Конец света отменяется - Кирилл Кащеев

– Кисонька! – охнула Надежда Петровна.

Мотина мама гордо выпрямилась:

– Каким тоном ты разговариваешь со взрослым человеком, девчонка?

– Я, со своим тоном, за вами не гоняюсь! Вы можете выйти из нашей комнаты и оставить мой тон за дверью! – ледяным голосом сказала Кисонька, чувствуя, как пылает ее лицо, будто внутри разгорается печка. – Если вы еще раз сюда явитесь, я самым обыкновенным образом… спущу вас с лестницы! В конце концов, папа запретил бить Мотю, а про вас он ничего не говорил!

– Кисонька, немедленно прекрати! – закричала Надежда Петровна.

– Как ты смеешь! – ахнула Мотина мама и… отступила на шаг.

– А вы задержитесь еще хоть на секунду и узнаете – как именно я смею! – И Кисонька шагнула к ней. Женщина кинулась к дверям.

– Психопатка! – прокричала она, выскакивая из комнаты. И уже из коридора добавила: – Я всем расскажу, что ты кидаешься на людей! И в Интернет сброшу!

– Сделайте одолжение! Все лучше, чем считаться Мотиной девушкой! – прокричала в ответ Кисонька и с грохотом захлопнула за ней дверь. Прислонилась к створке, закрыв глаза. В повисшей тишине слышалось только ее шумное дыхание.

Люди очень странные существа. Сперва они не понимают слов, а потом удивляются, почему их собираются бить!

– Моя сестра становится мной, – выдохнула Мурка. – Если это продолжится, то кем тогда буду я?

– Кисонька, – Надежда Петровна вновь обрела дар речи. – Ты и впрямь сошла с ума! Я, конечно, понимаю, ты только хотела напугать ее, чтоб она от нас отстала…

– Ничего подобного, – девочка открыла глаза и мрачно, исподлобья, поглядела на Вадькину маму. – Я хотела вмазать хук с левой, а потом пересчитать ею все ступеньки от нашего этажа до первого!

– Но так нельзя! – Надежда Петровна снова кричала. – Она взрослый человек, ты не имеешь права так с ней разговаривать! Взрослых надо уважать!

– Всех? – Губы Кисоньки скривились. – Пьяного водителя, который на прошлой неделе на светофоре двух ребят задавил, его тоже уважать? А тех, кто похищает детей? И бьет, и убивает, и заставляет делать всякие гадости! Этого что, всего нет? Это делают не взрослые? Месяц назад у нас в городе искалечили мальчишку – он был очень хорошо воспитанный, и когда двое взрослых парней привязались к нему на улице, начал им вежливо отвечать, вместо того, чтоб невежливо удрать без оглядки!

– Удирать, но не кидаться же на взрослую женщину как… как волчица! Ты всерьез собиралась ее бить?

– Я ей обязательно врежу, если она не уймется! – отчеканила Кисонька. – Я уже пыталась от нее удрать – сюда! Она меня нашла, так пусть делает со мной что хочет?

– Мотина мама ведь не делает ничего такого… – Надежда Петровна растерялась. – Она просто считает, что все должны ей подчиняться.

– Ну так помойте ей полы! – снова разозлилась Кисонька.

– Вообще-то она заставляет Кисоньку против воли встречаться с ее сыном, – аккуратно вмешался Сева. – Кисоньке – четырнадцать, а Моте скоро восемнадцать. Как исполнится, сможем его засадить, – деловито прикинул он. – Да и ее тоже… за это… совращение несовершеннолетних.

– Сева! – На Вадькину маму было страшно смотреть. Она приехала на курорт в компании милых, славных детей, а те вдруг оказались инопланетными монстрами какими-то! – Я не предполагала даже, что ты такие слова знаешь! Так нельзя себя вести, тем более со старшими! Вы же нормальные, воспитанные дети из приличных семей!

– Значит, если к нам с Катькой тоже привяжутся какие-нибудь отморозки – взрослые, – уточнил Вадька, – лучше пусть нас убьют или покалечат, чем мы поведем себя… невежливо или невоспитанно?

– И ты туда же! Замолчи немедленно, что ты несешь!

– Я просто хотел знать, что ты выберешь! – невинно приподнял брови Вадька.

– А если она вдруг выберет вежливость? – немедленно вскинулась Катька. – Нет уж, я жить хочу, а не чтоб на моей ранней могилке написали: «Это была самая вежливая девочка на свете!»

– Вы надо мной издеваетесь! – со сдержанным достоинством сказала мама и направилась к двери. Взялась за ручку… и бросила через плечо: – Единственное, что мы можем сейчас сделать разумного, – это сбежать еще раз, на пляж.

– А как же холодильник? – искушающе спросил Вадька.

Мама решительно мотнула головой:

– Оставлю на двери записку. Пусть открывают своим ключом и ставят! Только деньги и документы надо перенести в другую комнату. На всякий случай, – и она вышла.

– Взрослым, значит, можно не уважать других взрослых. Например, подозревать, что они могут нас обворовать, – пробормотала Кисонька.

– Ну ты и дала, офигеть можно! – хмыкнула Катька. – Ты ж у нас как раз воспитанная!

– И не говори, Катюша, я сама от себя в шоке, – слабым голосом выдохнула Кисонька.

– Достали мою сестрицу! – ухмыльнулась Мурка и торжественно провозгласила: – Люди, будьте добры к окружающим, иначе они могут так на вас разозлиться, что вы костей не соберете!

– Вы из-за меня с мамой поссорились? – Кисонька виновато поглядела на Катьку с Вадькой.

– Мы не поссорились, – усмехнулся Вадька. – Мы доказали твою точку зрения своими непробиваемыми аргументами. Безопасность ребенка называется. Двух детей. – Он покосился на Катьку. – Хотя, что касается нашей мелкой, тут скорее надо думать про безопасность от ребенка…

Катька кинула в брата подушкой.

– Мы на пляж пойдем или будем весь день с Мотиным семейством воевать?

– Да мы и так почти весь день… – Вадька поглядел в окно, потом на часы и торопливо вышел вместе с Севой. И правда, от целого дня оставался разве что огрызок.

– Вы идете? – позвала из коридора Надежда Петровна.

– Бежим! – откликнулась Кисонька и заметалась по комнате. Вадькина мама и так глядит на нее как на монстра, а ей это совсем не нравится. Теперь надо вести себя тише воды ниже травы, то есть ниже песка на пляже. А еще лучше закопаться в него и не отсвечивать, пока все хоть чуть-чуть не забудется. Кошмар, она и правда Мотиной маме чуть не врезала! Нет, она серьезно собиралась эту тетку спустить с лестницы? Ой-ей!

– Будем надеяться, что Мотина мама наделала в штаны раз и навсегда! – натягивая шорты, насмешливо сказала Мурка. – Потому что накинуться на нее второй раз ты не сможешь. Да и я, наверное, не смогу. Хотя Мотина мама такая заводная женщина, на нее только глянешь – и уже так завелся, что убивать охота!

Не возжелай холодильника ближнего своего

Девчонки выскочили в коридор. Остальные уже дожидались. У Надежды Петровны был, безусловно, пляжный вид: сарафан поверх купальника, широченная панама с обвисшими полями и темные очки. Свернутый надувной матрас под мышкой и пляжная сумка в руках.