Сборник «3 бестселлера для отпуска» - София Чайка

После того, как он с ней поговорит.

– Ты маленькая и очень хорошенькая лгунья.

Он повторил пальцем контур ее губ и слегка поерзал, устраиваясь поудобнее. На ней оказалось очень приятно лежать.

– Разве?

На миг Лиза широко распахнула глаза, а затем зажмурила их, словно маленький ребенок, играющий в прятки. Девчонка, да и только. Он не сумел сдержать улыбку.

– Значит, мне только показалось, что я у тебя первый?

Сам он не сомневался в этом, но не удержался и поддразнил. Раф добился того, чего хотел – девушка покраснела и прикусила нижнюю губу.

– Я думала… была уверена, что… – Лиза нахмурилась и тихо спросила. – Это плохо… ну… что первый? Конечно, я довольно неуклюжая и…

Он рассмеялся и снова поцеловал ее – на этот раз между полушариями самой восхитительной в мире груди.

– Плохо.

– О!

– Я мог быть нежнее… – его губы сами потянулись к налившимся красным «ягодам», – двигаться медленнее… – Лиза пошевелилась, а он снова возбудился.

– Куда уж медленнее.

Рафаэль снова расхохотался. Он давно не чувствовал себя таким беззаботным и счастливым.

– Моя ненасытная госпожа изволит гневаться?

Он слегка прикусил кожу на длинной шейке, а затем принялся пощипывать ее губами, наслаждаясь ароматом женщины и страсти.

– Нет. То есть да, – Лиза повернула голову так, чтобы ему стало удобнее. – Не называй меня госпожой. Лучше просто Лиза.

Его руки уже ласкали тело, мягкое и нежное – его собственность. Теперь эта женщина принадлежит ему. Пока она не знает об этом, но Рафаэль уже решил для себя, что не отпустит ее.

– Расскажи о нем.

– О ком?

– О глупом мужчине, который, якобы, сделал из тебя женщину. Или был еще кто-то?

Раф заставил утихнуть вспыхнувшую ревность – неизбежный побочный эффект.

– Только один. Хотя, разве он теперь считается?

Рафаэль вздохнул, обнял Лизу покрепче и перевернулся вместе с ней на кровати – так, чтобы она оказалась сверху.

– Сначала расскажи, а потом мы решим: считается или нет.

– Стас Морквин – мы учились в одном университете – однажды сказал… – Лиза замолчала и принялась чертить пальцем по его груди замысловатые фигуры, чем ужасно отвлекала Рафаэля, поэтому он нетерпеливо поцеловал ее в губы, понукая продолжить, – … что во мне нет ничего женственного и сексуального.

– Дурак. И ты…

– И я решила ему доказать, что… во мне это есть.

– И как же?

Он уже начал догадываться как, но до конца не мог поверить, что Лиза на это решилась.

– Результат ты видел.

– А что произошло между разговором и результатом?

Раф понимал, что она смущена, но хотел услышать все. Между ними не должно остаться тайн. Он вспомнил о собственных секретах.

Не сейчас. Позже.

– Рафаэль, неужели это настолько важно? Ничего такого, как сегодня, не случилось. Пара поцелуев, неуклюжие объятия, и боль. Хотя и не настолько сильная. А потом он сказал, что нужно будет как-нибудь повторить, и что мне нужно тренироваться. Я отказалась. Все.

– И где он теперь, этот Стас?

– Не знаю. Мне не интересно.

– Жаль.

– Что?!

– У меня возникло непреодолимое желание его поколотить. Тренироваться! Надо же такое придумать? Это ему нужно тренироваться. Видимо, он слишком сильно тебя хотел, а ты не обращала на него внимания. Все просто.

– Ты так думаешь?

– Я уверен. Кто из нас мужчина?

Он приподнял свои бедра, и вместе с ними Лизу.

– Ты, – «Да еще какой!»

– Думаешь?

– Не сомневаюсь.

Никогда еще Рафаэль не испытывал такой силы, уверенности, желания доставить женщине незабываемое наслаждение. А еще нежности, почти щемящей.

Он поцеловал девушку и раздвинул стройные ноги, проникая руками в манящие глубины. Раф ласкал ее медленно и настойчиво до тех пор, пока она не задышала часто и прерывисто, сжала его плечи, впиваясь ногтями в кожу, закусила нижнюю губу в желании сдержать стон. И тогда он позволил ей потеряться в удовольствии, сотрясаясь и доводя его до исступления.

Наконец-то и ей хорошо.

Он решил, что она будет спать здесь, в его номере. Рафаэль не мог ее отпустить, но пока не знал, что скажет ей, как объяснит свое неожиданное превращение в хозяина гостиницы. Одна лишь мысль, что Лиза может исчезнуть из его жизни, причиняла ему страдание.

Его первая девственница!

Камилла встречала рассвет на балконе – довольно широком, больше похожем на террасу. Устроившись в одном из двух кресел и подложив яркую парчовую подушку под спину, она наслаждалась горячим турецким кофе и размышляла.

Легкая дымка делала картинку перед ее глазами расплывчатой, почти нереальной, но Борис, спящий в ее кровати, был настоящим. Ей не удалось выпроводить его из номера, как она ни старалась. Мужчина упрямо настаивал на близости, невзирая на все ее аргументы, а Ками не хотела устраивать скандал на всю гостиницу.

Потерпев поражение, она отправилась в ванную и просидела там час, надеясь, что Борис уснет, устав с дороги. Ее ждало разочарование. Мужчина, развалившись на кровати, продолжал пить бренди. Отчаянно мечтая, чтобы он опьянел и наконец забылся сном, Камилла почти час снимала макияж, наносила крем и переодевалась.

Бывший любовник оказался крепким орешком. Борис с явным удовольствием наблюдал за ее действиями, что-то тихо напевая. С каждой минутой происходящее раздражало Ками все больше.

Всего за несколько дней после официального предложения руки и сердца ее отношение к Борису изменилось кардинально и непоправимо. Она не только не желала выходить за него замуж, но и не хотела – не могла заниматься с ним любовью. Какая любовь без любви? А он лишь посмеивался над ее возмущением и вынужденными уловками. Наверное, Борис считал их женским капризом, достойным игнорирования.

Как быть? Позвать на помощь охранника? А ведь об этом могут написать в газетах.

Ками представила себе заголовки: «Совладельцы известного журнала поссорились во время секса!», «Бывший журналист преследует свою компаньонку!» или «Фотомодель спасается бегством от притязаний любовника, известного репортера!»

Нет, такая слава ей не нужна. Даже ради высокого рейтинга.

Камилла нехотя устроилась на кровати – как можно дальше от Бориса. Натянула на себя атласное покрывало, пытаясь укрыться от назойливого взгляда.

– Скромность, конечно, украшает женщину, но не в твоем случае, дорогая. Я знаю твое восхитительное тело достаточно хорошо.