Последний полет "Баклана" - Сергей Калашников

– Есть! – откликается пилот.

Захваты отпускают передние анкеры, нос приподнимается, и происходит открепление хвостовых фиксаторов. Несколько секунд на сматывание тросов, легкое ускорение коротким толчком. Каменюка удаляется, маховики ориентируют корабль, и дается тяга.

– Стоп машина! Направление на вероятного противника.

Снова ориентация. Все. Три отметки расположились на носовом экране точнехонько в центральной части.

Конечно, давно разысканы данные и о наименованиях, и об именах командиров этих эскортов. Архивы авианосца хранят много сведений о составе флота империи. И Вир немного колеблется. Тем более расстояние до них полмиллиона километров – это же сигнал по пути туда и обратно задержится на три секунды. Однако, если начнется боевое маневрирование, разговор потеряет непринужденность.

– Командир авианосца «Баклан» Цикловир Канарейко приветствует командиров и экипажи эскортов «Свистящий», «Шипящий» и «Звенящий». Прошу ответить на вопрос: «Кому вы присягали?»

Вот так. Коротко и без нежностей.

– Командир «Звенящего» Актор Вульф и его экипаж присягали императору, – донесли динамики через некоторое время.

И еще два сходных ответа пришли.

– А имени императора вы не могли бы назвать? – продолжает Вир «смутительную» беседу.

– Сынок, не пудри нам мозги, – отзывается один из командиров через урочное время. – У нас приказ уничтожить твое летучее недоразумение, и мы его выполним. Защищайся, если имеешь мужество.

– Жаль, так хотелось подружиться. Правда. Ну, ни малейшего желания начинать карусель никому не нужного сражения. Понимаете, навертим друг в друге дырок, а потом будем по полгода ковылять до баз параллельными курсами, обсуждая по чуть живому радио, кто кого ловчее отоварил. – Угрозы или посулы тут не сработают, понимает капитан авианосца. Нужно просто потрепаться с мужиками за жизнь, пошутить, найти общие интересы. А там видно будет.

– Так ты полагаешь, что уйдешь живым? – Актор продолжает взвинчивать себя.

– Всегда есть надежда, – скромничает Вир. – Тем более что четырежды это уже получилось. Ты ведь бывал под обстрелом, знаешь, каково это, – лукавит он. Слегка.

На сей раз пауза длится дольше. Наконец приходит сдержанный ответ:

– Пока не случалось.

По крайней мере, честно.

– Ой, – подрядовой продолжает «дурилку». – Поверь мне, ничего хорошего. Каждый раз что-нибудь ломается, а попробуй потом объясни интенданту, что белый рояль и шартайский ковер из салона действительно утрачены вследствие неизбежной в пространстве случайности, а не перевезены в твое имение. Знаешь ведь этих формалистов. Замучают бумагами.

Кажется, на том конце засмеялись.

– Ты веселый парень, – доносится, наконец, из динамика. – Жаль будет тебя убивать.

– Не говори ерунды, – Вира понесло. – Назови лучше свой любимый кабачок и назначь время. Я закажу твое любимое вино, и выпьем за встречу на твердом грунте, когда дождусь тебя от любимой женщины.

– Тогда уж лучше встретимся в твоем имении, – командиру «Звенящего» наконец-то надоело произносить угрозы. – Как, говоришь, оно называется?

Влип. Договорился. Но императрица уже набирает на терминале текст подсказки.

– «Роро». Это на Люсинде. Дворецкий будет в курсе, так что заглядывай, как окажешься в наших краях.

– Не дури мне голову, Цикловир! «Роро» принадлежит роду первых императоров. Ты слышал имя «Каяли»?

– Кто же его не слышал? Девичья фамилия моей жены, от нее и подарок.

– Ну и горазд же ты свистеть! Парень, их уже давно никого нет в живых.

– Тебя обманули, Актор. Моя Раомина, урожденная Каяли, сидит сейчас в кресле оператора управления артиллерией и готовит исходные данные для нашего с тобой огневого контакта, пока мы с тобой разговариваем.

Через три секунды динамики донесли звуки веселья, воцарившегося в рубках всех трех эскортов. Разговор не получился.

* * *

Разговор не получился. Эскорты прямо по курсу, угловые расстояния между ними порядка полутора градусов. Полный ход. Отлично подрегулировали магнитные линзы, прекрасно сбалансировали корабль относительно продольной оси. Три метра в секунду за секунду. До проскока мимо противника около пяти часов. Относительная скорость в этот момент будет более пятидесяти километров в секунду. Это прикидка на случай, если неприятель пассивен. А кто его знает, как он станет маневрировать?

На каждом эскорте по одной торпеде и куча малокалиберных ракет. Применить лазеры или пороховые пушки в этом бою вряд ли удастся. Хотя «метель» из шрапнели и осколков ему навстречу эти ребятишки непременно попытаются пустить. Следовательно, рефлектор в бывшем центральном посту разнесут в дым и покорежат пакеты электродов, заботливо уложенные в центральной части корпуса.

А пока противника можно только попугать чем-нибудь непонятным. Например, выдвинуть поперечные консоли, предназначенные для разнесения датчиков оптического дальномера, сложенные в походном положении вдоль бортов, и одновременно моргнуть в бывшей рубке вспышкой освещения. Вроде как из суперлазера пульнули. Потом сложить консоли, снова выпустить и еще моргнуть.

– Цикловир, что за ерунду ты устроил?

– Ну, слушай, Актор, так нечестно. Мы ведь уже начали войнушку. Или я тебя неверно понял?

– Начали, конечно. Вот я и спросил.

– Так не буду же я тебе объяснять, чем собираюсь по тебе вдарить. И вообще я занят. Мы тут биссектрису на ось наматываем.

– Директрису, деревня! И не наматываем, а натягиваем, – командир «Звенящего» цитирует старый армейский анекдот.

– Да, мне уже доложили, – в тон шутке откликается Вир. – Будь другом, зашторь свою оптику, я тебя сейчас подсвечу.

– Эй, погоди! У меня на вантах тельняшки сохнут. Сейчас пошлю наряд, чтобы сняли, а то поджаришь их до потери полосатости, – откровенно ржет командир эскорта.

Пока суд да дело, расстояние сократилось, и пушки главного калибра обработали все три цели в расчете на стабильность их траекторий. Расстояние запредельно, но по паре сотен снарядов на каждую цель уже выпустили. Это стаканчики с металлической крупой. При равномерном движении по инерции эта крупа рассеивается очень медленно. Сначала она движется за счет ничтожных напряжений, возникших в ней под действием силы, вытолкнувшей снаряд из ствола. Происходит «распрямление» кусочков. А потом редкие хаотические столкновения потихоньку расталкивают этот комок в облачко. Редеет оно медленно, но на расчетном расстоянии встречи с целью имеет предполагаемую плотность одна крупинка на квадратный метр.

Вероятность поражения цели хотя бы одной крупинкой по оптимистической оценке имеет величину почти целый процент. Это, если противник не включит ходовые двигатели. А включать их ему невыгодно. Не в его интересах наращивать скорость расхождения, это неудобно для ракетного оружия, потому что сокращается время, отпущенное на принятие решения автоматикой наведения и на маневрирование снаряда после пуска двигателя.