Сезон ведьмы - Сара Риз Бреннан

Даже они могут положиться друг на друга. А они – худшие, кого я знаю.

– О, Генри, еще раз назови меня розой мира! – передразнила Агата.

– Его зовут не…

– Мне с тобой никогда не скучно! – кривлялась Доркас. – Хотя все, что делаете вы, влюбленные людишки, скучно до тошноты.

Они сплели пальцы, словно детишки, вместе убегающие с игровой площадки. И одеты одинаково – в короткие юбочки и блузки с высокими кружевными воротниками. Униформа ведьм. Или сестер.

Затем Пруденс высвободила руку, подошла к дереву и погладила его по стволу. На миг она стала похожа на гнусную дриаду. Потом перевела взгляд на меня, и ее темные глаза стали еще резче обычного.

– Знаешь, – задумчиво процедила она. – У меня большой опыт с мальчишками-подростками. И обычно они так не разговаривают. Это примитивные формы жизни, они лишь издают нечленораздельные звуки. Им трудно даже составить простейшие фразы типа «хорошая фигурка» или «давай сходим попьем коктейля». Кажется, наша маленькая Сабрина наложила на него чары.

– И теперь он у ее ног, – гортанно пропела Доркас.

Я попыталась ускользнуть, но три девицы снова сцепили пальцы и преградили дорогу.

– Не суди строго, Сабрина! Дорога в ад вымощена разбитыми мужскими сердцами, – заговорила Пруденс. – Прикольный путь к прикольной цели. Но ведь ты так дорожишь простыми смертными. Они для тебя как настоящие люди, верно?

– Ты всегда смотришь на нас свысока за то, что мы зачаровываем и губим смертных мальчиков, – нараспев произнесла Агата. – Но, оказывается, ты такая же, как мы.

Доркас отбросила за плечо рыжие волосы – словно хлестнула кнутом.

– Она хотела бы стать такой, как мы.

Пруденс в два длинных шага подошла ко мне, поглядела свысока, ткнула в плечо длинным лакированным черным ногтем так, что я отшатнулась.

– Но никогда не станет, – тихо произнесла она.

Несколько лет назад, когда Вещие сестры впервые нашли меня в лесу, я очень обрадовалась. Я не знала никого из ведьм и колдунов, кроме тетушек и Эмброуза. Мне очень нравилось, что их трое – столько же, сколько у меня друзей в людской школе, и моя земная жизнь получит отражение, как в зеркале. Я хотела подружиться с ними, чтобы они рассказали мне как можно больше о колдовстве и об Академии невиданных наук. Сейчас об этом и думать смешно, но тогда я надеялась, что полюблю их.

Но они меня возненавидели. Отыскивали меня в лесу, чтобы помучить, всегда заявляли, что полукровка никогда не станет полноценной ведьмой. Не хотели, чтобы я поступала в Академию невиданных наук, и мне тоже не хотелось учиться бок о бок с ними.

Я перестала отступать и гневно глянула на Пруденс.

– Я не такая, как вы. И никого не собираюсь губить.

– Тогда зачем же ты это сделала? Разве не затем, чтобы заморочить ему голову, разбить сердце и подчинить своей воле? – В голосе Пруденс звучало искреннее недоумение. – Твои поступки бессмысленны.

Обычно я не позволяю себе проявлять слабость перед Вещими сестрами, но в этот раз совершила критическую ошибку. Дрогнула, опустила глаза, и от хохота Пруденс заколыхалась листва.

– Ты наложила на человека любовные чары, потому что хотела, чтобы он тебя ой-ой-ой как серьезно полюбил? Может, даже сделал предложение? Надел на пальчик обручальное кольцо, с которым ты ускользнешь в Академию невиданных наук? – расхохоталась Пруденс. – Глупости какие.

– Это не любовные чары…

– О, да ты побаиваешься темного крещения, полукровочка! Сомневаешься, сможешь ли отринуть земной мир и занять свое место среди настоящих ведьм! Ну-ка, расскажи мне о своих проблемах, – насмехалась Пруденс. – Люблю посмеяться.

Ее слова сочились горечью, как отравленные яблоки. И даже еще горше, потому что были правдой.

– Оставайся в земном мире, если тебе он так нравится, – вновь подключилась к издевкам Доркас. – Всем будет лучше. Все знают, что ты не рождена быть ведьмой.

– Точно! – весело воскликнула Агата. – Я искренне считаю, Сабрина, что тебе не надо принимать темное крещение и идти к нам в школу. Это будет ошибкой.

– Ошибку делаете вы, – процедила я. – Потому что стоите у меня на пути.

Я пулей рванула вперед, разбив руки Доркас и Агаты. Они явно были слабым звеном. Помчалась по лесу, пока Вещие сестры не успели набросить на меня хоть одни чары.

– Не может жить в разлуке со своим смертным мальчиком, – притворно вздохнула мне вслед Пруденс, словно вынося приговор. – Осторожнее, Сабрина. Если будешь слишком сильно цепляться за любовь и магию, то не сможешь усидеть на двух стульях и ничего не получишь. И тогда тебе конец.

Мне было нечего ответить. Я побежала сквозь лес.

Не понимаю, почему Пруденс вечно цепляется ко мне? Что сделало ее такой? Почему она меня так ненавидит?

Ведьмы тоже мечтают. Как и простые смертные.

Пруденс, Агата и Доркас знали друг друга с раннего детства. Они не пошли в академию после темного крещения, они всегда были там. Три крохотные девочки ходили рука об руку по коридорам, жили в тени высоких статуй, среди каменных стен здания, больше похожего на склеп, чем на школу. Академия воспитала Вещих сестер в суровости, и они не ждали от жизни ничего, кроме тягот.

А Сабрина ждала, и виновата была в этом только она сама. И ее глупость. Но ей, Пруденс, дела до этого нет. У нее своих забот хватает.

Жизнь ведьм полна опасностей, и сироты в их рядах не редкость. Их забирает к себе первосвященник и заботится о них. Им повезло, говорил отец Блэквуд. Ведьмы – не такая уж редкость. Колдуны встречаются гораздо реже. Мальчики-сироты еще могут найти себе новую семью, а девочки – никогда.

Они прозвали себя Вещими сестрами, и когда остальные тоже стали называть их так, сочли это своей победой. Все говорили Пруденс, что у нее никогда не будет семьи, а теперь, ее же стараниями, у нее появились сестры.

И эти сестры были с ней согласны.

– Я же не могу дать вам, всем троим, свое кольцо с печаткой, или школьную куртку, или как там еще называют это простые смертные, – сказал однажды Вещим сестрам их приятель-колдун Ник Скрэтч. Дело было в лесу, в воскресенье – день вечного греха, и Пруденс с изумлением и обидой поняла, что Ник с ней расстается.

А через нее – со всеми троими, и это чистая лень и больше ничего.

Она ему так и сказала. Ник сверкнул яркой, неискренне обаятельной улыбкой, которая когда-то и привлекла их к нему.

– Бездельные руки служат дьяволу, – согласился он. – Так что во имя Темного повелителя буду бездельничать напропалую.

Пруденс тяжело вздохнула. Удивительно, как много усилий мужчины тратят на то, чтобы не прилагать никаких усилий. Доркас и Агата тоже будут разочарованы. Ник им очень нравился. Приятное разнообразие, когда надоедает терзать простых смертных мальчишек. Но разве может это надоесть? Ведь терзать смертных мальчишек – самое увлекательное занятие.