Мой личный сталкер - Мария Бортник

Он так сильно не хотел, чтобы родители об этом узнали, что задумался о том, как было бы хорошо избавиться от нее, и тогда это будет автоматическое избавление и от ребенка.

Избавление от всех его проблем.

Никто никогда об этом и не узнал бы. Просто в какой-то день она бы не появилась в универе, и тогда ее подруги забьют тревогу, потом это дойдет до ее набожных родителей. Они в свою очередь обратятся в полицию, но поиски не дадут результатов, и вскоре об этом просто забудут. И Максим будет, наконец, свободен.

– Да, было бы неплохо. Определенно неплохо, – прохрипел он. И встав из-за стола, начал собираться домой. Конечно, он не собирался ее убивать, но мысли хоть на время бодрили его, создавая иллюзию, что забот больше нет. Не то чтобы он всегда бежал от проблем, вовсе нет. Но эта застала его врасплох.

– Нужно что-то придумать.

***

Они сидели в небольшой кофейне проводили приятно время. Каждый в своем телефоне.

– Как поживает твой французский? – Родион спросил, всего на секунду отведя взгляд от телефона. Когда увидел фото на ее страничке. Марина в обнимку с учебниками по французскому и куче канцелярии.

Она посмотрела на него, как на дурачка.

– Дик, ты что, смеешься? Я его никогда не учила, зачем мне это? Ввести пару фраз в переводчик, и ты уже знаешь любой язык мира. А потом, конечно, для подписчиков рассказываешь увлекательную историю, как усердно учила французский и все. Мне, по-твоему, заняться нечем?

– Ну да, – это все, что Родион смог из себя выдавить, лайкнув фото.

Он улыбался. Здравого забавляла эта ситуация. Ему становилось гораздо легче, осознавая, что есть такие же люди, как и он. И переставал чувствовать себя единственным, кто так бессовестно врал. Наверное, поэтому он продолжал встречаться с Мариной. Чтобы не проходило чувство поддержки.

Ему пришло сообщение в ВК. Фотография. Он открыл ее, и все разом перевернулось в нем.

На фото был он сам. Только в рабочей робе на стройке, несущий строительный мусор. Весь такой неухоженный, вспотевший. Недовольный жизнью.

«Никак не могу определиться, кому же отправить эту фотку. Твоей замечательной девушке или всем твоим подписчикам, не подскажешь?»

Родион не отрывал взгляда от экрана, сильно сжав губы.

На миг он представил, что будет, если все кого он обманывал, узнают такую правду. Он просто не сможет жить. Позор. Отречение. Высмеивание. У него больше не будет возможности начать все сначала. Все знакомые, бывшие одноклассники и коллеги по работе. Не останется ни одного человека в его окружении, кто не будет знать об этом.

От большого напряжения он почувствовал жар в лице.

Что тебе от меня нужно?!

– Что? – он не собирался у него ничего спрашивать, контактировать. Это бы значило, что он поддался на его уловки.

– А? Ты что-то сказал? – Марина смотрела на него, ждала ответа.

– Нет, ничего.

***

На работе у Родиона все стало еще невыносимее. Из-за нервов он никак не мог сосредоточиться на деле. Он начал плохо спать и с неприязнью стал смотреть на себя в зеркало, понимая, что весь его образ трещит по швам. Наверное, единственное, что еще хоть немного держало его на плаву, его второе Я, в котором он мог чувствовать себя спокойно. Все было нормально, так, как и должно быть. Все его поддерживали по поводу его красавицы и активистки девушки, достаточно престижной работы и новой машины.

И всю остальную мою фальшивую жизнь.

Его резко дернули за плечо, отвлекая от работы, которая шла из рук вон плохо.

– Черт! – он испугался.

– Ты чего? – Миша недоуменно смотрит на него и передает в руки следующую коробку со всяким хламом. Родион криво улыбнулся в ответ и принял из его рук содержимое.

– Все нормально. Просто задумался.

Здравому не хотелось признавать, что он испугался, почувствовав на себе чужое касание. Он стал рассеянным и дерганным. Теперь каждый вокруг вызывал у него подозрения. Близкие и незнакомцы. Он не переставал искать глазами ту машину, а потом думать, что теперь эта машина может быть любой.

Чувствует тяжесть в желудке от плохо перевариваемой пищи. Зашел на перерыве в ближайшую аптеку и выпил лекарство. Вроде прошло, но желудок все равно неприятно скручивало от переживаний и страха. Он начал задумываться об отпуске, но понимал, что тогда потеряет так необходимые ему деньги. И тогда он может потерять вообще все.

Разве сейчас я не в шаге от того, чтобы потерять все?

Он только и делал, что совершал ошибки на работе. Теперь он даже не пытался пойти и поязвить жене прораба, меняя очередной форменный комбинезон. Ему было все равно.

Каждый раз, когда ему звонит с рекламой очередной оператор, он вздрагивает, ждет, что это звонит он, чтобы, наконец, озвучить цену за свое молчание.

***

Всю последующую неделю его одолевала бессонница. Он чувствовал не проходящую усталость, но заснуть никак не получалось. В одну из таких мучительных ночей он оставил окно в спальне на проветривании, полагая, что свежий воздух поможет уснуть, и никак не ожидал услышать кашель с улицы. Он был совсем близко, будто кто-то стоял прямо под его окном. Тени от дерева, плясавшие на стенах из-за ветра, не придавали уверенности, что ему все почудилось. Внутри живота сразу все стянуло и обдало жаром. Вернулась тошнота. Ему все казалось, что он, этот неизвестный, сейчас следит за ним и радуется, что смог довести Здравого, что его страх теперь не проходит даже дома, где некогда он чувствовал себя в безопасности.

Когда он собирался домой с работы, ему позвонила девушка и попросила встретиться.

– Буду ждать тебя возле работы, – и отключилась.

– Вот черт! – Родион был в ужасе. Ему нужно было быстро привести себя в порядок, переодеться и каким-то чудом добраться до бывшего места работы так, чтобы она не заметила, что он оттуда не выходил.

Когда он вызвал такси, попросил, чтобы его подвезли в квартале от нужного здания. Он расплатился и вышел, поправил на себе все.

Вроде все в порядке!

По закоулкам он прошел до того здания и уже стоя у холодной стены увидел Марину. Она куталась в бежевое пальто, пытаясь укрыться от сильного ветра. На его счастье, стояла она к зданию спиной, но то и дело оглядываясь не идет ли Родион. Но из дверей выходили только работники после тяжелого трудового дня.

Он быстро вышел из закутка, в котором прятался, и подошел к двери, открыв ее.

– Милая! – крикнул он, и только после того, как она повернулась с улыбкой на лице, он сделал вид, что выходил оттуда и закрыл за собой дверь. Родион очень переживал, что кто-нибудь увидит его манипуляции и при девушке спросит, что это он здесь делает. Еще хуже было встретить бывшего коллегу, который может сказать лишнего.