Рыцарь Огненной кавалерии - Никита Киров

— Я не насмехался над ним, — прошептал островитянин, когда Губерт ушёл. — Я просто… я тогда обрадовался, что победил. А он подумал, что я над ним смеюсь.

И вот теперь приходится расплачиваться за это. Эйнар тягостно вздохнул и решился.

— Сегодня не спи, — сказал он.

— Надо же писать письмо, — Людвиг попробовал улыбнуться, но вышло не очень убедительно. — Ты мне поможешь?

— Помогу.

И не только с этим. Надо бежать ночью. Но если дойдёт до боя, то нужен человек, который умеет драться. И который не должен платить так много за свою свободу.

Жаба, сам того не подозревая, усложнил побег. Их увели в другую часть пещеры, которую Эйнар знал не очень хорошо. Чтобы попасть к ближайшему проходу, придётся пройти через несколько залов, набитых людьми. Почти невозможно. Надо было бежать раньше.

Он сидел у стены, обхватив себя руками. Слишком холодно. Слишком далеко до Врат. Хорошо, что жилет не забрали, без него он бы чувствовал себя неуютно. В едва видимом свете от почти затухших углей можно разглядеть нескольких рыцарей, которые передавали друг другу фляжку с чем-то крепким и что-то обсуждали между собой. Говорили о богатстве, свалившемся на голову, не иначе. Слишком возбуждены, чтобы сразу лечь спать.

Людвиг уселся рядом. Для него приготовили свечу, тут же погасшую на сквозняке, свиток бумаги и свинцовый стержень для письма.

— Поможешь написать?

Он действительно не умеет или до сих пор придуривается?

— Раз уж я единственный грамотный среди нас, — ответил Эйнар, притянул его к себе и зашептал: — Будь готов. Мы сбежим.

Парень открыл рот.

— Куда? Как?

— Тише. Жди моего сигнала.

— Но ведь мы дали слово.

Эйнар едва ему не врезал. Как же сложно с этими дворянчиками.

— Знаешь, что он с тобой сделает, если ты не заплатишь?

Людвиг кивнул.

— Так что будь готов. Или я оставляю тебя тут и сбегаю сам.

— Что надо делать?

Эйнар откашлялся и взял потухшую свечу. Остаётся надеяться, что рыцари распивают не первую фляжку.

— Давай-ка писать, — сказал он как можно громче. — Но ничего не видно.

— У тебя же есть свеча, — сказал кто-то из людей Губерта.

— Так зажги её!

Бандит с огромным, достойным короля, носом, достал из уже затухшего костра уголёк и зажёг свечу, но она тут же потухла.

— Да и так всё видно. Пиши на ощупь! — приказал носатый. Язык немного заплетался. — Устроили тут.

— Это же требование выкупа, официальный документ! — вскричал Эйнар. Получилось фальшиво. — Если напишем неряшливо, то его отец даже читать такое письмо не будет! Ты что, не знаешь, как принято у благородных? Он им жопу вытрет, а твой лорд не увидит тех денежек! И что он с тобой сделает потом?

Носатый икнул и поёжился.

— Разожжём костёр.

— Не стоит, — Эйнар улыбнулся. — Чего время терять? Тут сквозняк, напишем там, где его точно нет. В соседнем зале. Или там, где ужинали.

Бандит задумался и почесал макушку. Задачка для него трудноватая, а Эйнар не собирался её упрощать.

— Ладно. Говорун, сходи с ним в соседний зал, пусть пишет.

— Нет, надо вдвоём. Милорд плохо видит, писать буду я. А без его слов я всё напутаю.

— Вечно у вас, грамотеев, всякие сложности. Предки правильно делали, что читать и писать не умели. Жили и не тужили.

Только никто никогда не уточняет, насколько далёкие предки имеются в виду. Но Эйнар сдержал улыбку.

— Куда они денутся из пещеры? — сказал другой бандит и рыгнул.

— Лорд Губерт велел… это самое, — носатый икнул. — Чтобы всё путём было. Да. А ты! Спишь, что ли? Зажги фитиль, да с ними иди, свечу зажжёшь им.

— Фвечу? — стрелок, спящий в обнимку с мушкетом. — Какую фвечу?

— С ними иди, — приказал носатый.

А вот это всё усложняет. Главное, чтобы Людвиг подыграл. В следующем зале приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить на кого-нибудь из спящих, но пару раз Эйнар споткнулся и узнал о себе и своей матери много нового. К счастью, тут тоже дул лёгкий сквозняк и Говорун пошёл дальше.

А вот этот маленький закуток подходит лучше всего. В нём начинается один из проходов, хотя и самый неудобный.

— Тут тоже сквозняк, — сказал Людвиг. Эйнару захотелось его придушить.

Со стороны проход кажется обычной трещиной и мало кто рискнёт туда лезть, боясь застрять навсегда. Вот Эйнар и едва не застрял в прошлый раз, чему очень напугался. Но дальше проход расширяется, будет проще.

— Подойдёт. Зажигай.

Стрелок поджёг свечу об фитиль. Свет тусклый, но писать не придётся. Эйнар налил на камень немного воска и воткнул туда свечу.

— Говори, что черкать, — он сел и приложил листок к бедру

— А как пишутся такие письма? — Людвиг почесал подбородок.

— Папа, срочно пришли деньги, — предложил Эйнар.

Островитянин фыркнул и сел рядом.

— Надо бы посерьёзнее. Подожди, я подумаю. Как же они говорят? Его святейшеству… нет, точно не так…

Говорун наклонился и изучал проход. Толстозадый бандит туда точно не влезет. Стрелок зевнул. Эйнар зевнул в ответ как можно громче. Стрелок, будто соревнуясь, издал что-то похожее на рёв раненого быка, потёр лицо и вышел в другой зал.

— Не могу придумать, — сказал Людвиг.

Эйнар зажал ему рот.

— Говори что угодно, только не молчи, — шепнул он, отодвинулся, вытер ладонь о куртку парня и спросил в полный голос: — Что там дальше? Его Величеству?

— Его Высочеству.

Эйнар отложил свинец и бумагу, потом медленно поднялся и подобрал увесистый камень. А до парня, хвала Всеотцу, наконец дошло, что надо делать.

— Его Высочеству герцогу Уильяму Лидси…

Говорун встал и шуршал ремнём, будто собирался помочиться в дыру. Если ударить по затылку, то бандит потеряет сознание. Главное, не убить, пусть лучше он полежит неделю с больной головой. Тут тихо и Эйнар старался не шуметь при ходьбе. Неслышно ничего, кроме бубнежа Людвига. Главное, не ударить слишком сильно.

— Моему лорду отцу, герцогу… нет, его высоко… нет, не так…

Эйнар стукнул камнем. Говорун замычал, повернулся, и ударил кулаком в ответ. Лицо онемело. Бандит полез за мечом, но квакнул и медленно опустился на пол.

Людвиг отбросил камень и забрал оружие. Неразговорчивый рыцарь укоризненно на них посмотрел и закрыл глаза.

— Живо, в проход! — зашептал Эйнар и потёр отбитую скулу.