Будущее: рассекречено. Каким будет мир в 2030 году - Мэтью Барроуз

Кроме того, рост межрегиональной торговли приводит к большей региональной интеграции, что подразумевает возможность построения мирового порядка в большей степени вокруг региональных образований. Почти две трети европейской торговли приходится на Евросоюз; Североамериканская зона свободной торговли (НАФТА) представляет более 40 % от общей торговли США; торговля внутри Юго-Восточной Азии составляет 53 %; а в Латинской Америке, включая Мексику, внутрирегиональная торговля составляет 35 % и стремительно растет, стимулируя развитие Союза южноамериканских наций (УНАСУР){86}.

Азия дальше всех шагнула вперед в создании региональных организаций с разнообразным спектром региональных образований. Думаю, масштаб подобных процессов будет возрастать, особенно в части функциональных образований, призванных решать конкретные проблемы (угроза экологической безопасности, поднимающийся уровень океана или необходимость создания торговых и финансовых правил) по мере того, как растет уровень региональной интеграции. Менее очевидно, может ли региональная система безопасности быть применена в Азии. Географически некоторые азиатские страны больше притягиваются к китаецентричной системе, а многие другие все более решительно выступают против экспансии китайского влияния.

Такое разнообразие свидетельствует о том, что азиатским странам трудно сойтись во мнении по базовому вопросу: что такое Азия? США остается ключевым фактором, определяющим, будет ли она двигаться в сторону большей интеграции. США действовали и в других регионах, поддерживая развитие местных международных организаций. Сейчас резко укрепляющий свои позиции Китай кажется многим соседям угрозой, что усложняет задачу создания коллективной системы безопасности, даже если региональная экономическая интеграция будет набирать обороты. Ситуация могла бы стать иной, если бы Китай изменил свой пугающий имидж или азиаты всерьез засомневались в способности США сохранить свои позиции. Тогда для многих не останется другого варианта, кроме как встать на сторону Китая и постараться создать чисто азиатскую систему безопасности. Региональная интеграция в других местах по всему земному шару будет развиваться, хотя и с разной скоростью и скорее для решения конкретных задач. Я думаю, что таким регионам, как Южная Азия, Центральная Азия, Ближний Восток, будет непросто в ближайшие 20 лет развивать сотрудничество и решать сложные вопросы обеспечения мира и безопасности в регионе, хотя они уже сегодня добились успехов в торговле и совместном пользовании ресурсами, например водой. Слишком много геополитического соперничества и недоверия, потребуется не меньше поколения, чтобы преодолеть их. Европейская интеграция – в том смысле, что Европе удалось объединить независимые государства, – останется исключением.

Даже при наличии лучшего управления на среднем уровне пока нет никакой альтернативы государству, в частности если мы считаем, что международные организации играют существенную роль в решении многих глобальных проблем. Как уже упоминалось, государства остаются основой для глобальных организаций, таких как ООН, Мировой банк, МВФ и «Большая двадцатка». Удается найти способы включить в их работу как можно больше негосударственных образований: разнообразие огромно, от НГО до города или корпорации. Однако в качестве основной, образующей структуры пока нет альтернативы государству.

Поэтому стоит вспомнить о тех важных организациях, большинство которых нужно существенно модернизировать, если мы хотим, чтобы они приобрели легитимность в глазах людей по всему миру. Помимо огромных развивающихся экономик, таких как Бразилия, Индия (непостоянные члены Совбеза ООН) и Китай (имеет право вето в Совбезе ООН, но не обладает сопоставимым с его экономической мощью правом голоса в МВФ), многие второстепенные развивающиеся страны будут бороться за свое место под солнцем, но не представлены в этих организациях должным образом как региональные лидеры. Масштабная «Большая двадцатка» – а не старая «Большая семерка» – получила импульс и вышла на первый план на волне финансового кризиса 2008 г. Думаю, только кризис сможет дать толчок реформам во многих из этих организаций. Иначе они будут медленно умирать, а мы окажемся в нелегком положении.

Важны ли для будущего всемирные организации? Многие задавали мне этот вопрос, и мой ответ – да. Какой бы медленной, бюрократизированной и подчас коррумпированной ни была ООН, благодаря ей удалось снизить число жертв в конфликтах. Кампании ООН, направленные на ликвидацию крайней бедности, продвижение всеобщего начального образования, борьбу с ВИЧ/СПИДом и другие задачи, зафиксированные среди Целей развития тысячелетия ООН, привлекли внимание мировой общественности. Ни одно отдельное государство – член ООН (и США не исключение) не будет обладать правом встать во главе такой кампании. На мой взгляд, международные организации необходимы для того, чтобы мировой порядок гарантированно основывался на законах и нормах и не возвращался к борьбе сил, когда страны хитрят друг с другом, а в результате в проигрыше оказываются все. Это было бы возвращение «назад в будущее» к мировому порядку в духе конца XIX или начала XX вв., когда все великие державы соперничали друг с другом и это привело к ужасающим последствиям.

Но будем реалистами. Международным организациям предстоят нелегкие времена, пока мы не переживем эпоху быстрых перемен. Нелегко найти баланс между легитимностью и эффективностью: стремиться к тому, чтобы в организации были представлены все необходимые страны (согласно принятому решению), и в то же время снизить число задействованных стран, чтобы упростить процесс принятия решений. Растущая многополярность и рассеивание власти существенно усложнят процесс обновления международных организаций. И все же отказ от реформ означал бы постепенную потерю легитимности в глазах многих народов в развивающихся странах.

В переходный период несовпадение ценностей у ключевых игроков и постоянные подозрения по отношению друг к другу будут нормой. Давнишние опасения, что могущественные западные страны покусятся на их суверенитет, засели глубоко в сознания общества и элиты многих развивающихся стран. Они будут развеиваться постепенно, когда развивающимся странам придется столкнуться с международными проблемами. Я прекрасно помню, в какую ярость приходили китайские официальные лица во время наших встреч «с глазу на глаз», когда речь заходила о выдвигаемых Западом требованиях, чтобы Китай брал на себя больше международных обязательств. С точки зрения Запада это все еще бедная страна с множеством внутренних проблем. С китайской точки зрения мы пытались свалить на них часть обязанностей, чтобы облегчить для себя экономические последствия финансового кризиса 2008 г. Китай считает себя не готовым и обремененным слишком большим грузом внутренних проблем, чтобы сосредоточиться на масштабных глобальных задачах. Это никуда не денется. Большинство китайцев до сих пор считают, что они наверстывают упущенное после резкого спада, который страна пережила в XIX и XX вв. Отчасти это и фон для дискуссии об изменении климата: многие страны считают промышленно развитый Запад виновным в высоком уровне углекислого газа, который уже содержится в атмосфере. С их точки зрения, более богатые страны должны нести основной груз ответственности за выбросы CO2 и последствия природных катаклизмов.