100 дней в кровавом аду. Будапешт - "дунайский Сталинград"? - Андрей Васильченко

По мере наступления частей 2-го Украинского фронта в направлении Ипольшага, шансы на успех немецкого наступления уменьшались. В итоге развитие событий побудило генерал-полковника Гудериана к тому, чтобы 8-я немецкая танковая дивизия и части дивизии «Сент-Ласло» были переброшены с южного направления на северо-восток. Во время этого марша войска по приказу Гудериана разделились. Моторизованная пехота была направлена под Иполь — она выполняла роль «пожарной команды», которая должна была срочно ликвидировать прорыв линии обороны, в то время как танки сосредоточились вокруг Секешфехервара. Танковые части рассматривались в роли оперативного резерва, который в любой момент мог вступить в бой. На юго-западе от венгерской столицы роль «пожарной команды» выполняла немецкая кавалерийская бригада, которая расположилась на берегах озера Балатон. К середине месяца данные позиции фактически остались полностью без пехоты. Не прекращавшиеся ни на день атаки Красной Армии в корне расстроили планы наступления, разработанные Верховным командованием сухопутных войск Германии. В итоге части, предназначавшиеся для наступления, увязли в глубокой обороне.

Меры, предпринятые Гудерианом, получили негативную оценку не только в мемуарах участников войны, но и в суждениях военных историков. Главный упрек сводился к тому, что его решение было фатальным и для танковых, и Для пехотных частей, так как вырванные из контекста первоначальных планов, они были вынуждены сражаться под чужим командованием. К тому же все происходило в условиях, которые не благоприятствовали переброске ни танков, ни мотопехоты. А ведь основная ударная сила танковых соединений заключалась как раз в комбинации огневой мощи машин, которые сопровождались подвижной пехотой Только в этом тандеме можно было благополучно отвоевывать территории и вести успешную оборону. Не стоит забывать, что моторизованная пехота могла использовать свой плюс (стремительность движения) только во время наступательных операций. Но решения, принятые Гудерианом, лишили бронетанковые части Германии всех этих преимуществ. Его странные решения можно объяснить только тем, что он оказался поставлен перед невыполнимым заданием. Небольшими силами он должен был убить сразу же двух зайцев: прикрыть Будапешт и перекрыть путь Красной Армии на Вену. А это значило, что он должен был распылять войска между Иполем и «Линией Маргариты». Бесперспективность этого задания должны были прекрасно понимать в Верховном командовании сухопутных войск Германии. По крайней мере, в сообщениях командования группы армий «Юг» точно «предсказывались» даты советского наступления и его катастрофические последствия. По этой причине Гудериан мог надеться лишь на чудо или, как минимум, на то, что он мог выиграть время, вынудив Красную Армию отложить дату наступления.

Однако советские генералы совершенно не дали немцам времени для передышки. Они воспользовались тем обстоятельством, что танки типа Т-34 обладали лучшей проходимостью, чем немецкие боевые машины. А потому, несмотря на отвратительную погоду, 20 декабря части Красной Армии пришли в движение. На северном направлении Малиновского ожидал военный успех в первый же день наступления. 21 декабря 6-я гвардейская танковая армия под командованием генерал-полковника Кравченко оказалась у города Лева. В тот же самый день части этой армии смогли удачно форсировать реку Гарам (немецкое название Гран).

20 декабря в 9 часов 20 минут части 3-го Украинского фронта под командованием маршала Толбухина начали наступление на «Линию Маргариты». Началось оно с 40-минутной артиллерийской подготовки. Наступающие части Красной Армии имели 5-кратное превосходство по пехоте и артиллерии, а также почти 4-кратное преимущество в танках и самоходных артиллерийских установках. Группа армий Фретттера-Пико не была застигнута врасплох, но явный недостаток в пехоте не давал ей возможности успешно вести оборону. Никакого ложного оптимизма по поводу положения на фронте не испытывал и генерал-майор Ласло Кешшео, командующий венгерскими частями, располагавшимися между озером Веленцай и местечком Бараска. В итоге, когда 19 декабря линия обороны была прорвана советскими войсками, он не пожелал нести ответственность за дальнейшую гибель своих солдат. Он сложил с себя командование, распустил войска и скрылся в неизвестном направлении.

Тем временем почти вся линия фронта обстреливалась, на 1 километр приходилось от 100 до 160 орудий и минометов. Такой ураганный огонь вызвал в памяти образы Первой мировой войны. Казалось, что советские генералы собирались устроить форменный конец света. В дневнике боевых действий гусарской дивизии так рассказывалось о прорыве позиций под Каполнашнвеком, этот городок находился как раз на острие советского наступления. «В прорыв устремилась советская пехота, которая действовала так стремительно, что мы ничего не успевали объяснить нашим гусарам, находящимся в окопах. Те успевали заметить русских буквально за несколько секунд до своей гибели или пленения… Было слишком поздно выскакивать из домов и спрашивать, что случилось, так как многие дома рушились, погребая под собой его жителей».

Третий этап окружения Будапешта. Охват советскими войсками с севера и запада

Но в итоге советской пехоте удалось за первый день наступления продвинуться вперед лишь на 5–6 километров. Ясский прорыв был приостановлен контратакой немецких танков. Во время этой немецкой вылазки было уничтожено около 30 советских танков. Но, тем не менее, натиск советского стрелкового корпуса смог проломить немецко-венгерскую оборону. По сути, у немцев и венгров не было достаточного количества пехоты, которая могла бы удержать отвоеванные позиции. 23 декабря 1944 года маршал Толбухин отдал приказ пустить в бой механизированные части. Это должно было окончательно смять оборону противника. Его план оказался действенным. Буквально на следующий день 82 танка из состава 2-го механизированного корпуса и 228 танков из состава 18-го танкового корпуса мощным броском прорвали оборону на участке фронта шириной 60 километров, углубившись на 30 километров в глубь вражеских позиций. Критическая для немцев ситуация сложилась под Секешфехерваром, который был атакован силами 20-го и 31-го гвардейских корпусов, которые поддерживались войсками 7-го механизированного корпуса 4-й гвардейской армии. Всего же в штурме города принимало участие 107 танков и самоходных артиллерийских установок. В тот же самый день советские войска смогли проникнуть в город. Завязались кровопролитные уличные бои. Немецкое командование решило применить специальные части, которые были облачены в советскую форму (у них были на вооружении даже несколько Т-34). Эти части, сформированные для собственного немецкого наступления, смогли сдержать советское продвижение лишь на недолгое время.

Но все-таки прорыв немецко-венгерской линии обороны проходил медленнее, чем было запланировано советским генералитетом. Начал сказываться недостаток резервов, прежде всего пехотных частей. Однако группа армий фреттера-Пико не смогла воспользоваться этим обстоятельством. Лишь непосредственно перед Секешфехерваром удалось чуть-чуть сдержать лавинный поток частей Красной Армии. 21 декабря 1944 года маршал Толбухин на основании имеющихся сведений пришел к выводу, что было бы очень выгодно ускорить наступление на правом фланге его участка фронта. По этой причине он отдал 2-му гвардейскому механизированному корпусу приказ уклоняться от навязываемых ему боев и как можно быстрее продвигаться в северном направлении. К вечеру 22 декабря эти войска должны были овладеть округом Этьек, железнодорожной станцией Херцегхалом и местечком Бичке. В то же самое время советская пехота должна была выйти на линию Пустазамор — Альчут. С этих позиций должен был быть нанесен Удар по Ловашберени. По сути, речь шла о том, чтобы, сделав небольшой крюк с 10–15 километров, выйти к Будапешту с запада.