По закону меча. Мы от рода русского! - Валерий Большаков

– Двигаем к постоялому двору! – крикнул Боевой Клык. – Сложим товары, пристроим коней... Осмотримся.

По широкому проезду варяги вышли к одной из трех улиц, тянущихся от цитадели до моря, и поднялись по ней до громадной трехнефной Джума-мечети с бирюзовыми куполами. Рядом с нею отыскался солидный караван-сарай, четырехэтажное здание, замыкающее в себе квадрат внутреннего двора. За умеренную плату русы сдали на хранение товар и завели в конюшню лошадей. Облегченно вздохнув, князь сказал:

– Разделяемся. Стегги с Алком торговлей пусть займутся – хорошо бы все до вечера продать, а мы походим... Когда солнце коснется гор, собираемся здесь. Потолкуем...

Все кивнули и разошлись. Олег Полутролль отправился на разведку вместе с Малюткой Свеном и Ивором Пожирателем Смерти. Если Свен здорово напоминал Сухову старого знакомца Ошкуя – такой же был здоровенный и добродушный с виду, то Ивор казался личностью куда более интересной. Невысокий, стройный и сухощавый, он всегда носил одежку из кожи, как охотник-лесовик, только вот его оленью куртку крест-накрест перетягивали две перевязи, а тонкие, изящные ладони всегда лежали на рукоятках пары мечей. Лицо его так и тянуло назвать одухотворенным, интеллигентным даже, хотя Ивора никто не обучал грамоте. Единственной преподанной ему наукой была наука побеждать, а искусство, которым он владел досконально, звалось боевым. Пожиратель Смерти всегда хранил невозмутимое спокойствие. Не гоготал, как бесхитростный Свен, улыбался только. Но и не ярился. Когда другие орали от бешенства, Ивор сжимал губы в нитку и щурил серые глаза. Удивительно просто, до чего же Ивор и Свен были различны! Малютка – натура шумная, разгульная, душа нараспашку, этакий Портос. Пожиратель Смерти всегда скромен и собран, аккуратен, говорит тихо, но из них двоих именно Ивор был по-настоящему опасен. Не для Олега – тот был своим, а для врага. Ивор рожден воином, талантливым убийцей. Арамисом в квадрате.

– А тут и поперечные стены поставлены, – заметил Пожиратель Смерти, окидывая взглядом стену, перегородившую город.

Олег кивнул согласно. Вокруг него раскинулись сады, огороженные высокими каменными заборами. Тут, в двухэтажных домах под черепичными крышами, за окнами, заделанными круглыми стеклами, живут люди богатые, владетельные или знатные. Это Верхний город.

В нем высится соборная Джума-мечеть, и шумят купцы на базарной площади, журчат фонтаны, плещутся бассейны-хаузы и поют бездельные красотки, запертые в женских покоях.

И есть Нижний город – вон там, за широкой поперечной улицей. Это тоже Дербент, но второго сорта. Дербент плосковерхих глинобитных домишек, грязных, немощеных улиц, крошечных огородиков и множества мастерских – кузнечных, гончарных, стекольных. Отсюда происходят слава и богатство Дербента, но достаются они купцам и раисам-начальникам из Верхнего города.

Сверху были видны три продольные улицы Дербента. Северная улица, что тянулась вдоль крепостной стены, не проходила между домами – опасное околостенное пространство оставалось незастроенным. А вот к южной стене дома лепились вплотную. За нею открывались глазу склоны холмов, где кустарник перемежался зарослями орешника. Воздух с юга шел горячий, пряный и немного терпкий.

– Если тут и есть что грабить, – высказался Олег, – то в Верхнем городе, а добираться до него от гавани лучше всего вдоль северной стены.

Ивор кивнул согласно, а Свен прогудел:

– Никто и не заметит!

– Точно... Пошли.

Трое вышли на шумливую базарную площадь. Со всех сторон ее замыкали крытые столбчатые галереи – это были места для купцов побогаче. Торгаши попроще занимали ряды под солнцем. Кого тут только не было! Из Персии, из Византии, из Сирии приезжали сюда торговые гости, из Индии и Китая наведывались, а уж товару было – ну просто завались!

– Шелковые ткани! – надрывался зазывала. – Бодрят тело!

– А вот фру-укты! Сладки, как любовь красавицы!

– Мечи, мечи! Клинки булатные, клинки дамасские!

– Купите «масхури»! Полотно льняное, носить приятно, а стоит недорого!

– А вот стекло! Купи стекло! И тепло с ним, и светло!

Олег, следуя за Ивором, миновал ворота в поперечной стене, пересек широкую улицу, мощенную булыжником, и углубился в лабиринт узких улочек Нижнего города.

Здесь не слышались крики зазывал, не бренчала музыка. Здесь лязгали молоты и стучали ткацкие станки, гудело пламя в горнах, и верещали голые дети, играющие на траве и делящие ее с худыми козами.

Ближе к порту домишки еще более обветшали, пошли сплошь обшарпанные турлучные хижины, сплетенные из ивовых прутьев и обмазанные глиной, а после и вовсе потянулся пустырь Дубара, заросший кустами тамариска.

Берег моря, зажатый каменными стенами, опять «пророс» домами и сараями – тут селились рыбаки и грузчики-амбалы, корабельщики и моряки. На кольях сохли сети, на грязный песок накатывался ослабевший прибой. Пахло рыбой, битумом и стружками. По причалам шныряли неясные личности, наверняка с ножами и свинчатками. Подлый народец. Завидя троицу, они принялись кружить вокруг, и Пожирателю Смерти пришлось выполнить простенький этюд – молниеносно выхватив оба меча, он описал ими сверкающие круги и бросил обратно в ножны. Шпана рассосалась.

– Вон где цепь натягивают.

Олег остановился на берегу и кивнул в сторону гавани, наполовину полной пузатыми кораблями со вздернутыми носами и гнутыми диагоналями реев, приспособленных под косые паруса-«сетти». Стены закруглялись, охватывая порт, и почти сходились краями, увенчанными громадами граненых башен.

– По стене – в башню, – добавил Ивор, – и к воротам.

– И тихонечко опускаем цепь, – заключил Свен.

– Именно.

Пожиратель Смерти поглядел за спину – солнце почти касалось гор.

– Пошли, потолкуем...

И они пошли.

* * *

Возвращалась троица не Средней, а Южной улицей и сразу наткнулась на большую толпу народу. Люди в бедных одеждах были растревожены и злы, детишки-голыши возбужденно метались между взрослыми, как челноки.

– Чего это они? – удивился Свен. – Слышь, Олег?

Сухов прислушался к звукам чужой речи. Арабскому его учил купец из Багдада, почтенный Абу-Зайд Халид ибн ал-Йазид ас-Самарканди. Учителем Халид был хорошим, но сколько той учебы? Олег поднатужился...

– Они говорят, что эмир Абу ал-Малик Первый совсем стыд потерял... Средь бела дня похитил дочку кузнеца Бусснара, сына Шеруда, и увел к себе во дворец... Нет, не так! Это не Бусснар – сын Шеруда, Шеруд – это жених похищенной девушки. Вон он, худой такой, усатый...

– И чего они хотят? – осведомился Ивор.

– Хотят вызволить девушку, а заодно вломить всем тутошним богатеям.

– Правильно! – одобрил Свен.

– Пойдемте, – заторопился Пожиратель Смерти, – надо князю обо всем рассказать.