Подкидыш - Эльмира Нетесова

— Вы себе мужа найти хотите? — спросил Варвару молодой журналист, оглядев бабу с ног до головы вприщур.

У Вари под ложечкой заныло. Конечно, нужен мужик. Ведь баба она. Устала от одиночества. Но что поймет этот мальчишка? У него свои догадки в голове закрутятся. По себе мерить станет.

Варваре неловко и зябко стало. Спрятала сокровенную мечту поглубже за пазуху, куда деньги в узелок запихнула, и ответила:

— Нет! Не себе! Дочке! Она — грамотная, фельдшерица, в городе училась. Да и молодая. Мне мужик не нужен…

Журналист сразу посерьезнел. Предложил присесть. Расспросив о Стешке, внучках, даже не глянул в Варькин текст, свой написал мигом. И пообещал, что в конце недели их объявление будет напечатано в газете.

— Если кто-то откликнется, письмо вам переадресуют мигом! — пообещал, улыбаясь.

Варвара, попросив его не потерять адрес, вышла из редакции.

— Ну что, мам? — встретила Стешка у ворот.

И, заведя Шурку в стойло, села напротив, ожидая подробный рассказ.

— Пропечатают. Так обещались. А уж сыщутся на твою долю мужики иль нет, то от везенья. Может, скоро появится какой-нибудь. А может?.. Кто знает?

— Почтальонку попросила, чтоб эту газету нам принесла. Она аж подавилась и спрашивает: «Варя! А тебе зачем?»

«Жопу вытирать стану!» — ответила я ей.

«Чем? Иль лопухи поизвелись?»

«Я теперь культурная! Газеты пользую!»

Стешка долго смеялась. Что и говорить. Она надеялась на объявление. Верила, что ей обязательно повезет. А потому, даже настроение выровнялось,

Стешка стала чаще смеяться.

Она сразу заметила объявление в газете, выделенное рамкой. Прочла его вслух. Текст понравился. И Стешка мечтательно уставилась в окно. Стала ждать.

За окном валил снег. Густой и пушистый, как пух из худой перины. За ним не видно дорогу из деревни. Сплошная пелена и холод… Как в судьбе. Изменится ли она?

А через две недели принесла почтальонка два письма. Подала Варваре.

— Может, от Николая? — вспыхнула баба.

Но, глянув на адреса, Стешка зарделась:

— На объявленье клюнули! Сразу двое! — побежала в дом читать письма.

«Мне тридцать семь лет. Я — художник-пейзажист. Все последние годы мечтаю жить в деревне. Меня вдохновляет наша русская природа. По натуре я — мечтатель. Люблю тишину, уединенье. Был женат. Но жизнь не сложилась. Жена оказалась грубой материалисткой. Потому расстались. Детей нет. Я — свободен как ветер. Если вы и впрямь интеллигентная и романтичная женщина, давайте встретимся, познакомимся поближе. Возможно, счастье улыбнется нам! Я верю в это чудо! Саша».

— Пустобрех! Ну на что такие нужны нам? Он — художник! А дрова рубить, косить сено, говно в сарае почистить он умеет? В нахлебники просится, изверг! Ишь, ему романтику подай, политую мечтаньями! Он тишину любит! А девки заголосят? Скотина взвоет сголодавшись? Куда побегит? Жену бывшую облаял! И тут только про свои желанья! Про твои не спросил. Ничего не обещается! У! Ирод! — осерчала Варвара и велела: — Закинь про этого обормота! Не годится он нам в избу!

Стешка вскрыла второе письмо:

«Здравствуйте! Ознакомился с вашим объявленьем в газете. Вряд ли у вас найдутся желающие, потому рискну предложить себя.

Мне сорок лет. Образование среднее. Рост хороший. Худощав. Профессий много. Умею все, что нужно. Был женат. Имею двоих детей. Старший сын — в армии. Дочь — в техникуме. С женой разведен. Но пока уйти некуда, живем в одной квартире. В деревне я никогда не жил. И не имею о ней представления. Но думаю, что приживусь, освою все. Я токарь и фрезеровщик, слесарь по ремонту электровозов. Работал на военном заводе. Думаю, в деревне справлюсь. Если вы такая, какой я представляю себе, сообщите свой адрес, Я не промедлю. Антон».

— Это уже получше. Но где сыщем паровоз. И кто его под сорок лет к хозяйству приноравливать станет? Иль я буду учить его косить сено, запрягать кобылу? Не-ет, Стешка, видать, и это не для нас. Путине все при деле, при семьях. Они не ищут приключеньев. А всякая шелупень и нам не нужна!

— Погоди, мам! Это еще только начало. Не спеши! Будет и над нашей крышей солнце! — успокоила Стешка Варвару. А на ночь еще раз перечитала письмо художника. Чем-то оно запало в душу. «Не бросовый мужичонка, культурный человек появился, — вздохнула томно. — Эх, если бы не эти заботы со свиньями, огородами, с дровами! Была б женой культурного человека — художника! Хоть бы раз увидеть его! Пройтись с ним под руку по Дубровинке. Все бабы от зависти хвосты б пообмочили. Перестали б ревновать к своим вонючим козлам! — думает Стешка, вытирая невольные слезы. Вспомнилось, как попросила деревенского шофера Степку подвезти ей комбикорм. Пообещала бутылку поставить. Тот и спросил:

— А натурой можешь расплатиться?

Стешка шутя ответила, что за ценой не постоит.

А на следующий день жена шофера чуть глаза не выцарапала в магазине. Кто-то передал ей услышанное. Стешка едва вырвалась от брюхатой бабы, оравшей истошно на всю деревню. Она материлась так, что мужики краснели. Никто не вступился. Бабы, смеясь, показывали пальцем. Срамили. Мол, мало тебе двоих выблядков, третьим вздумала обзавестись?

— Чего хнычешь? — подошла Варвара неслышно.

— Эх, мамка! А вдруг больше никого не будет? Вот и довыбираемся мы с тобой! Культурные люди на дороге не валяются. Вон! С двумя детьми, засранец! А что написал? Мол, желающих у нас не будет. То ли дело — художник! Картину нарисует, продаст и живет. Не хуже нас. Чего это мы ковыряемся? Как мухи в говне! Ну разреши мне с ним увидеться! Коли что не так, откажем ему. Ну а вдруг он подходящий, хороший человек?

— Бог с тобой. Коль больше ждать не хочешь, зови этого! Только враз в койку не подпущай! — глянула строго. Стешка от этого взгляда густо покраснела.

— Ну что ты, мам? За кого считаешь? — обиделась деланно. И, одевшись, пошла в деревню, на почту, позвонить по указанному телефону.

Художник оказался дома. Он искренне обрадовался звонку, предложил встречу.

— Может, вы к нам приедете? — оробела Стешка.

— С радостью! — записал адрес.

И пообещал появиться в ближайшее время.

Стешка летела домой как на крыльях. Сердце от радости готово было выскочить наружу и бежать впереди.

— Ну что? Поговорила? — встретила Варвара дочку у дверей.

— Ой, мама! Какой человек! Ты не представляешь! Воспитанный, вежливый! А какой голос! Бархатный баритон! Я не могу! Он даже спросил, что любят дочки? О таком родной отец не знал! — горело лицо ярким румянцем.

— Может, впрямь подвезет? В городе станете жить. Как люди! А я с внучками. Сама с ними управлюсь! Подращу, покуда силы имею! — улыбалась Варвара тихо. Ей так хотелось устроить судьбу дочери, что о самой себе не хотелось вспоминать.