о пощаде. — Сдаюсь…

Я замер, не опуская руки — был готов нанести следующий удар, если потребуется, но вдруг почувствовал слабость: по телу разливалось очень неприятное, тянущее ощущение — что-то вроде классического чувства голода, где-то под ложечкой сосало и ныло. Как не вовремя.

Похоже закончился мой резерв, может еще одна атака и можно будет брать меня, что говорится, голыми руками. Впрочем, рыжая об этом, слава богу, не знала.

— Ты кто? — повторил я свой вопрос, не теряя бдительностию.

— Персефона, — с какой-то фатальной обреченностью сообщила она, медленно поднимаясь с колен и отряхиваясь, смахивая что-то несуществующее с рваной футболки, которая давно уже превратилась в одно большое обгоревшее лоскутное полотно.

На обнаженной груди и животе у нее проступили обугленные и явно болезненные раны, но, что удивительно, ни малейшего внимания на них она не обращала, не сводя с меня своих зеленых, глаз, в которых на этот раз четко читался страх, и даже, возможно, что-то очень похожее на уважение.

— Богиня древнегреческая, значит? — поднял я бровь, решив выдать на-гора свою эрудированность.

То есть в этом мире тоже есть античная мифология? Такая же, как и в моем мире? Странновато как-то…

— Я — ее аватар… — выдохнула Персефона, — а вот ты… Ты — Зевес. Или, как вы, люди, привыкли звать его, — Зевс.

— Чего? — уставился я на нее, пытаясь осмыслить сказанное. — Ты обкурилась, что ли?

— Нет, великий… — голос ее стал тише. — Извини, что не узнала тебя сразу, но как ты выжил — непонятно… Яд готовил сам Асклепий… Аватар Зевса… С ума сойти! — голос ее стал тихим, почти отрешенным. — И мне пора… Мы еще встретимся, обязательно…

Прямо перед ней вдруг вспыхнул мерцающий голубым портал.

— Ты куда? — вырвалось у меня прежде, чем я успел что-либо проконтролировать.

И тут что-то в глубине памяти, еле уловимый внутренний голос, вдруг буквально завопил: ее отпускать никак нельзя!

— Стоять! — моя последняя молния метнулась следом, врезаясь рыжей в бок уже в тот момент, когда она прыгала в портал.

Она успела отчаянно вскрикнуть от боли — яркая, короткая вспышка — и скрылась в портале, который тут же исчез, оставив после себя пустоту и неясное эхо. Опоздал я всего на какую-то долю секунды — не хватило совсем чуть-чуть…

Медленно, как будто на автопилоте, добрался до машины. Открыл дверь, тяжело опустился на сиденье, бессильно откинувшись на спинку. Память Соболева упрямо молчала — ни единого проблеска, ни одной говорящей детали.

Так… Собраться, успокоиться, выровнять дыхание… Что это вообще сейчас было⁈ Какой к черту аватар бога, с какой стати именно я? Персефона? Если вспоминать древнегреческую мифологию, она ведь жена Аида, богиня весны и плодородия, параллельно владычица преисподней — ну и вообще особа не из простых. Но вот эта рыжая неформалка и «богиня» — это слишком уж дико… И к чему вообще слова о яде? Асклепий — да, бог медицины, это я знаю.

Но вот меня всерьез назвали Зевсом… Сразу всплыли обрывки сна, того самого, о пире богов, который так ярко отпечатался в памяти.

Надо срочно почитать в интернете о здешних богах. Зевс и Персефона… Маразм какой-то. Но нападение — не маразм…

Немного посидел, завел машину и осторожно тронулся. Дома разберемся. Надеюсь.

Всю дорогу бормотал себе под нос те самые слова деда. И надо же… реально помогало. К концу поездки стало гораздо легче. Руки точно дрожать перестали.

Пока ехал, пришла эсэмэска от Вано: сообщал, что меня ждет «сюрприз» и что у нас гости. Позвонил ему, но он трубку не взял — только подогрел мое любопытство. Чего там за гости такие необычные?

Зашел в квартиру и сразу наткнулся на своего приятеля, который сиял как новогодняя елка — казалось, его лицо вот-вот треснет от улыбки.

Уже с порога в нос ударила волна соблазнительных, невероятно аппетитных запахов, и я вдруг осознал, насколько был голоден. На кухне меня ждала настоящая праздничная картина — стол был настолько пышно накрыт, что слюнки потекли моментально: не какие-то чипсы с пивом, а две сочные пиццы, несколько салатов, целая кастрюля с каким-то наваристым мясным блюдом, фрукты и даже две бутылки вина.

— Это еще откуда все⁈ — я растерянно обвел взглядом это гастрономическое великолепие и озадаченно уставился на Вано.

— А это я постаралась! — знакомый голос прозвучал за спиной, и, обернувшись, увидел вышедшую из моей комнаты Оксану — та самая Ксюха, которую Вано всегда упорно так называл. — Привет, Семен.

— Привет, — машинально улыбнулся я.

Ну надо же — если сюрприз, так сюрприз! Девушка подготовилась к вечеру. Приталенное голубое платье едва до колена, открытые плечи, все элегантно, но без претензии, волосы — сложная укладка, которая ей особенно шла.

— Классно выглядишь, — искренне признался я.

— Спасибо, — улыбнулась она, — вот решила лично поблагодарить. Все-таки ты здорово меня выручил… Представь, ко мне даже Фант заходил извиняться! Сказал, «какой может быть долг между корешами, а если будут проблемы — сразу говори мне», — девушка явно передразнила его, скопировав манеру речи. — Но я-то знаю, чья это заслуга.

— Да ладно, — смутился я, — не стоило так заморачиваться…

— Стоило! — неожиданно строго заметила она. — Это от чистого сердца, Семен. Садись, не тяни — будем ужинать вместе.

Действительно приятно, чего уж там… После сегодняшних событий, после неадекватной встречи на парковке, желание перекусить было главным.

-— Слушай, ну, наверное, надо как-то поучаствовать в этом празднике, — в попытке проявить скромность, сказал я, — не хочу, чтобы всю нагрузку по угощению ты одна тащила…

— Так, Семен, — нахмурилась девушка, — ну-ка не обижай! Говорю же — подарок от всей души. Дареному коню… Ну ты понял!

— Давай, садись уже, — не выдержал Вано, нетерпеливо