Счастливая находка - Энн Чарлтон

— Это был бы своего рода знак судьбы, который ты могла бы обернуть в свою пользу. Твоя мать написала портрет моего отца задолго до того, как мы с тобой встретились. В этом есть какая-то скрытая связь, почти мистика. Возможно, тот факт, что наши имена были рядом в записке, показался бы нам менее безумным. Будто это судьба или что-то вроде этого.

Ему, наконец, удалось стянуть пониже бретельки, а с ними и тонкий топик. Он начал осторожно опускать ее на стол, смахнув свободной рукой все лежавшие на нем бумаги. Они упали на пол с шорохом, напоминающим шум голубиных крыльев. Другой рукой он обхватил ее грудь и стал большим пальцем гладить кругообразными движениями сосок. Дыхание Александры стало прерывистым. Почувствовав за спиной край письменного стола, она откинулась немного назад.

— Всегда надо пользоваться своим преимуществом, — повторил он охрипшим голосом.

— О, Райли, — выдохнула она, выгибая спину и запуская пальцы в его густые волосы.

Откуда-то из другого мира донеслись приглушенные звуки включенного телевизора. Звук все усиливался. Через полуоткрытую дверь уже можно было различить слова:

— …оставить этот кабинет напоследок, не возражаете? Мой сын часто задерживается и…

Александра застыла. Райли вскочил и коротко выругался. Сорвав Александру со стола, он начал поспешно застегивать пуговицы и приглаживать волосы.

— Надо срочно найти ей какое-нибудь занятие, — буркнул он. — Восхождение на Эверест, кругосветное путешествие, — все что угодно, только бы она перестала заботиться обо мне. Сколько же у нее энергии!

Александра между тем судорожно приводила себя в порядок. К тому моменту, когда Фиона Темплтон открыла дверь и вошла, неся пакеты с едой, Райли и Александра стояли по разные стороны письменного стола.

— …думала, что будешь работать и забудешь поесть, а дома разогреешь в своей микроволновке что-нибудь малосъедобное, — сказала миссис Темплтон, но, увидев Александру, остановилась как вкопанная. Она посмотрела на сына, потом на Александру и, очевидно, заметив кое-какие несоответствия в их внешнем виде, сказала таким ледяным тоном, словно только что застала Райли с судомойкой:

— Бог мой, Райли, ты поступаешь опрометчиво. Разумно ли принимать у себя в кабинете женщину, когда все твои сотрудники уже разошлись по домам? Ты подвергаешь себя всякого рода… подозрениям.

Александра схватила сумочку. На мгновение ей показалось, что миссис Темплтон хотела сказать «болезням».

— Я вижу, что на сей раз вы пришли без ребенка. — По ее тону нельзя было понять, хорошо это или плохо. С одной стороны, плач ребенка не Нарушал Покой. Но с другой — он мог бы помешать ее сыну и этой женщине заниматься деятельностью, о которой она подозревала.

Александра стала красной как рак. Она почувствовала себя глупой девчонкой, не умеющей дать отпор грозной матери Райли.

— Смею ли я надеяться, что вы уладили дело с ребенком, мисс… э…?

— Пейдж, — ответила Александра. — И, конечно, вы смеете надеяться. Я как раз собиралась уходить. — Между прочим, — сказала она, показывая на портрет, — его написала моя мама, Рона Томпсон.

Александра не смогла поймать такси и шла под дождем до самого магазина. Ею вдруг овладела тоска, и она стала бесцельно бродить между полками, поправляя корешки книг, ставя на место отдельные тома и откладывая в сторону книги с выпавшими страницами.

Кто-то постучал в витрину. Это был Грэхем.

— Шел мимо. Задержался на работе и пришлось немного отложить пробежку. — Он был в шортах и майке, загорелая кожа блестела от пота. Изложив полный маршрут своего бега, как он это обычно делал, он добавил: — Я увидел, что у тебя горит свет.

— Привет, Грэхем. — Она распахнула перед ним дверь. Она была почти рада его приходу. — Кофе хочешь?

Грэхем покосился на нее, и она вспомнила, что он не пьет кофе, потому что кофеин вызывает повышенное сердцебиение. Он сделал глоток воды из бутылки, висевшей у него на поясе, и взял у нее из рук книгу.

— А, это же интереснейшая книга по теории эволюции…

Биология была его любимым коньком. Пока он говорил, Александра размышляла о тайнах физического влечения. Мысли ее упорхнули обратно, в офис Райли.

К его письменному столу…

Вот она лежит в бесстыдной позе на его гладкой поверхности. Под пристальным взглядом отца — с портрета, написанного ее матерью. Чем не семейная сцена?..

— …посмотри сюда, — продолжал Грэхем, — просто поразительно, как устроена человеческая рука: большой палец расположен так, что способен делать самые искусные движения…

Наконец он закрыл книгу, пощупал пульс и заявил, что ему пора. Он подробно описал маршрут, по которому побежит, и сказал что-то насчет завтрашнего вечера. Когда он ушел, она поняла, что согласилась пойти с ним завтра в кино. Александра хотела его догнать, чтобы сказать, что не сможет пойти, но Грэхем был уже далеко.

Может, это к лучшему, решила она и, выйдя на улицу, достала из кармана клочки записки и развеяла их по ветру.

Райли не звонил.

Звонили покупатели. Позвонила ее мать. Позвонил механик из гаража, сообщивший, что ее грузовичок будет готов только завтра. Позвонила Пэм, чтобы снова извиниться и поблагодарить, а также рассказать, что мать Джефа ходила к психотерапевту, а Саванну они перевели на козье молоко и она его отлично переносит, и спросить — не будет ли это слишком большой наглостью просить Александру еще об одном одолжении — стать крестной матерью Саванны.

— Джеф звонил сегодня утром мистеру Темплтону и попросил его стать крестным отцом… — добавила Пэм.

Сердце Александры сделало кульбит.

— …но мистер Темплтон отказался, — уныло продолжала Пэм. — А нам так хотелось, чтобы вы оба были крестными!

— Почту за честь стать крестной матерью Бре… Саванны. Между прочим, я все забывала спросить — кто этот Райли, о котором ты написала в записке?

— Какой Райли? — Пэм была в явном недоумении. — Ах, вы имеете в виду Келли! Это Шон Келли. Он работает уборщиком в джазовом клубе, и я ему иногда помогала до того, как родилась Саванна. Он ко мне очень хорошо относится. Вот я и решила написать о нем на случай, если вы не смогли бы присмотреть за Саванной, а обратились бы прямо в социальную службу.

— Келли? Но там явно читалась первая буква «Р» и было одно «л»! Я и отправилась в клуб, чтобы разыскать Райли.

И нашла.

— У меня всегда были нелады с почерком в школе, да и с орфографией тоже. Но я была в таких расстроенных чувствах, когда писала записку. — Помолчав, Пэм спросила: — Вы хотите сказать, что познакомились с мистером Темплтоном в клубе? И не знали его раньше? А я решила, что вы давно знакомы. Вы так смотрели друг на друга!

— Как смотрели? — возмущенно спросила Александра. — Впрочем, не имеет значения. На какой день назначены крестины?