Жестокая нежность. Макс: сын как отец - Ирина Гутовская

— Пожалуйста, не нагнетай обстановку, — меньше всего хочется оправдываться, но, видимо, без этого никак не обойтись, — я всё объясню сейчас.

— Да уж постарайся, очень на это рассчитываю. Пойдёмте, — она резко развернулась и направилась в сторону дома.

— Тин, ну действительно, чего ты завелась — не кипятись! — обратился к маме отец, крикнув ей след, и в отличие от неё, абсолютно спокоен.

А взглянув на меня, он подмигнул — этим дал понять, что лично его всё устраивает, и ситуация даже по-доброму забавляет, судя по тому, как не может скрыть довольную хитрую улыбку, как будто поспорил и только что пари выиграл.

***

Мы расположились в гостиной.

Тину от себя не отпустил, усадил на диван рядом с собой и обнял. Пусть родители видят — настроен я серьёзно, хотя в этом им ещё нужно убедиться, ведь поступок в отношении Вики совсем не красит и, скорее, характеризует с другой стороны…

Но я докажу обратное — вопросов ни у кого не останется.

И для начала рассказал обо всём… После чего возникла затяжная пауза, а в помещении повисло ощутимое некомфортное напряжение.

Спустя несколько минут молчания, мама заговорила первой:

— Макс, даже не знаю, каким одним словом это назвать… — смотрит растерянно, переводит взгляд — то на меня, то на Тину.

— Зато я знаю, как это называется, — вмешался отец, — и полностью согласен с сыном, жениться на нелюбимой женщине — значит, подписать приговор ей, в первую очередь, ничего хорошего из этого не получится, она никогда не будет счастлива с ним. Пожить годик-два, ну максимум — три, чтобы развестись в итоге… — покачал головой он, — так себе вариант, пустая трата времени. Причём за этот период можно обзавестись новыми проблемами. Зачем усугублять всё и доводить до абсурда. Мой первый брак — наглядный тому пример. В некоторых случаях лучше учиться на чужих ошибках и не повторять заведомо печальный сценарий.

— Вам, мужчинам, со своей колокольни всегда проще рассуждать на такие темы… а разгребать достаётся слабому полу… — она нахмурилась.

— Не обобщай и не утрируй, — возмутился папа, — и я целиком поддерживаю решение Макса. Ни к чему эти отношения не приведут. Наоборот, всё правильно.

— Если Вика всё-таки в положении находится? — с беспокойством произнесла мама.

— Я не уверен в этом, — объяснил ведь уже, на чём основаны мои сомнения. — Слишком много подозрительных «совпадений» и фактов, опять же она вас успела подключить, пожаловалась, преследуя единственную цель — повлиять на моё мнение, — в конце концов, если Виктория так сильно хотела ребёнка и готова воспитывать сама, с её слов, то могла вообще ничего не говорить. Зато мне потом точно было бы стыдно, когда правда стала бы известна. — В данный момент ситуация выглядит как попытка добиться желаемого любыми способами.

— Допустим… — она шумно вздохнула. — Сынок, ты же взрослый мужчина и должен отдавать отчёт своим действиям…

— Хорошо, что помнишь о моём возрасте, — я перебил её. — Ответственности с себя не снимаю, но принимать участие в жизни ребёнка и быть мужем его матери, семьёй — не одно и то же.

— Да я бы слова против не сказала, если бы не беременность Вики, которая возможно подтвердится… А дальше? Вдруг она запретит нам общаться с внуком? До банальности из принципа.

— Так тебя это тревожит? — когда дело касается детей, у мамы обостряется чувство справедливости.

— Не вижу проблемы: подобные вопросы легко решаются через суд, а установление отцовства и порядок общения с ребёнком определяется законным путём, — добавил папа. — И давайте пока не будем думать о плохом. Доказать надо или опровергнуть. Надеюсь, всё обойдётся, уж простите за цинизм, но пусть лучше беременности не будет.

— Вот именно, — я согласен с ним.

— Девочка моя, — мама переключила внимание на Тину, — а какую историю расскажем твоим родителям? Между нами могут появиться разногласия. Конечно, имею в виду Лару. Сомневаюсь, что ей понравятся новости.

— М-нн… — она растерянно посмотрела на меня.

— Это я беру на себя. Поговорю с ними, — как изначально планировал.

— Ох, и не завидую тебе, — отец усмехнулся.

— Наверное, это прозвучит по-детски наивно… и поверить будет сложно… — Тина прикоснулась к моей руке, переплетая наши пальцы. — Но я давно влюблена в Макса. Приехала специально к нему, чтобы завоевать его, и не отступлю.

— Даже особых усилий прилагать не пришлось, — мама, наконец, расслабилась и тоже заулыбалась. — Сынок, только попробуй обидеть мою крестницу, — «намёк предельно ясен», — а с Викой завтра сама съезжу в больницу, запишусь на приём к своему гинекологу и всё выясним.

— Спасибо, — такой расклад вполне устраивает.

— Знаете, — задумчиво произнёс папа, — однажды я с Ларой поспорил, что кто-нибудь из наших сыновей не сможет пройти мимо её дочери и начнёт ухаживать. Ставку сделал на Макса и, оказывается, не прогадал, а точнее — выиграл.

— О боже… Вы оба не меняетесь, вам лишь повод дай заключить очередное пари, — мама рассмеялась.

И мы продолжили общаться…

***

Вернувшись в свою квартиру, прокручиваю в голове события прошедшего дня…

«Первый признак чувств — это бегство от этих чувств и желание избавиться от них» — так сказал отец в приватной беседе, когда я интересовался подробностями его знакомства с мамой. Именно это с ним происходило, и очень похоже на то, что творится со мной. Но он ещё долго продержался, больше месяца: то отговаривал себя не ввязываться в эти отношения, то добровольно лез в петлю, как метко выразился, и, наоборот, уговаривал — перейти к активным действиям. С тех пор прошло двадцать пять лет, и они по-настоящему счастливы.

Описанное им, теперь повторяется снова… С одним отличием — я сдался мгновенно. Хотя поначалу хотел, чтобы Тина отстала от меня, но сейчас-то понимаю — всё равно не устоял бы перед ней. Магнетическое притяжение между нами настолько сильное, что сопротивляться невозможно и бесполезно.

А вот разговор с её родителями сразу не задался, вернее — мы с Ларой не нашли общего языка, Алекс как раз-таки отреагировал адекватно… Зато она, как услышала, с какими намерениями я позвонил, стала возмущаться, кричать и даже угрожать, а мужу вовсе предложила не лезть со своим мнением.

«Не смей приближаться к моей дочери, Максимилиан!» — финальная фраза прозвучала так… Ладно, сделаю попытку номер два чуть позже. Пусть все «переспят с этой мыслью» — что называется, а потом поговорим опять, уже спокойно.

В любом случае, никому не позволю вмешиваться в наши отношения.

Думая об этом, постепенно уснул…

Не знаю, сколько времени прошло, меня разбудил телефон.

Звонил отец, и ещё до того, как ответил ему, я ощутил накатившую мощной волной тревогу, звенящую в ушах противным металлическим гулом и давящую на виски болью.