Рысь Господня. Идущие следом - Игорь Негатин

– Пьер, – перебил я, не в силах слушать очередную историю о его батюшке. – Не тяни!

– Ну да, конечно… – слуга вздохнул и начал топтаться на одном месте. – Этот священник, Даниэль Сагальский… Вышел вслед за мной и затеял беседу. Аккурат в то самое время, когда вы изволили уехать на прогулку.

– Хм… Интересно. Что же хотел узнать этот святоша?

– Разное…

– Пьер, чёрт бы тебя побрал!

– Пытался выведать о вашей, сударь, жизни. Спрашивал, как давно я вам служу, знал ли вашего батюшку и каким образом вы познакомились с Орландо де Брегом… – слуга немного помолчал, но видя, что я жду, тяжело вздохнул и продолжил: – Ходите ли вы в церковь, придерживаетесь ли поста и не обсуждаете ли слуг Господних, как это случалось с моим дедушкой…

Смирившись с тем, что мне придётся выслушать историю его предков, я покачал головой, а Пьер, воодушевлённый моим молчанием, начал рассказывать:

– Мой дедушка, смею вас заверить, был человек суровый и немногословный, но историю пастырского служения отца Корнелиуса мог рассказывать бесконечно, а за чаркой доброго вина и вовсе в лицах и красках! Дело в том, что сей святой отец вознесся в своих молитвах так высоко, что причудилось бедняге, мол, Господь наш Вседержитель соизволил шепнуть ему пару слов лично! Словеса эти, сударь, касались спасения заблудших овец, увлеченно предающихся греху бражничества. Преисполненный важностью сей миссии, отец Корнелиус отправился в ближайший кабак с намерением до конца исполнить свой пастырский долг. Не придумав ничего лучшего, он взял и напился до полного изумления, дабы личным примером убедить грешников в пагубности их пристрастий. Я уж не знаю, что он творил в пьяном виде, а дедушка не рассказывал, но едва проспавшись и приведя себя в приличествующий вид, священник принялся допытываться у всех жителей, насколько они были потрясены его мучениями и насколько отвратительно он, слуга Божий, выглядел в глазах мирян. Свидетели его проповеди и сами были удручены количеством выпитого и соглашались, что да – пить невоздержанно есть грешно и плохо. Один смышленый посетитель, то ли в шутку, то ли от нестерпимого желания опохмелиться, заявил пастырю, что не так страшен сам грех пития, как грех утренних возлияний. Изрядно хмельной отец Корнелиус тут же воспылал желанием принести себя в жертву и продемонстрировать страждущим весь ужас этого поступка. И знаете, сударь, так он вошел во вкус, что «проповедовал» почти ежедневно! Вечерами клеймил питие, а по утрам похмелье, и всё на своем примере…

– Чем дело закончилось? – отчаявшись ждать окончания этой истории, спросил я.

– Он спился и умер… – Пьер перекрестился и умолк.

– Давай вернёмся к нашим делам. Что ты ответил отцу Даниэлю?

– Разумеется, я сказал, что вы, сударь, образец христианского смирения и послушания!

– Ну да, конечно. Так тебе этот священник и поверил. Что-нибудь ещё спрашивал?

– Спрашивал. Почему вы перестали служить секретарём у графини де Фуа. Я ответил, что не знаю, и вообще, невместно слуге вмешиваться в дела господина. Кстати, мой батюшка…

– Хватит! Вот, держи монетку, выпьешь за моё здоровье. Всё, ступай и меньше попадайся на глаза священнику. Здоровее будешь.

Закрыв дверь, я подумал, что надо было расспросить Пьера о стычке на дороге, но решил, что это можно сделать и завтра. Отец Даниэль… Чёртов святоша! Думал, что он из комнаты не выходит, а он уже и шпионить начал? Возмущённый поступком, я начисто забыл о своих размышлениях и отправился спать в самом скверном расположении духа…

Тело моего бедного слуги нашли неподалёку от пристройки, где жила челядь. Нашли уже утром – Пьер лежал между телегой и кучей соломы. Убитый был замечен лишь потому, что работники взялись запрягать лошадь, дабы привезти хворост. Во дворе собралось много народу, но их разогнал управляющий. Чуть погодя появился священник, который принялся читать молитвы, не обращая внимания на царившую здесь суету, разбавленную вздохами слуг и служанок.

– Сильный удар, – сказал сержант Паскаль. Он стоял рядом со мной, опираясь на толстую палку, дабы не тревожить раненую ногу. Жанэ огладил пышные усы и покачал головой. – Я бы так не смог. Надо обладать кошачьим зрением, чтобы нанести столь точный удар!

– Вы ошибаетесь, мой дорогой Жанэ! – подал голос шевалье, который опустился на одно колено и осматривал тело. – Вы привыкли находить трупы горожан, кои по глупости или беспечности забрели в портовый квартал Баксвэра и получили ножом в спину. У ваших подопечных дрянные кинжалы, да и убивают они не столь искусно. Их любимый удар – в спину, а ещё чаще – дубинкой по затылку, дабы не испачкать одежду в крови.

– Я бы так не сказал, – нахмурился сержант.

– Не буду спорить, Жанэ, но тут дело обстоит несколько иначе! Видите, какой ровный и аккуратный порез?

– Да, действительно.

– Будь я проклят, но убийца обладает ножом изумительной заточки. Скажу больше – это нож медикуса или цирюльника. Бедного Пьера полоснули по горлу и успели отскочить в сторону, чтобы не испачкаться в крови.

– Возможно… – после недолгой паузы кивнул сержант.

– Это ещё не все, – прищурился де Брег. – Убийца был ниже ростом.

– Почему вы так решили?

– Видите? – шевалье показал на рану. – Будь злодей чуть повыше, ударил бы иначе.

– Упокой Господь его душу, – сказал я и перекрестился. – Он был хорошим человеком…

– Он был слишком доверчив, – нахмурился де Брег и поднялся. – Это его и погубило.

– Простите? – не понял я.

– Жак… Вашего Пьера убил знакомый ему человек. Мне пояснить это утверждение?

– Нет. – Я посмотрел на рану и покачал головой. – Не нужно.

– Вот и славно. Рад, что беда не омрачила ваш разум. Паскаль! – шевалье повернулся к сержанту и кивнул в мою сторону. – Не откажите мне в любезности…

– Чем я могу помочь? – вытянулся сержант.

– Влейте в этого парня кувшин вина и отправьте спать.

– Сегодня постный день, сын мой, – подал голос священник, но шевалье не расслышал или сделал вид, что не слышит, продолжая беседовать с сержантом:

– Я поговорю с графиней и узнаю её пожелания. Кажется, мы здесь изрядно засиделись. Тем более что мне здесь не нравится. – Де Брег посмотрел на тело, потом перевёл взгляд на священника и поморщился. – От этого трупа воняет ладаном.

– Что вы хотите этим сказать, шевалье? – недовольным голосом спросил Сагальский.

– Всё, что я хотел, уже сказал, – отрезал шевалье.

Не знаю, на что рассчитывал Орландо де Брег, препоручив меня заботам Паскаля Жанэ, но сей воин опьянел куда быстрее меня. Он осушал кружку за кружкой, хлопал служанок по пышным задницам и громогласно поминал друзей, чьи кости покоились в землях нескольких королевств. Описывал свои военные подвиги, слегка приукрашая, а зачастую и откровенно привирая величие событий, в коих ему довелось участвовать.