Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Перл-Харбор. 1921 - 1943 гг. - Хироюки Агава

В течение примерно двух лет, до своего возвращения (июль 1921 года), Ямамото находился вдали от Японии и своего впервые созданного домашнего очага. В последующие годы обязанности часто вынуждали его жить врозь с женой. В июле 1923 года он отправился в турне по Америке и Европе, длившееся девять месяцев, в сопровождении адмирала Иде Кендзи, военного советника. Два года, с начала 1926-го по март 1928 года, он провел в Америке в качестве военно-морского атташе при посольстве Японии. И опять, естественно, без жены и детей. В общем, приблизительно половина первых десяти лет семейной жизни прошла у него за рубежом.

Однажды в бытность свою атташе он поделился с адъютантом Мивой Йоситаке:

— Человеческое существо еще не доросло до того, чтобы жить в одиночестве и смотреть этому прямо в лицо.

А когда жена высокопоставленного морского офицера США спросила его, не чувствует ли он себя одиноким без семьи, он произвел на нее огромное впечатление, ответив:

— О да, я одинок! Но это часть моей работы, и тут уж ничего не поделаешь.

Почти каждый японец уклонился бы: «О нет, я не одинок — мне так нравится жить в Америке!» Искренность Ямамото — свежая струя в этом потоке.

После возвращения Ямамото из второй поездки в Америку, когда он был командиром крейсера «Исузу», капитан 2-го ранга Кондо Тамедзиро, штурман, поинтересовался, как Ямамото решал сексуальный вопрос, живя в Америке. Ямамото утверждал, что ему не требовалось разрядки, но все равно это удивительно. В те дни Америка была неизмеримо далека от того, что она сегодня. Прояви он предприимчивость, чтобы обеспечить «разрядку», вряд ли это помогло бы ему излечиться от одиночества. И конечно, нет никакого сомнения, что Рейко, оставшись дома одна, часто и глубоко ощущала свое одиночество. Даже когда муж возвращался домой, в Японию, это не означало, что он остановится дома — у него всегда работа на флоте. Вряд ли стоит удивляться, что как бы в порядке защиты от одиночества она постепенно начинает утверждать свою власть в доме.

То же самое, конечно, относится к семьям многих других морских офицеров; но у Ямамото все весьма необычно. Так совпадало, но преимущественно каждое его продвижение по службе, от капитана 3-го ранга до вице-адмирала, происходило во время заграничных командировок. Капитаном 3-го ранга он стал, находясь в Кембридже, Массачусетс; капитаном 1-го ранга — когда путешествовал по Европе и Америке; контр-адмиралом — на пути в Лондон, а вице-адмиралом — уже в Лондоне. Рейко не имела возможности приготовить для мужа традиционный красный рис, который подавали в таких благоприятных случаях, даже если допустить, что она этого хотела. В лучшем варианте такой ненормальный образ жизни едва ли мог положительно влиять на обычный процесс привыкания друг к другу, понимания и созревания, который развивается в семейной жизни. Неуместно вторгаться глубже в семейные отношения Ямамото. Важно, что появление Чийоко в его жизни пробудило эмоции на пятом десятке лет, что больше подошло бы человеку значительно моложе.

В течение длительного времени после того, как он вернулся с предварительных переговоров по разоружению, Ямамото мог позволить себе безделье; в результате перетряски штатов он назначен (2 декабря 1935 года) руководителем департамента аэронавтики морского министерства. Департамент аэронавтики — центр, отвечавший за общие вопросы развития морской авиации, и эта новая должность означала, что Ямамото, подумывавший об отставке, вернулся наконец на важный пост. В личном плане он мог бы быть более счастлив, уйди он в тот год в отставку и отправься за границу вместе с Чийоко. Если бы он сделал это, в последующие годы гости Ниццы или Канн примечали бы японского игрока в возрасте, когда-то довольно хорошо известного адмирала императорского флота, а ныне присматривающего за японскими туристами. Но этому не суждено произойти.

Ямамото, кажется, рад новому назначению и заявляет, что счастлив бы оставаться на этом посту навсегда, — вполне естественно, если вспомнить, что он убежденный энтузиаст авиации и верит, что морской авиакорпус неизбежно станет рано или поздно авиаморским корпусом.

Поначалу, правда, он не имел подготовки в этой области. Прошел основной курс в Морской артиллерийской школе в 1908 году и окончил курсы повышения квалификации в той же школе в 1911 году. Этого достаточно, чтобы стать экспертом-артиллеристом на всю жизнь; но два периода службы в Америке — с 1919-го по 1921-й и с 1926-го по 1928 год — направили его взгляд в небеса.

Вернувшись в 1921 году в Японию после первого американского периода, Ямамото уже тогда был твердо убежден в огромной роли морской авиации. Вскоре после этого он (к тому времени капитан 3-го ранга) становится инструктором в колледже морского штаба — и излагает перед своими студентами систему взглядов, которые выглядят определенно эксцентричными. Не сохранилось ни одного конспекта его лекций, но вот общий смысл: во-первых, ни один корабль не может существовать без горючего; во-вторых, за самолетами куда большее будущее, чем иные представляют, и власти предержащие должны очнуться и понять необходимость оснащения авиацией.

Что касается происхождения этих идей, Такаги Сокичи пишет в своей книге «Ямамото Исороку и Йонаи Мицумаса»:

«Источники происхождения идей о приоритетности авиации неясны, поскольку он никогда не говорил другим, что он читал или изучал. Тем не менее со времени Первой мировой войны идея, что контроль над небом практически определит результат морских сражений, неуклонно распространялась в военно-морских кругах США. Появление книги генерала Митчелла „Крылатая защита“ вызвало ажиотаж среди авторов, пишущих на военные темы, и к середине 1920-х годов мысль о приоритете воздушных сил в морских баталиях укоренилась на американском флоте. Возможно, Ямамото и уловил ее во время пребывания в Штатах, исходя из стратегических концепций американской армии и флота».

В свой первый визит в США Ямамото имел ранг представителя флота и переводчика. Он учился по своему выбору, официально зарегистрировавшись в классе Гарварда, именовавшемся «Инглиш И» («English E»), где обучали английскому языку иностранных студентов в Америке. Он усердно учился — и так же, похоже, усердно играл в карты.

Япония в период после Первой мировой войны переживала беспрецедентный бум, и в одном Гарварде насчитывалось более семидесяти японских студентов. О Ямамото рассказывают всевозможные истории, но нас в данный момент интересует только та, что касается его поездки в Мексику для ознакомления с нефтяными скважинами.

Абсолютно логично, что морской офицер, обосновавшийся в другой стране, интересуется нефтяными ресурсами и состоянием авиации, но к 1920 году для Японии это не первоочередная необходимость. В то время военная промышленность только выходит из той стадии, когда летчики сражаются, бросаясь друг в друга камнями в полете, и зависимость флота от угля символизируется извергнутыми облаками черного дыма (их можно видеть на изображениях боевых кораблей времен Русско-японской войны). Поэтому надо отдать должное замечательной проницательности Ямамото в этих двух моментах на столь ранней стадии.