Лето в маленькой пекарне - Дженни Колган

«Красный лев» уже был полон народа, когда они вошли туда. Сезон отпусков еще не наступил, но солнечный день, неожиданно теплый для этого времени года, означал, что туристов-однодневок приехало больше, а это, в свою очередь, означало, что местные жители остались довольны прибылью, так что почти все столики на мощеном дворе были заняты.

У Энди была своя музыкальная группа – компания рыбаков с побережья у города Лу. Скрипач, аккордеонист в кепке с твердым козырьком, вокалист и ударник.

– Черт побери, да это же какие-то Мамфорды[10], – мрачно проворчала Керенса.

Но Полли нравилось весенним вечером слушать традиционные матросские песни, в особенности когда рядом мягко плескались волны. Пока группа исполняла балладу «Сэр Патрик Спенс» и «Плохую компанию»[11], Керенса направилась к бару. Она начала кричать на бармена, еще не дойдя до стойки, пока наконец испуганный парень не вспомнил прошлый визит Керенсы и не поспешил к холодильнику, где держал ее тайный запас приличного шабли в противоположность той теплой конской моче, из которой состояла здешняя карта вин.

Полли увидела полбернских рыбаков и подошла поздороваться. С ними был и Джейден. Арчи же отсутствовал – наверное, пошел домой к своей кроткой жене и детям, чему Полли чрезвычайно обрадовалась.

– Как дела? – спросила она.

– О! – откликнулся Стэн, высокий скандинав. – Готовят новые квоты. Лодки требуют дорогого ремонта. Цены на рыбу растут, и никто больше не хочет ее покупать.

– Но в остальном все в порядке? – поинтересовалась Полли.

Рыбаки кивнули.

За соседним столом сидел ветеринар Патрик.

– Привет. Можно спросить кое о чем? – с улыбкой обратилась к нему Полли.

Патрик посмотрел на свой виски с содовой. В его взгляде читалось опасение.

– Это не из тех вопросов, когда спрашивают будто о животном такого же размера и веса, как человек, а потом оказывается, что это сам он и есть, просто ему неохота идти к доктору?

Врач жил на материке и появлялся на острове раз в неделю или около того, постоянно ворча, что приходится ездить к черту на рога, и Патрик частенько отдувался за коллегу, поскольку к нему обращались за советом. Он не винил островитян, просто очень переживал, что его консультации для кого-то обернутся серьезной проблемой, поэтому давал их весьма неохотно. В любом случае он уже не работал на полную ставку и лишь время от времени осматривал местных животных.

– Э-э-э… нет, – сказала Полли. – А что, такое часто случается?

Патрик пожал плечами:

– Ясное дело. Так что? Это ведь не насчет вашей птицы, нет?

Патрику очень нравился Нил – маленький тупик забавлял его. Тем не менее ветеринар считал, что Полли напрасно держит морскую птицу в качестве домашнего питомца.

– Думаю, у него проблемы с общением… – начала Полли.

Патрик вскинул брови:

– Я, вообще-то, не птичий психолог…

– Он не дружит с птицами. Чайки – просто большие хулиганы, а другие тупики… Мне кажется, они над ним смеются.

– Ну так перестаньте надевать на него курточку.

– Да это было всего один раз, в мороз, – возразила Полли.

– И все же я думаю, что те резиновые сапожки…

– Ну да, – признала Полли.

Резиновые сапожки были ошибкой, если подумать.

Патрик протяжно вздохнул.

– Послушайте, – сказал он, – я вас предупреждал, что такое произойдет.

– Знаю, – грустно ответила Полли.

– Вы одомашнили существо, которое по своей природе не может быть домашним.

– Знаю я!

– И скорее всего, слишком поздно возвращать его в естественную среду.

– Может, мне следует одомашнить другую птицу, чтобы у него появился приятель?

Патрик пристально посмотрел на нее:

– Вы этого не сделаете!

– Нет. Нет, конечно. – Полли вздохнула. – Я просто желаю ему всего наилучшего. И хочу, чтобы другие птицы его приняли.

Патрик кивнул:

– Знаю, Полли. Но и вы должны понимать, что́ нужно делать.

Полли все еще пребывала в раздумье, когда подошла Керенса, наконец заставившая бармена как следует помыть бокалы, а заодно наколоть льда и дать вину подышать. Это стоило ей немалых усилий – она чуть не сорвала голос.

– Что случилось?

– Да ничего. Похоже, возвращение Нила в дикую природу – дело трудное, но не безнадежное.

– Уверена, с ним все будет в порядке. Он доволен, купается в той луже среди камней. Может, принимает свое отражение за приятеля… Ох, Полли, ты зря переживаешь…

– Ух! – внезапно воскликнул Дюбоз, ставя на стол свою бутылку с пивом. – Это еще КТО?

Полли и Керенса обернулись.

Сначала Полли не рассмотрела ее в темном дворе паба, освещенном лишь китайскими фонариками, которые, как говорили рыбаки, делали Маунт-Полберн похожим на туристический лайнер в открытом море.

А потом Полли разинула рот. В их сторону шла девушка в мягком платье из лайкры, облегавшем ее стройную фигуру. Черные волосы водопадом струились по спине; ресницы были такими длинными, что бросали тень на щеки, огромные темные глаза сверкали… Все в пабе замолкли.

– Да это… это же Флора! – изумленно пробормотала Полли.

Флора подошла к ним. Она походила на прекрасную молодую ведьму.

– Можно присесть? – спросила она. – Я опять упустила отлив.

– Можно! – воскликнул Дюбоз, вскакивая и пододвигая ей стул. – Я Дюбоз.

Флора посмотрела на него без малейшего интереса.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Полли.

Она просто не смогла удержаться; трансформация неряшливой особы с сальными волосами, вечно смотревшей в пол и ошибавшейся со сдачей, в эту богиню была ошеломляющей.

– Ну да, я знаю, – невыразительно буркнула Флора. – мне все время это говорят. Так скучно.

Женщины недоверчиво переглянулись.

– Так вы местная? – спросил Дюбоз. – А я из Америки!

Он произнес это весьма хвастливо. Флора угрюмо взглянула на него из-под длинных ресниц.

– А-а-а, – сказала она.

– Вы очаровательны! – заявил Дюбоз и пошел к бару, чтобы принести ей выпить.

В это время Полли краем глаза заметила, как рыбаки таращатся на Флору, разинув рот. Джейден так покраснел, что Флора испугалась, как бы он не лопнул.