Противостояние - Мария Коваленко

- В гостиную! - быстро скомандовал последний.

Повторять Василию Ивановичу не потребовалось. Будучи главным редактором местной газеты, Ломоносов был очень хорошо осведомлен о криминальной обстановке в городе.

Успели они вовремя. Дверь еще не открылась, а оба с обломками мебели наизготовку приготовились к “теплой” встрече. О том, что кроме бандитов в квартиру мог просто-напросто вернуться хозяин, грозные борцы с преступностью даже не подумали. Потому, услышав хриплое: “Проходи, будь как дома!” вместо того, чтобы расслабиться и бросить “оружие”, выпрыгнули из-за угла с боевым кличем индейцев команчи.

Лишь благодаря многолетнему опыту службы в горячих точках Воинов успел увернуться от увесистой деревянной ножки обеденного стола, а заодно спасти от нее же свою спутницу.

- Твою мать! - завопил хозяин. - Что здесь происходит?

Защитники квартиры ошарашено замерли.

- Роман… Геннадьевич, – от шока Катя с трудом соображала. - Эмм… А группа поддержки обязательна?

Сосед и Ломоносов удивленно переглянулись.

- Нет, - продолжила Виноградова, - я, конечно, рада, что в этот раз мальчики, но… Все равно как-то нездорово.

Пребывающий в легком шоке Воинов не обратил внимания на не вяжущееся с легендой об амнезии словосочетание «в этот раз». Он вообще не слышал ее слов. Он видел погром!

- Мужики, - Роман откашлялся. – А что с квартирой?

Воинов взглядом указал на обломки мебели.

- Ээ… - Ломоносов пришел в себя первым. - Гости у тебя были. Не мы! Нет! До нас.

- Гости? - Роман пнул носком кроссовка осколок тарелки.

- Да! - подключился сосед. - Аккурат в такое же время. Только дней пять назад.

- Через день после выхода материала, - намекнул Ломоносов.

- Дерь… – хозяин квартиры осекся. - Гадство!

- Точно! - согласился друг. - Торжественно поздравляю с предстоящим капитальным ремонтом!

Стесненный в выражениях из-за присутствия дамы, Воинов молча кивнул. Он, конечно, понимал, что месть не минует, но даже представить не мог, что мстить будут так грязно, совсем как в лихие девяностые.

Чувствуя, что лучший друг на время потерян для общества, Ломоносов переключился на неожиданную гостью. Дама мало походила на обычных подружек Романа. Старше, не блондинка и, судя по взгляду, далеко не дура. Упустить возможность познакомиться с ней поближе Ломоносов не мог.

- Как вас зовут, прекрасная леди? – он облобызал Катерине ручку и ловко взял под локоток.

- Катя, - Виноградова не знала, что шокирует ее больше: «порядок» в квартире Воинова или его друзья.

- А меня Василий.

- Приятно…

- Хотите экскурсию по разрушенной берлоге одинокого медведя? – Ломоносов подмигнул. - О, поверьте, несмотря на погром, некоторые весьма занятные артефакты сохранились.

Катя тут же представила, как на своих высоченных шпильках будет прыгать через местный валежник. Настроение из категории «паршиво» резко рухнуло до категории «хуже некуда».

- Стоп! Никаких экскурсий. Ноги переломает! - преградил дорогу неожиданно пришедший в себя Роман.

- Мы аккуратно, - попытался оправдаться друг.

- Я сказал, нет, - Воинов, не мешкая, отобрал свою даму из загребущих лап редактора. - Прости, этот день должен был закончиться не так.

- О, да! - вспоминая свои метания в машине, подтвердила Катя. - Я согласилась “в номера”, а привели на сеновал.

Последнюю фразу Виноградова произнесла едва слышно, но Воинов не был бы самим собой, если бы прослушал такое. Глаза его загадочно сверкнули, и бардак в квартире вместе с визитом лучшего друга мгновенно отошли на второй план.

- Ну, что ж. Где пять дней, там и шесть. - Роман по-хозяйски обнял Катю за талию. - Милая, твое предложение все еще…

- Рома… - Виноградова закусила губу, уже догадываясь, о чем речь.

- …надеюсь, в силе?

- Ээ… - второй раз за день и уже совершенно другой мужчина рвался к ней домой. Несколько минут назад пригласить Воинова к себе казалось неплохой идеей. Но сейчас, глядя на разгром в его квартире, от прежнего желания не осталось и следа. Она даже не могла внятно объяснить себе, почему, но всеми фибрами души была против.

- Катюша? - Рома сложил губы уточкой.

- Наверное, нам стоит перенести… встречу, - Виноградова осторожно, как бомбу с часовым механизмом, сняла его руку со своей талии.

Воинов нахмурился.

- Недолго музыка играла, - бросил туманную фразу.

- Прости.

Смутно догадывающийся о сути диалога между другом и его дамой Ломоносов решил на всякий случай предупредить.

- Если что, беженцев сегодня не принимаю, - он стыдливо опустил взгляд в пол. - Ко мне теща приехала. Сам планировал отсидеться здесь.

Ухватившись за слова друга как за спасательный круг, Роман вновь притянул Катю к своему боку.

- Это судьба, милая. Ты ведь не оставишь меня в этом хаосе?

Под пристальным взглядом двух незнакомцев вторую попытку освободиться из горячих мужских объятий Виноградова предпринимать не стала. В решительности Воинова она уже не раз успела убедиться. Попытку бросить его посреди развороченной квартиры он наверняка умудрится обыграть в свою пользу. Профессионал! Вот только выставлять себя беззаботной ночной бабочкой перед друзьями горе-любовника тоже не хотелось.

К счастью, в особенно трудные моменты мозг Катерины Дмитриевны работал быстрее суперкомпьютера. Идея, как быть, родилась мгновенно, и осталось лишь одно – реализовать ее элегантно.

- Разве я могу оставить тебя здесь? - она демонстративно прильнула к плечу Романа. - Как ты мог такое подумать?

Воинов мгновенно почувствовал подвох.

- Я знал, что ты прелесть, - он сузил глаза, пытаясь по выражению лица догадаться, что задумала Катя.

- Конечно, - она открыла свою сумочку.

- Милая?

- Это тебе, - выудила из недр связку ключей. - В подсобке бара есть диванчик.

- Бара? – Воинов подумал, что ослышался.

- Да, а в служебном санузле - душевая кабина, - Катя передала ключи удивленному Роману. - Не отель, но чем могу, милый. Чем могу.

Последовавшая немая сцена в исполнении Воинова заставила даже отца троих детей и многоопытного редактора Ломоносова прослезиться от смеха. Красавица Екатерина виртуозно уложила на лопатки его лучшего журналиста. Василий Иванович даже не знал, что такое возможно. Однако сейчас, любуясь красным от злости лицом друга, готов был бросить цветы к ногам гордой хозяйки бара.