Хозяйка дорог - Катя Водянова

— Ты, наверное, не рассказывал Лиле, что вы с Алешей именно из-за Яги поссорились, не поделили колдунью!

Любопытненько! Значит, здесь Марьяна не соврала: у боярина с Ягой действительно что-то было. Зачем ему тогда я нужна? Только как Хозяйка? А почему не соглашается на фиктивный брак? Как же меня измучила эта неизвестность. Кажется, все вокруг что-то замышляют. Надеюсь, хотя бы Алеша хочет свою ночь любви ради процесса, а не ради корысти.

— Змей, ты сейчас не дружка своего заедаешь, а боярина, главу Заставы. Через месяц выйдет срок нашего боевого дежурства, вот тогда и почешем кулаки, коли желание будет. А пока — не смей лезть.

— Трусишь, боярин?

— Я тебе однажды голову снес, снесу и второй раз. Может, с одной головой ты порастеряешь свой гонор.

— Я вас сейчас на стульчики посажу!

Я не выдержала и вклинилась между ними. Как дети, честное слово.

— Что за стульчик? — Змей криво ухмыльнулся, скрестил руки на груди и привалился боком к стене. Вроде как намекал: «Мне очень хочется драки, но раз дама просит, я отложу это на другой раз».

— Обычный стульчик, — я пожала плечами.

— А в чем тогда суть угрозы? — удивленный боярин переместился так, чтобы встать между мной и Змеем. Оберегает меня или тоже надеется на драку?

— Все дети веселятся, а вы сидите в стороне, на стульчике, без игрушек и общения, — я смущенно развела руками. Не знаю, как надо правильно разнимать больших мальчиков, я только маленьких воспитывать умею.

Боярин расхохотался, я тоже невольно заулыбалась, представив Святогора и Змея на детских стульчиках. А рядом другие дружинники играют на ковре в железную дорогу. Алеша же втихаря рисует фломастерами на обоях. Нет, ну снова меня унесло!

— Сурова ты, душа моя! — Святогор подошел ко мне и легонько обнял.

— Отойди! — шипение Змея смыло с меня все веселье. Не замечала раньше, что у него такой неприятный голос. И внешность сейчас уже не казалась такой кавайной: сквозь человеческие черты проступал облик рептилии. Стала заметна красноватая чешуя, острые зубы, длинные когти на скрюченных пальцах. Не удивлюсь, если у него язык раздвоенный.

— Все, остынь, двухголовый! — боярин ненавязчиво задвинул меня к себе за спину. Не то прикажу тебя на пару дней в темницу посадить.

Змей не стал отвечать, он просто бросился на Гора. Мне стало страшно: слишком нелепо он выглядел сейчас, словно подросток, решивший напасть на взрослого и сильного мужчину. Я хотела крикнуть, чтобы они остановились, но не успела: одно неуловимое движение боярина — и Змей полетел в сторону, затем впечатался в стену, обрушив часть экспонатов.

Я вскрикнула от ужаса: красноволосый упал на пол и не шевелился. Глаза его были закрыты, вся голова перепачкана в крови, конечности нелепо подрагивали, все звериные черты исчезли. Господи, неужели он умирает?

— Вставай, Змей.

— Гор, что с ним? — я испуганно подбежала к Змею, проверила пульс, затем рассеянно повернулась к боярину: совсем из головы вылетело, что делают при таких травмах. — У вас здесь есть врачи?

— Лиля, не волнуйся, с ним ничего не случится от такого удара. Змея при всем старании не убьешь с одного раза.

— Ему же плохо! Сделай что-нибудь!

Но боярин вместо помощи подошел и ткнул бесчувственного Змея сапогом в бок. Как так можно?

— Вставай, притворщик!

— Гор, он не притворяется! — я чуть не плакала: почему он так себя ведет? — Ты не видишь, ему плохо, позови врача!

— Хорошо, уговорила, сейчас схожу за Ягой!

— Нет уж! Сама схожу, ты только скажи — куда.

Знаю, нарочно же будет час идти, а Змей все это время будет лежать здесь без помощи. Боярин кивнул и крикнул Алену, чтобы она меня проводила.

Я быстро накинула на плечи чью-то шубу; кажется, носить чужую одежду превратилось в дурную привычку, и выбежала на улицу. Следом чинно вышла Алена:

— Правду боярин сказал: Змея так просто не убить, можешь не торопиться. Тем более, Яга его недолюбливает, после того раза, как он в нее пламенем дохнул.

— Зато Святогора она долюбливает, — я осмотрелась по сторонам. Вот бы еще вспомнить, где дом Яги, я его видела-то один раз, мельком, во время той единственной прогулки с боярином.

— Ох, и ревнивая ты девка, — Алёна подошла и похлопала меня по плечу. — Намучается с тобой Гор. А еще доверчивая чрезмерно.

Даже ответить нечего. Сами постоянно врут, а я виновата в своей доверчивости. Извините, я не экстрасенс, не умею читать мысли и не могу вычислить, кто и в чем меня обманывает.

— Змей — лжец заправский, особенно любит девицам голову морочить. Знаешь, за что ему боярин голову отрубил? Ящер девиц воровал, на продажу. За одну красавицу можно немало золота сторговать.

— Не верю. Глупость какая-то. Как Гор мог срубить Змею голову? И почему тогда тот не умер и бродит по Заставе?

— Дык у Змея еще две головы осталось: одна от ящерицы и одна — человеческая. Третья, прямо сказать, самая безобразная у него была. И по характеру тоже.

Кажется, они меня здесь за полную идиотку держат. Уж количество голов я могу посчитать.

— Потому и говорю: не убить так просто Змея. Он притворяется, чтобы тебя разжалобить. Не веришь, давай сейчас к боярину в дом вернемся, сама все увидишь.

А вот и вернемся! Надоели они, сил нет! Одни лжецы вокруг. И что делать такой честной мне? Сейчас все сама узнаю.

Я побежала обратно, ворвалась в здание и, не раздеваясь, рванула наверх. Затем резко остановилась: боярин нависал над шипящим Змеем. И на умирающего красноволосый не походил. Значит, Алена была права: он просто пытался надавить мне на жалость. Я не выдержала, стащила со стены одну из масок и швырнула в Змея, после чего пробежала мимо них обоих в свою комнату.

Хлопнула дверью, скинула шубу, стащила валенки и рухнула на кровать. Хотела разреветься, но, как только первые слезы выступили, со злостью их вытерла. Хватит! Я только и делаю, что плачу. Ну и пусть вокруг одни обманщики - это не повод бесконечно лить слезы. Пора взять себя в руки. Отныне никому здесь не верю, ни от кого ничего не жду и прекращаю всего бояться.

Да уж, «не верь, не бойся, не проси», словно в тюрьму попала. А что? Правила умные люди придумали, отчего бы к ним не прислушаться.

Я провалялась довольно долго, но в комнату так никто и не зашел. Обидно. Быстро «женишки» сдулись. Зато можно хоть пару часиков посидеть в тишине и покое. И тут же в дверь постучали. А через секунду, не дожидаясь моего ответа, в комнату ввалились Алена и Марьяна.

— Княжна! — первой заговорила богатырка, — идем к Яге. У тебя же свадьба завтра, полагается проводить вольную девичью жизнь, поплакать, песни попеть…