Десятые звездные войны - Джек Уильямсон

держались подальше от этих мальстримов огня и космической ярости.

Будучи в Академии Легиона, Джон Стар слушал лекции по астрофизике, посвященные интранебулярной динамике. Она знал хорошо разработанные теории, о контрпространстве, о кривизне вселенной, о псевдогравитации и отрицательной энтропии. Туманность, согласно теории, представляла собой круговорот планет и солнц, и даже будущих галактик; иногда в ее аномальных контрпространствах нарушался второй закон термодинамики, и радиация оказывалась в ловушке в загадочных глубинах, каким–то образом восстанавливаясь в материю. Финальным назначением туманностей было стягивание самой разбегающейся вселенной. Так считали выдающиеся астрофизики — но они никогда не отваживались приблизиться к сверхъестественному темному неистовству такого космического шторма.

Джон Стар сглотнул, и голос его был слабым от ужаса:

— Мы подошли слишком близко, я изменю курс.

— Нет, — тихо возразил Джей Калам. — Иди прямо на нее.

— Да? — Удивленный, скованный ужасом, он повиновался.

Лежащая впереди масса отразилась на детекторах гравитации. Им пришлось снизить скорость до скорости света, так что поисковые лучи могли предохранять их от столкновения. А странное облако росло.

В космических масштабах оно могло выглядеть совсем незначительным, таким крошечным, что земные астрономы не заметили и не зарегистрировали его. Его огромные и малоизвестные силы не могли представлять угрозы для Системы, ибо природа контрпространств не вызывала пульсации солнечных гравитационных полей. В галактических масштабах это была лишь крошечная щепотка занятной пыли.

По человеческим меркам она была достаточно огромной и смертоносной.

Ее огромные, тускло сияющие темные руки протянулись к звездам впереди. Телеперископы начали выделять ужасные детали: черные пылевые облака, вихрящиеся потоки острых метеоритных обломков, темные знамена прозрачных газов, колыхаемые яростными ветрами малоизученных космических сил, гневно сияющие призрачно–зеленым светом ионизации.

Джон Стар стоял, закоченев от страха, и чувствовал струйки ледяного пота. Однако он держал курс на туманность, и вот уже они оказались не более чем в тысяче миль от немного сияющего зеленоватого потока, который, казалось, вытягивался к ним, словно чудовищный псевдопод.

— Если она нас захватит… — Горло перехватило, и ему пришлось сглотнуть. — Эти метеоритные потоки — там несутся крутящиеся валуны! А смерчи светящихся газов! Внутри неизвестные силы! — Он вытер пот с напряженного белого лица. — Я не думаю, что мы проживем хотя бы пять секунд.

Но Джей Калам тихо сказал ему:

— Держись чуть поближе…

— Да? — хрипло пробормотал Джон Стар. — Зачем?

Джей Калам молча показал на красную забытую искорку у них за спиной, которая отмечала на экране положение черного корабля. Она явно подползала, сокращая расстояние, которое до последнего времени оставалось неизменным.

Джон Стар задержал вздох.

— Выходит, они пытаются нас догнать?

— Не просто пытаются, — тихо напомнил Джей Калам. — Я полагаю, они боятся, что мы хотим оторваться на краю туманности. Держись чуть поближе.

Он снова коснулся управления жесткими и холодными пальцами. Убегающий корабль прибавил скорости, направляясь к манящим облакам тусклого зеленого пламени и тьмы. Это была космическая буря, самая настоящая, ибо безумные ветры невидимых сил рвали и скручивали черную пыль и сияющий газ в несущиеся струи и дикие вихри, и протягивающиеся щупальца, которые, казалось, хлестали и били в первобытном неистовстве.

— Держись чуть ближе, — тихо настаивал Джей Калам. — И мы скоро узнаем, как высоко они ценят жизнь командора Ульмара.

Джон Стар вновь занялся управлением, а потом повернул телеперископ на черный корабль за кормой — теперь, когда они настолько замедлили ход, их достигал даже обычный свет. Колоссальное сооружение, чужое, как и зеленые, мокро колышущиеся монстры, составляющие его экипаж. Со всеми своими лопастями, перемычками и ярусами, окружавшими шаровидный корпус, оно походило на черного летящего паука. Главные крылья были куда–то убраны, но некоторые лопасти поменьше слегка двигались снова и снова, словно воздействуя на какую–то невидимую среду для управления полетом. Возможно, предположил он, они использовали давление радиации.

Корабль рос в линзах — темный и страшный, как бушующий впереди шторм.

— Они не могут напасть! — Джон Стар сглотнул, чтобы увлажнить горло. — У нас на борту командор Ульмар!

Джей Калам тихо прошептал:

— Попытайся подойти еще чуть–чуть поближе.

Джон Стар вновь прикоснулся к управлению, и сердце его заныло.

Чистая песнь геодинов звучала как флейта; казалось, он чувствовал, как они несут его вперед. Но вдруг вернулась рычащая вибрация неотлаженных блоков. Скорость опять упала, а красная искорка на экране, казалось, вот–вот должна была соприкоснуться с ними.

В отчаянии и страхе Джон Стар подвел больной крейсер ближе к бушующей стене зеленого пламени, пыли и битых камней, а Джей Калам смотрел на звезды. Вдруг он произнес:

— Я боюсь, что командор уже не спасет нас. Они чем–то стреляют.

Из чрева черного корабля–паука вылетел маленький шар влажно–белого цвета. Он последовал за ними более быстро, чем их могли нести разлаженные геодины. Они следили в линзы, застыв от нового приступа изумления и неодолимого страха, потому что это было совершенно необъяснимо.

Опалесцирующий шар. Джон Стар знал, что это была не материя, потому что ни один материальный снаряд не мог быть послан за ними с такой скоростью, пусть даже они едва ковыляют. Это был вращающийся шар молочного пламени, сияющий радужными переливами. Он катился вслед за ними. Он скрыл черный корабль. Он скрыл пояс яркого Ориона. Он заполнил вакуум, как только что родившаяся звезда.

За ними неслась горящая звезда!

Это было совершенно фантастично. Однако она росла в пространстве, и раскаленное изображение в линзах уже жгло глаза. И она не переставала светиться, напротив, становилась все более яркой.

И она гналась за ними! Она притягивала их!

«Пурпурная Мечта» вздрогнула, потянулась к ней.

Внезапная слабость, непереносимая тошнота охватила Джона Стара. Он зашатался, отступил от управления и вцепился в перила. Он повис на них — его тошнило и трясло, а корабль, беспомощно вращаясь, летел в объятия догоняющей звезды.

Они летели в сторону слепящего радужного свечения. Мрачный, со сжатыми челюстями, Джон Стар старался не давать вращаться пораженному кораблю, еле–еле добравшись до пульта управления, и обнаружил, что геодины полностью бездействуют.

Корабль падал.

К ним тянулись радужные моря, огромные, как поверхность самого Солнца. Гневные пламенные протуберанцы тянулись, чтобы разорвать их. И затем это исчезло.

Белый огонь взрыва едва не ослепил их и исчез, как проколотый пузырь. Тошнота покинула Джона Стара. Пространство позади опять было черным, и вскоре пораженные глаза смогли разглядеть величественный пояс Ориона. Песнь геодинов зазвучала снова, и корабль повиновался управлению.

Джон Стар слабо вытер лицо.

— Никогда ничего подобного… не испытывал, — прошептал он, — словно сам космос… провалился под нами.

— Я полагаю, это нечто вроде водоворота дезинтеграции, — тихо прокомментировал Джей Калам. — Такие вещи упоминались в тайных