Тайна украденной рукописи - Анна Устинова

– А если бы Димка за тетрадью сегодня на чердак не полез, – перебила Настя, – то мы бы до следующего лета не узнали, что там кто-то рылся в бумагах.

– Да, – раскраснелся от гордости Дима. – Это я новое преступление обнаружил. И следы.

– Молодец! – хлопнул его по плечу Петька. – Выходит, все к лучшему. Давайте скорей занесем в тетрадь данные.

Он перелистнул страницы. И на чистом листе аккуратно вывел: «Тайна украденной рукописи». Следом за этим Командор с помощью остальных описал в подробностях обстоятельства дела, улики, зарисовал по памяти след и, смерив шнурок рулеткой, стал быстро писать: «Длина следа тридцать пять сантиметров».

В качестве основного подозреваемого друзья занесли Даниила Георгиевича. Только он мог пойти на столь странное ограбление.

– Я все же склоняюсь к мнению, что у него были сообщники, – наконец захлопнул тетрадь Командор. – Но записывать что-то по этому поводу пока рано.

– Кстати, – посмотрела Настя на Машу. – Многие знают, что бумаги вашего дедушки лежат на чердаке?

– До черта! – не дожидаясь ответа сестры, выпалил Дима. – Перетаскивать бумаги и шкаф бабушке помогали Мария Аркадьевна и Екатерина Сергеевна. Они тоже вдовы ученых. И с бабушкой дружат очень давно.

– Это с которыми она все время гуляет? – вспомнила Настя двух интеллигентных старушек.

– Точно, – подтвердила Маша. – У одной волосы черные, крашеные, а другая все время в шапке.

– Кстати, а почему она в шапке? – давно уже хотел спросить Петька. Сколько он себя помнил, Екатерина Сергеевна даже жаркими летними днями расхаживала по поселку в теплом головном уборе.

– Да она же ведь лысая! – отозвался немедленно Дима. – По бокам и спереди головы еще что-то есть, а на макушке совсем беда. Я слышал, она как-то бабушке жаловалась: у нее без шапки темечко мерзнет.

– Понятно, – хмыкнул Петька.

– Нехорошо смеяться над старостью, – передразнила Анну Константиновну Маша.

– А еще два их сына архив перетаскивать помогали, – сказал Дима. – Павлик и Вова. Они с нашими родителями дружат.

– Погоди. Кто с кем дружит? – потерял за мыслями о лысине Екатерины Сергеевны нить сюжета Петька.

– Во тупой! – покрутил пальцем у виска Дима. – Наши с Машкой родители дружат с Павликом и Вовой. А они дети Марии Аркадьевны и Екатерины Сергеевны.

– И оба лысые? – с надеждой спросила Настя.

– Нет, только Вова, – не уловил прикола Дима.

Остальные захохотали.

– Что-то мы очень часто сегодня отвлекаемся, – наградил сестру и друзей мрачным взглядом Дима.

– Какой он у нас серьезный, – продолжала подначивать его Маша.

– Заткнись! – разозлился Дима.

– Давайте действительно делом займемся, – вмешался Командор. – Значит, – продолжал он, – кроме вашего семейства, в поселке еще, по крайней мере, четыре человека знали о бумагах вашего деда. Тогда в принципе могли узнать и другие.

– Да бабушка вроде никакого секрета из этого и не делала, – сказала Маша. – В переноске шкафа еще и Степаныч участвовал.

– Тем более, – кивнул головой Командор. – А если еще учесть, что Даниил Французский тут вырос…

– Как ты сказал? – в полном восторге воскликнула Настя. – Даниил Французский? Отлично! Прямо что-то королевское. Давайте теперь так и будем его называть!

Остальным тоже прозвище показалось удачным.

– Мы и впрямь отвлекаемся, – на этот раз проворчал Петька, хотя ему польстило внимание Насти. – Я вот о чем говорю: если Даниил Французский тут вырос, у него наверняка много старых знакомых, и он от них мог в принципе даже случайно узнать о бумагах на чердаке.

– Только зачем они ему понадобились? – спросила Маша. – Бабушка же туда действительно всякую ерунду отправила. Она сперва вместе с родителями и дедовыми коллегами самым тщательным образом архив рассортировала.

– Но Даниил Французский об этом мог и не знать, – возразил Петька. – А кроме того… – вдруг блеснули у него глаза от новой догадки. – Откуда мы знаем, – заерзал он в кресле. – Могло же быть так. Даниил выпрашивает бумаги у Ковровой-Водкиной. Она ни в какую. Вроде бы из ее слов Даниилу известно, что бумаги Вадима Леонардовича хранятся в шкатулке. Даниил Французский шкатулку уводит. А там – ничего интересного.

– Или вместо записок второго незабвенного мужа лежат записки первого, – зашелся от смеха Дима.

Гостиную моментально сотряс взрыв хохота. Первый муж Ковровой-Водкиной писал под псевдонимом Аполлон Парнасский мистические труды, посвященные общению с духами и тонкими мирами. Потом его книги были запрещены. Уже глубоким старцем он женился на совсем юной Наталье Владимировне и вскоре после этого умер. Коврова-Водкина очень высоко его ставила и называла не иначе как «мой несчастный Аполлинарий».

– Воображаю, как Даниил обрадовался, если нашел в шкатулке вместо медицинского открытия какое-нибудь оккультное произведение «несчастного Аполлинария»! – уже икал от смеха Петька.

Некоторое время друзья не могли уняться. Затем Командор, тяжело отдуваясь, сказал:

– Если в шкатулке ничего не оказалось, Даниил Французский может запросто пошуровать по друзьям покойного. Ну, например, ему пришло в голову, что Вадим Леонардович какие-то из своих записей передал вашему деду. Они ведь все время общались. Хотя… – задумался мальчик. – В таком случае Даниил Французский должен был вчера у вас совершить ограбление. А следы на чердаке явно не первой свежести. Думаю, он скорее действовал в поисках бумаг параллельно. Хотя это и не исключает, что в шкатулке Ковровой-Водкиной ничего нужного Даниилу не оказалось.

– Тогда он может и на другие дачи полезть, – тихо проговорила Маша. – У Вадима Леонардовича тут было много друзей.

– Или вновь заберется к Ковровой-Водкиной, – подхватил Командор. – Понимаете, если он вообще на кражу пошел, значит, надеется найти для себя что-то очень важное. А это уже серьезно. Раз он так упорствует, то и перед убийством в случае чего не остановится.

– Может, тогда вообще ну его на фиг? – побледнел Дима.

Остальным тоже сделалось не по себе.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – поспешил успокоить их Командор. – Но надо быть начеку. Тем более, если это открытие Водкина пахнет большими деньгами.

– Что делать-то дальше будем? – посмотрели на него ребята.

Петька взглянул на часы.

– Обед в три? – осведомился он у Димы и Маши.

– Естественно, как всегда, – подтвердила девочка. – Наша бабушка изменяет старым привычкам только в случае стихийного бедствия.

– Значит, в нашем распоряжении еще есть два часа, – подвел итог Петька. – Сходим-ка мы, пожалуй, с Настей к Ковровой-Водкиной.

– А мы? – возмутились близнецы.