Спецоперации за границей. Похищения и ликвидации. КГБ, ЦРУ, Моссад… - Леонид Млечин

Перед войной Сталин разделил НКВД на два ведомства — собственно Наркомат внутренних дел и Наркомат госбезопасности. Вскоре после начала войны, 20 июля 1941 года, объединил НКВД и НКГБ.

Разведка стала первым управлением НКВД. Но ее численность серьезно сократилась. А «специальную работу в тылу противника на временно оккупированной территории» и организацию террористических актов и диверсий поручили 2-му отделу НКВД, который в январе 1942 года преобразовали в Четвертое управление. Им руководил Павел Судоплатов.

Первый отдел Четвертого управления ведал операциями за рубежом. Второй и третий — диверсиями на временно оккупированных советских территориях. Четвертый занимался подготовкой взрывников. Пятый — разработкой средств террора и диверсий.

Один из легендарных оперативников Четвертого управления — Николай Иванович Кузнецов. Он служил в оперативно-разведывательном отряде специального назначения «Победители», который с июня сорок второго действовал в районе города Ровно.

Немецкое оккупационное командование выбрало этот город в качестве столицы имперского комиссариата Украины. Его возглавил гауляйтер Эрих Кох, старый член нацистской партии, бывший руководитель Восточной Пруссии. В Ровно разместились штабы и основные немецкие учреждения, представлявшие оперативный интерес для советских разведчиков и диверсантов.

Командовал спецотрядом из заброшенных в немецкий тыл чекистов капитан госбезопасности Дмитрий Николаевич Медведев. После войны ветераны отряда рассорились. Поразительным образом одни подозревали других в предательстве.

Напарник Кузнецова полковник Николай Владимирович Струтинский, служивший после войны в управлении КГБ по Львовской области, даже обвинял руководителей ровенского подполья — Терентия Федоровича Новака и Василия Андреевича Бегму — в прямом предательстве. Называл их немецкими агентами. Эта история подробно изложена в статье бывшего следователя следственного отдела управления КГБ по Львовской области Олега Владимировича Ракитянского «Загадки Ровенского подполья», опубликованной в журнале «Военно-исторический архив» № 6/2003. Ракитянский во время службы в областном управлении госбезопасности расследовал это дело.

Василий Бегма — известный на Украине партийный работник. Он был секретарем Ровенского подпольного обкома партии и начальником областного штаба партизанского движения. В сорок третьем получил генеральское звание. Ему подчинялся Терентий Новак, он приехал в Ровно, когда там уже хозяйничали немцы, стал директором единственной крупной фабрики и одновременно возглавил подпольный горком партии. И это в Ровно, где свирепствовала немецкая служба безопасности!

Некоторые ветераны медведевского отряда вспоминали, что Бегма и Новак должны были переправлять в партизанские отряды оказавшихся в окружении бойцов Красной армии. Но почему-то немцы их перехватывали. А через два года все подполье в городе было уничтожено. Сохранилась только группа Новака. И это тоже стало поводом для подозрений: не находилась ли она под контролем немецкой службы безопасности?..

Впрочем, вполне возможно, что все эти обвинения продиктованы лишь завистью к чужой славе. Терентий Новак через много лет после войны стал Героем Советского Союза, а на всех Золотых Звезд не хватило.

Николай Иванович Кузнецов родился 27 июля 1911 года в Свердловской области. Начинал до войны секретным сотрудником внутренней контрразведки. На Уралмаше общался с приглашенными на завод немецкими специалистами, совершенствуя свой немецкий. Общительный красивый мужчина, он знакомился с иностранцами и их женами, выявляя тех, к кому можно было сделать вербовочный подход. После начала войны его передали в распоряжение Четвертого (разведывательно-диверсионного) управления НКВД. Готовил Кузнецова полковник Саул Львович Окунь, который после отставки работал в ресторане «Прага».

Документы офицера вермахта Кузнецову изготовил будущий полковник Павел Георгиевич Громушкин, друг знаменитого разведчика Кима Филби и художник по призванию. Полковник Громушкин всю жизнь работал в разведке, в сорок первом начинал в резидентуре в Болгарии. А вернувшись на родину, оказался в отделе, который обеспечивал нелегалов поддельными документами.

Кузнецову долго подбирали легенду, которая бы не требовала регистрации в военных комендатурах, чтобы избежать проверки. Идеально подошли документы обер-лейтенанта 230-го полка 76-й пехотной дивизии Пауля Вильгельма Зиберта (видимо, взятого в плен), который после ранения временно был прикомандирован к управлению по использованию материальных ресурсов оккупированных территорий. Родственников у реального Зиберта не было, так что неприятных встреч Кузнецов мог не опасаться. Военный билет оставили подлинный, только вклеили в него фотографию Кузнецова в форме вермахта. Наградное удостоверение и водительские права изготовили на Лубянке.

Безукоризненное знание языка, смелость и авантюризм позволили ему довольно долго продержаться в немецком тылу. Он специализировался на похищении и уничтожении чиновников оккупационной администрации.

Считается, что информацию о том, что происходило у немцев, Кузнецову поставляла Лидия Ивановна Лисовская, молодая и красивая женщина, балерина, жена убитого офицера польской армии. Она с тридцать девятого года была осведомителем НКВД. Во время оккупации работала официанткой в столовой для немцев и в Ровно пользовалась большим успехом у офицеров вермахта (см. журнал «Военно-исторический архив», № 6/2003). Она привлекла к подпольной работе и свою двоюродную сестру Марию Макарьевну Микоту. Лисовская устроилась экономкой к генералу вермахта Максу Ильгену, командовавшему так называемыми восточными батальонами (в основном это были попавшие в плен красноармейцы, согласившиеся служить Гитлеру), которого Кузнецов похитил и ликвидировал.

Потом стали вспоминать, что когда Ровно освободила Красная армия, Лидия Лисовская вроде бы неосмотрительно сказала, что она знает о подполье такое, что полетят большие головы… Возможно, она вовсе этого и не говорила, а версия такая возникла уже после ее гибели, когда пытались понять, что с ней произошло, и все казалось странным и подозрительным.

Всех подпольщиков отправили в столицу Украины получать ордена поездом, а ее с сестрой почему-то повезли на машине. До Киева они не доехали. В пути обеих женщин застрелили. Нарком госбезопасности Всеволод Николаевич Меркулов распорядился провести расследование, но ничего выяснить не удалось. Война есть война…

Лисовская погибла уже после того, как в марте сорок четвертого года Николай Кузнецов попал к украинским националистам. Его бывший напарник полковник Струтинский уверял, что Кузнецов в ночь на 9 марта 1944 года приехал в деревню (где его убьют) ради встречи с партизанами. А там его ждали оуновцы. Случайность? Или заманили в засаду?.. Историки полагают, что за давностью лет уже не удастся восстановить все обстоятельства смерти Николая Кузнецова.

Павел Судоплатов получил возможность набрать тех людей, которых считал способными к диверсионной работе. Он вытащил из-за решетки бывшего руководителя спецгруппы особого назначения при наркоме внутренних дел Якова Серебрянского. Заместителем взял Леонида Эйтингона, которому, как впоследствии рассказал в своей книге сам Судоплатов, поручил особую миссию в Турции.