Петербургское "дело" - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Затем убрал дневник в стол.
— Алло, дядь Вань!
— Кому дядь Вань, а кому — Иван Иваныч. Кто это?
— Это Андрей. Черкасов.
— А, Андрей! Давно не звонил. Забыл совсем дядьку!
— Да вы и сами не часто о нас вспоминаете. Почему в гости не приезжаете? Мать сердится.
— Да дел, Андрюх, понимаешь, по горло. Ты передай матери, что заеду как-нибудь на днях.
— На днях?
— Ну, в этом месяце точно. Дело вот только скину — и сразу. Как оно вообще?
— Нормально. Дядь Вань, у меня к вам просьба.
— Излагай.
— Вы можете найти мне одного человека?
— Какого человека? Зачем?
— Да друга старого хочу повидать. Он в прошлом году из универа отчислился и уехал куда-то, а координаты свои не оставил. А недавно, я слышал, вернулся. Вроде как работает здесь.
— И что?
— Как что? Встретиться хочу!
Дядь Ваня выдержал паузу, потом спросил:
— А почему ты решил, что я могу его найти?
— Ну вы ведь раньше в милиции работали. Связи-то старые должны были остаться!
— Что ж, в логике тебе не откажешь.
— Поможете?
Дядь Ваня вздохнул:
— Не знаю, Андрей, у меня сейчас дел по горло.
— Но это же не сложно. Наберете нужный телефончик и…
— Все-то у вас просто, — проворчал дядь Ваня. — А на что он тебе вообще сдался?
— Да понимаете… денег я ему должен. Немного, но все ж-таки.
— За что должен? Сколько?
— Да немного. Ну, то есть, относительно немного. Пятьдесят баксов. Мы девчонок в ресторан водили — на двоих. А я свой толстый бумажник дома забыл. Вот и пришлось ему за всех платить.
— Сплоховал ты, племяш. Только он ведь, поди, и забыл давно — друг этот твой.
— Он — может быть. А я нет. Долг чести, дядь Вань.
— Не знал, что ты такой щепетильный. Ну ладно, говори, как твоего друга зовут?
— Дима… то есть, Дмитрий. Фамилия — Костырин. Отчества не знаю.
— Сколько лет?
— Мой ровесник. Ну, может, постарше на год.
— Ладно, записал. Так и быть, попробую найти твоего Костырина. Но только если он в городе зарегистрирован.
— Спасибо, дядь Вань, с меня бутылка водки!
— Эх, Андрей, Андрей. Ну как тебе не стыдно?
— Ой, извините, дядь Вань. М-м… Виски подойдет?
— В самый раз.
— Ну тогда заметано! Жду вашего звонка. Еще раз спасибо!
Пивной бар «Серебряная вобла» не отличался оригинальностью антуража. Длинная барная стойка, деревянные столы, грубые, тяжелые стулья, стены из красного кирпича, завешанные растекшимся по ним сизым, сигаретным дымом, — все здесь было буднично и обычно. За исключением одного факта. Этот бар облюбовали крепкие, широкоплечие бритоголовые ребята. Они здесь были завсегдатаями. Обращались они друг к другу странно — «белый брат». Впрочем, и «черным братьям» вход никто не загораживал. Но если таковые появлялись на крыльце бара, охранник вежливо, но открыто предупреждал их о том, что с того момента, как они пересекут порог заведения, он не даст за их жизни и ломаного гроша.
Таким образом, хотя «Серебряная вобла» была демократичным и гостеприимным заведением, ни один темнокожий или желтокожий иностранец не переступил ее порога.
Вот в какое место попал Андрей Черкасов. Он сидел на высоком стуле у барной стойки и, потягивая пиво, рассеянно поглядывал по сторонам. В черной пепельнице, стоявшей рядом с ним, дымилась крепкая сигарета.
Андрей приходил сюда уже в пятый или шестой раз. Он знал, что Дмитрий Костырин живет поблизости. Знал он также, что Костырин захаживает сюда. В первое свое посещение Андрей услышал, как его имя упомянули в разговоре два бритоголовых парня.
— Да не напрягайся ты, — говорил один из них другому. — Я тебя с ним познакомлю. Кстати, Костырин сюда часто заходит. Особенно когда «Зенит» играет. Только он сейчас не в Питере, уехал но важному делу.
— А когда приедет?
— Да на днях должен. Как приедет, сразу сюда завалит — пивка попить.
Тут разговор свернул на другую тему, но Андрей уже твердо знал, что он будет делать дальше.
Андрей вмял окурок в пепельницу и тут же закурил вторую сигарету. В последнее время он стал очень много курить. Мать, Мария Леопольдовна, была не в восторге от этой пагубной привычки сына, однако после пары напряженных разговоров смирилась. Вернее, решила действовать не мытьем, а катаньем. Она сама стала курить. Дымя по вечерам сигаретой, Мария Леопольдовна время от времени принималась сухо кашлять, глядя при этом на сына с немым укором. Однако на Андрея это не действовало. Он продолжал дымить как паровоз.
Дымил он и сейчас, меланхолично поглядывая в большое стеклянное окно заведения, за которым опускались сумерки и моросил мелкий противный дождь.
— Слышь, братан, тут у тебя не занято? — услышал он над самым ухом.
Андрей обернулся. Перед ним стоял невысокий широкоплечий парень с обритой под ноль головой. Сердце Андрея учащенно забилось, спина моментально вспотела. Он покачал головой:
— Нет. Садись.
Парень взгромоздился на высокий стул и щелкнул пальцами бармену:
— Вить, сделай как всегда.
— О’кей, — ответил то, крутанул в воздухе кружку и лихо наполнил ее мутным, нефильтрованным пивом.
Бритоголовый пил свое пиво большими глотками, как будто утолял жажду. Его тонкие губы были в пене, но он не обращал на это внимания. Вдруг он посмотрел на Андрея и резко спросил:
— А ты чего уставился?
— Ничего, — ответил тот и отвернулся.
— А то смотри, — с ленивой угрозой в голосе произнес бритоголовый и вновь взялся за пиво.
Андрей смотрел в окно, мучительно размышляя над тем, что делать дальше. Но все случилось само собой. Хрипловатый голос бритоголового вдруг проговорил:
— Слышь, чувак, а мы раньше с тобой не встречались? Лицо мне что-то твое знакомо.
Андрей повернулся к нему и слегка нахмурил брови, потом мотнул головой:
— Не знаю. Может, и встречались. Но я тебя не помню.
Бритоголовый усмехнулся:
— Странно. Обычно меня не забывают.
— Значит, не знакомы, — констатировал Андрей.
Вдруг тонкие губы расплылись в улыбке:
— Вот черт! Андрюха? Ты это или не ты?
Андрей изобразил на лице замешательство, но внезапно черты его тоже разгладились:
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!