Обними меня - Роберта Лэтоу

– Но далеко не самый симпатичный, – вставила Дженни.

– Что-нибудь еще? – спросил Хэрри.

– Ничегошеньки. Если не считать того, что он, кажется, натура сильная и цельная и, по словам барменши Ханны, считается здесь одним из столпов общества. Щедрость Джетро Уайли известна всем, и все его здесь любят.

– Джетро займусь я сам. И запомните еще одно: расследуя это дело, нам в буквальном смысле придется ходить от дома к дому. Нам требуется собрать информацию о достоинствах и недостатках леди Оливии, ее наклонностях и привычках, в том числе и о дурных – словом, мы должны воссоздать достоверный портрет этой женщины, не пренебрегая при этом даже мелочами. Когда мы будем знать эту женщину так же хорошо, как она себя, мы выйдем на ее след.

Спустившись в паб, они сели за заказанный Дженни столик. Зал уже был заполнен до отказа – не то, что утром, когда посетителей было мало, да и заходили они только для того, чтобы промочить горло пивом. Теперь люди выпивали, смеялись и, никуда особенно не торопясь, уплетали за обе щеки вкуснейшие закуски, которыми славилось заведение. Когда же Ханна принесла детективам золотистую форель с заправленным оливковым маслом, поджаренным на французский манер картофелем и свежими овощами, Хэрри впервые по-настоящему осознал, что «Фокс» – это не какая-нибудь там забегаловка и Джетро получает доход не только от своих односельчан, но и от клиентов со всей округи.

Судя по лицам сидевших за столиками людей, их шепотку и взглядам, которые они устремляли на Хэрри и его помощников, было ясно, что новость о том, кто и зачем приехал в Сефтон-под-Горой, сделалась уже всеобщим достоянием.

С невозмутимым видом пообедав, детективы встали из-за стола, после чего разошлись. Что касается Хэрри, то он решил направиться прямо в Сефтон-Парк, чтобы задать несколько вопросов Бухананам.

Въехав в чугунные ворота поместья и миновав развалины когда-то величественного здания эпохи Тюдоров, Хэрри, завороженный величественным видом руин, заглушил мотор автомобиля и, выбравшись из машины, вдохнул теплый чистый воздух, в котором смешались запахи луговых трав и аромат роз и полевых цветов. Добравшись до разрушенного здания, он осмотрелся, окинув взглядом огромное пространство Сефтон-Парка, где ощущалось незримое присутствие леди Оливии. Прикрыв на мгновение глаза, он представил себе, как она скачет верхом по стриженым лужайкам парка, перепрыгивая на лошади через колючие ветки живой изгороди.

«Ну нет, – сказал себе Хэрри, – она не умерла». Женщина, которая жила среди всего этого великолепия и была частью этого мира, не позволила бы так просто себя убить и не стала бы, как предположил Джайлз Уосборо, бросаться на меч, чтобы уйти из жизни из-за собственного малодушия.

К большому своему удивлению, Хэрри при этой мысли ощутил некоторое облегчение. Теперь он был убежден, что леди Оливия Синдерс по-прежнему числится среди живущих – просто она весьма умно и умело обставила свой побег. Что же касается убийства принца – скорее всего она убила его случайно. Сексуальная игра, что называется, дала сбой и привела к летальному исходу. Но тут Хэрри пришла на ум совсем другая мысль, полностью опровергавшая первую. Уж слишком хорошо был спланирован побег – пусть не заранее, пусть после убийства, но к нему все-таки готовились, это несомненно.

Размышления Хэрри были прерваны дробным перестуком лошадиных копыт. Он вскинул голову и увидел мчавшуюся в его сторону через полуразрушенную арку всадницу. Белая длинная грива лошади развевалась по ветру. Всадница придержала коня рядом с Хэрри, и старший следователь увидел, что она еще очень молода – не более двадцати лет, – у нее длинные каштановые локоны и большие голубые глаза, которые поблескивали от возбуждения и радости жизни. Юная наездница была одета в костюм для верховой езды, выгодно обрисовывавший ее стройную, точеную фигурку. Когда она соскочила с коня, Хэрри поразился удивительной грации и пленительной эротике, которыми было пронизано каждое ее движение. При этом лицо девушки казалось невинным, а ее верхняя губка чуть припухла, видимо, от укуса комара.

Всадница относилась к тому типу молоденьких девушек, какие всегда нравились Хэрри, и он вдруг подумал, что было бы неплохо затащить ее к себе в постель и сжать в объятиях. Подобные мысли приходили в голову старшему следователю не так часто, но на этот раз он ничего не мог с собой поделать: устоять перед обаянием юной амазонки было просто невозможно.

Положив руки на бедра, Хэрри отступил на шаг и расхохотался. Незнакомец понравился девушке, и она, заражаясь его весельем, тоже рассмеялась чуть ли не в унисон с ним. Более того, ею овладело необоримое желание заняться с ним любовью. И не только мужская привлекательность Хэрри была тому причиной. В нем чувствовались сила и скрытая сексуальность, которые, по мысли наездницы, в любой момент могли трансформироваться в испепеляющую страсть. Не успев обменяться с Хэрри и словом, Септембер – а это была она – по уши в него влюбилась. Чувства, подобного тому, какое неожиданно вспыхнуло в ней по отношению к незнакомцу, ей прежде испытывать не доводилось, а потому она, решив идти напролом, спросила:

– Скажите, вы женаты?

Ее голос был чуть хрипловат, в нем отзывались не только страсть и чувственность, но и свойственный, по-видимому, этой юной особе несокрушимый оптимизм. Так, во всяком случае, подумал Хэрри, прежде чем сказать «нет».

Септембер улыбнулась, да так радостно, что Хэрри растаял.

– Вот здорово! – сказала она. Передав ему поводья, Септембер уперлась в луку седла, ловко вскочила на коня и добавила: – Никогда не имела дел с женатыми мужчинами. Слишком это мучительно.

Хэрри вскочил на спину лошади позади юной незнакомки, просунул руки у девушки под мышками и сцепил пальцы на груди. Они медленным аллюром поехали по парку. Септембер намеренно слегка откинулась назад и была заворожена исходившим от его тела теплом. Хэрри между тем приподнял руку, откинул волосы у незнакомки с шеи и поцеловал ее в затылок. Затем он переключил внимание на ее розовое ушко и, приникнув к нему губами, принялся посасывать его мочку. В следующее мгновение пришло осознание, что девушка готова отдать ему всю себя. Он расстегнул пуговички у нее на груди, и она грациозно высвободилась от блузки. Хэрри принялся ласкать ее груди, плечи, тонкие обнаженные руки и нежный плоский живот. Поскольку он прижимался к девушке всем телом, когда у него началась эрекция, она почувствовала это сразу.

– Разумеется, все это сумасшествие, но сумасшествие прекрасное. Похоже на сон, когда мы творим все, что только взбредет в голову, – прошептал он ей на ухо.

– В этом и состоит любовь. Она заключается в таких вот мгновениях, когда теряешь голову и хочется просто быть с человеком, – сказала она в ответ.

Септембер дернула поводья, остановила лошадь, после чего, посмотрев на Хэрри через плечо, спросила:

– А вы, случайно, не преступник?

Он рассмеялся и ответил:

– Нет, конечно. Но ваш вопрос навел меня на мысль, что вы не занимаетесь любовью с двумя типами мужчин – женатыми и преступниками.