Святые бастарды - Тимур Туров

Стас развернулся мгновенно, белое лицо его было перекошено болью, а из распахнутого в ультразвуковом крике рта струйкой текла на подбородок черная кровь. Он взмахнул рукой, и Иво перышком отлетел к стене, стилет остался в его ладони.

– Ты… – зашипел верог. – Мерзкий, мелкий человек… Думал, сможешь меня убить?

– И еще не теряю надежды, – прохрипел воспитанник слаш, хватая воздух ртом.

Стас словно перетек через комнату, поднял сползшего по стене Иво так, чтобы глаза их оставались на одном уровне, и мрачно усмехнулся.

А в следующее мгновение Иво вдруг понял, что Маж был абсолютно прав – этот «красный», как старая цирковая собачка, повторял один и тот же трюк с разными вариациями даже тогда, когда было понятно, что публике это неинтересно.

Он снова воздействовал на человека страхом!

И, не колеблясь, Иво всадил стилет в спину Стасу. А потом, едва не падая от боли в спине и шее, поднял тяжелый стеклянный столик и размозжил им голову упавшего вампира.

А затем, обессиленный, свалился на пол и закрыл глаза.

– Пошли их всех к черту! – яростно орал в трубку Мерион, сатра, для которого в бизнесе были открыты все двери, а закрытые подчас выбивались ударом копыта. – Я тут просто оказываю им небольшую ответную услугу, а они спрашивают, почему я при этом не подпрыгиваю и в радостном предвкушении не снимаю штаны?

Рамос пережидал бурю, отведя телефон подальше от уха – делать так ему было не впервой: хозяин славился эмоциональными взрывами, мог в ярости и накинуться с кулаками, но все это компенсировалось достаточной свободой при выполнении заданий и превосходной оплатой. «Форбс», публикуя статьи о Мерионе, указывал на «взрывной характер», но до избиения журналистов хозяин пока не снисходил.

– Креон послал верог, чтобы тот сосал у меня кровь? Пусть сам встанет на коленки, может, ему что и перепадет, – бесновался шеф в своем лондонском офисе. – Я давно говорил, что в России сатра делать нечего, Россия – это край полудиких Часовщиков и абсолютно диких маах'керу!

В таком духе Мерион высказывался уже минут двадцать, и фразы, лишенные первоначального накала, постепенно становились все более осмысленными. Наконец он успокоился и обычным тоном, безо всякого перехода, приступил к делу, заставив Рамоса поднести трубку поближе к уху:

– Значит, так. Никаких шлюпок, никаких моторных лодок. Спускай на воду спасательный понтончик, который наборный, и на самом тихом ходу, так, чтобы быть в Петропавловке не раньше чем без четверти двенадцать, иди к этим сволочам. Стас дал тебе гарантию, что ничего не случится. Постарайся, чтобы случилось. Не знаю, сломай психогенератор или найми кого-нибудь, чтобы врезались в тебя – только не сразу, а около крепости. После этого я выставлю «Ложе» претензию. Не официально, конечно, а в приватной беседе. Креон не дурак, и ломать со мной отношения не будет. Вина их очевидна, я выторгую что-нибудь, ну, и в следующий раз они будут вежливее.

Рамос чувствовал, что его «сливают» – Мерион не рисковал ничем: если что, претензии у Стаса будут именно к Рамосу. Но это был не первый подобный случай, и каждый раз ушлому щеголю-сатра удавалось выкручиваться. Подчас он даже приводил этим хозяина в восторг.

– Что делать с оборотнем после возникновения проблем в акватории? – спокойно поинтересовался Рамос.

– Оборотень, оборотень… в понтончике ведь есть несколько секций под контрабанду?

Об этом Мерион знать был не должен, но тем не менее знал. Щеголеватый сатра прикусил губу, запоминая – вычислить крысу в команде и притопить между делом.

– Есть, – спокойно ответил он.

– Сунь маах'керу в такую секцию. Сдохнет – так сдохнет, «Ложа» сама виновата. А выживет – ну, его проблемы, и счастье для Креона, которому мальчишка зачем-то так нужен.

Рамос дождался завершения разговора, затем нашел в телефоне контакт «Девкалид Москва яхт-клуб».

– У тебя есть надежные ребята в Петербурге? – поинтересовался он, обойдясь без приветствия. – Нет, на этот раз никакой контрабанды. Надо разыграть небольшое представление с пиратами в акватории Невы. Да, денег будет достаточно, чтобы скрыться ото всех на пару лет…

Судя по настенным часам, в обмороке Иво провел всего несколько минут. Он с трудом поднялся, опираясь на алое кресло, затем, пошатываясь, дошел до сейфа и обнаружил, что там, на второй сверху полке, в клетке сидит щенок.

– Тяф? – поинтересовался зверек и нетерпеливо переступил с лапы на лапу.

– Если бы я смог запустить заклинание в камере, то мне не пришлось бы драться со Стасом, – пояснил Иво собаке и помотал головой. – Здесь должны быть лекарства, я так думаю.

Щенок глядел на него непонимающе и, переминаясь, время от времени гавкал. Иво осмотрел шесть полок. На самой верхней хранились документы – уставы разных ООО и ЗАО, какие-то печати и незаполненные формы. На второй сидел щенок в клетке. На третьей, высокой, в длинной и широкой подставке покоилось полтора десятка ножей и стилетов разной длины. Вместо четвертой был внутренний сейф, на пятой располагались украшения – браслеты, кольца, кулоны. Некоторые выглядели очень дорого, другие казались ветхими и топорными. Иво догадался, что это магические предметы – амулеты, а может, даже и артефакты, но трогать их не решился.

А на шестой, самой нижней, полке хранились коробки с ампулами, флаконы и бутылочки. Воспитанник слаш попробовал наклониться, но его тут же замутило, и он вынужден был опереться на полку-сейф. Она мгновенно с легким шелестом ушла внутрь, верхние полки сдвинулись ниже, а полка-сейф вылезла в самом верху.

Иво помотал головой, чувствуя, что ничего не понимает. Он толкнул полку со щенком, та мягко ушла в стену – на мгновение стало видно, что там вырезана ниша и поставлен механизм. А через секунду щенок возмущенно тявкал с верхней полки.

– Это хорошо, – пробормотал Иво, толкнул ногой отсек со склянками и почти сразу обнаружил его перед лицом.

Большая часть пузырьков и ампул оказалась без маркировки. Скорее всего, там были или запаховые, или магические метки, но различить их мог, наверное, только хозяин или другой верог.

Иво, спотыкаясь и шатаясь, подошел к трупу и обнаружил рядом с ним две ампулы, которые на него истратил Стас. Обратно к сейфу парень не шел, а полз. Ему становилось все хуже и хуже. Добравшись до сейфа, Иво понял, что ему не встать, и последовательно толкнул несколько полок, переводя медицинскую в самый низ. Перед возмущенным такой бесцеремонностью щенком парню на мгновение даже стало стыдно, и он пообещал:

– А тебя мы освободим и накормим…

Найдя упаковку, в которой не хватало двух ампул – таких же, как использованные Стасом, – Иво достал сразу пять штук и, отбивая край, жадно выпил одну за другой. В коробке оставалось еще с полсотни, и можно было не экономить.

Как человек, мечтавший стать хирургом, он не мог не понимать, что эффект от введения в вену и от принятия перорально может и должен быть разным. Но в этом состоянии Иво, скорее всего, не смог бы даже наполнить шприц.