Тень Земли - Андрей Ливадный

Илья опустошил последний магазин, присел, перезаряжая стрелковый комплекс, как вдруг над задымленным разломом наступила тишина…

Стужин огляделся, не понимая, почему замолчал ИПК Макса? Неужели Верхолина тоже зацепили?

Нет. Причина была совершенно в другом. Соединившись с Максимом по сети "технотелп", он понял, что тот отползает глубже, стараясь укрыться в небольшой расселине.

— Илья, осторожнее! — коснулась рассудка встревоженная мысль, сопровождаемая ярким мысленным образом: в темных небесах разгорались пять огненных капель.

Это были штурмовые носители, с борта "Тени Земли!"

Дикие территории. В двадцати километрах от города…

Дом стоял на отшибе. Крепкий, выстроенный на совесть, окруженный высоченным забором, собранным из кусков обшивки космического корабля.

Неподалеку проходила трасса. По ней в сторону океана и обратно, каждый день проносились машины, но проселочный съезд выглядел далеко не торным, — видно хозяин тут жил нелюдимый, неприветливый.

Кто же ты, человек за высоким забором? От кого скрываешься за поеденными космической пылью бронеплитами?

На самом деле он никого не боялся и ни от кого не прятался. Никогда. Так воспитала жизнь.

В окрестностях часто замечали фокарсиан, но старик не держал охраны. Пара боевых сервов пылилась в сарае. Если надо, он делал все сам, и тогда из зарослей колючего придорожного кустарника несколько дней тянуло тленом.

Сегодня с утра погода начала портиться. С рассветом ненадолго выглянуло солнце, затем со стороны побережья потянулись облака, сначала редкие, рваные, серо-сталистые, а к полудню небо уже заволокло плотными, мрачными, напитанными влагой тучами. Они придавили, немо обещая грозу, но ветер все рвался поверху, толкал темные массы вглубь материка, а у самой земли стояла духота, и даже листья на древовидных лианах не шелестели.

Старик с утра возился в саду, часто останавливаясь передохнуть, утирая выступающий на лбу пот.

Он тоже ждал грозы, но небо лишь пару раз всплакнуло, даже пыль, и ту толком не прибило тяжелыми редкими каплями, а к вечеру снова разъяснило.

Стемнело быстро. Высыпали звезды. Он присел, глядя на них поверх высоченного забора, вот тут и схватила тоска за горло.

Когда человек начинает стареть?

Наверное, когда событий в памяти накапливается слишком много, и вот такими вечерами, в звездной тиши, они вдруг начинают выплескиваться за край, заставляя думать о прожитом и решать для себя, — верно ли поступал? Мог ли иначе?

Пятнадцать лет назад Казимир принял трудное решение. Он не пошел на конфронтацию, и не стал принимать участия в затеянном Глебом Стужиным фарсе, а поднял "Тень Земли" на орбиту. Сто семьдесят тиберианцев покинули планету, еще пятьдесят человек сформировали гарнизон удаленной базы, расположенной в глубине диких территорий, остальные приняли решение остаться в городе. Торн не препятствовал им. Решив не усугублять наметившийся раскол, спокойно "отошел от дел", сославшись на состояние здоровья.

Почему же он так поступил?

Ответ прост. В жизни Казимира было очень мало светлых моментов. Он родился и вырос на планете, затерянной в глубинах гиперкосмоса, плотно заселенной анклавами чуждых людям существ. Горя, войн, утрат и лишений хлебнул с избытком. Близких людей привык считать по пальцам одной руки. Знал истинную цену обманчивому спокойствию, ложным надеждам.

Но тут, на Земле, душа постепенно оттаяла. На его глазах произошли фактически невероятные события: в смешанных семьях, у людей из разных Вселенных родились дети. Не без вмешательства высоких технологий, конечно, но факт остается фактом: ростки любви пробились к свету, наперекор всему.

Нет, он не пошел на попятный, не изменил тяжелому жизненному опыту, который подсказывал: Утопия беззащитна. Вокруг — неизученный космос, откуда в любой день может обрушиться беда.

Но как иначе он мог поступить? Привести на улицы города боль, страдания, страх? Позволить детям заглянуть в глубины пропасти, на дне которой была выкована его душа?

Нет. Нельзя решать спор о путях развития такими способами. Но и оставлять Землю беззащитной он не собирался.

Рука потянулась к коммуникатору. По привычке, — она ведь вторая натура.

— Яна?

Связь сбоила. Потрескивали помехи.

Ответ вполне предсказуемо пришел по сети технологической телепатии.

— Привет, пап, — откликнулся мысленный голос приемной дочери. В нем прозвучала вопросительная интонация.

Старик переключился на модуль "технотелп". Помехи мгновенно исчезли, в сознании возник дорогой сердцу образ.

— По Андрюшке соскучился, — прямо заявил он. — Привезешь?

— Завтра утром. Сегодня поздновато уже. Да и он сам к тебе просился. Но, говорят, фокарсиане снова объявились?

— Наплюй, — веско ответил старик.

— Ладно. Часам к девяти приедем, — согласилась Яна. — Мне на острова надо по делам. Как раз по пути.

* * *

Спать не хотелось совершенно.

Когда годы берут свое, начинаешь иначе смотреть на привычные явления.

Слегка прихрамывая, Казимир Торн прошел извилистой, вымощенной диким камнем дорожкой, требовательным щелчком пальцев подозвал серва:

— Чаю завари, — буркнул он, а сам свернул в заповедный уголок сада, где росли две реликтовые сосны, а под их разлапистыми, пахнущими хвоей кронами в таинственном ночном сумраке угадывались очертания беседки. Внешне ничем не примечательное летнее сооружение окружали глубоко вкопанные в землю эмиттеры силового поля, — оно тускло вспыхнуло, пропуская человека.

Словно шагнул из одной реальности в другую.

Внутри неказистой постройки, вопреки ее традиционному предназначению, не нашлось деревянного столика и грубо сколоченных вдоль стен скамеек. Здесь высились блоки кибернетических систем, стояло пилотажное кресло с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Текстоглифы на сенсорных панелях светились, будто огненные руны. Особняком расположился модуль дальней космической связи, подле него, прислоненная к стене, стояла штурмовая винтовка системы Ганса Гервета. Ее изрядно потертый волокончатый приклад говорил о нескольких поколениях владельцев.

Казимир сел в кресло, достал из нагрудного кармана удивительный артефакт: древние механические часы, с поцарапанным корпусом, без ремешка.

В мире, где он родился, не работали сложные кибернетические устройства. Казимир с юности привык обходиться простыми вещами, а теперь вот всю жизнь при желании можно уместить в одном микрочипе, величиной с маковое зернышко…

Бережно положив часы на скошенную приборную панель, он коснулся запястья, активируя кибстек, не торопясь, просмотрел последние сообщения.