Контрольный выстрел - Валерий Горшков

— Успеем, не волнуйся! — снисходительно усмехнулся хозяин.

Зрители повели себя разнообразно. Пуйколяйнен, какой-то финн или эстонец, как я предположил, пыхтел и отдувался. Элеонора не спеша курила ментоловый «Мор», стряхивая пепел в изящную металлическую пепельницу, похожую на фужер. Лика смотрела на меня так, словно я изменил ей с другой женщиной.

Но я не особенно переживал. Женскую психологию я знал неплохо. Если побью Влада, ее обида быстро сменится радостью и гордостью за меня. А если он отправит в нокаут меня — в ней немедленно проснется сострадание. Отпустив по адресу победителя пару соответствующих выражений, она бросится оказывать мне «медицинскую» помощь. И от обиды опять-таки не останется и следа.

Я подошел к одной из легких «груш» и, слегка попрыгав, провел короткую, но достаточно интенсивную серию ударов руками и ногами.

Ну-ка, что там с моей ключицей, которую еще до начала вынужденного отпуска на Отрадном испытал на прочность мой постоянный и главный партнер по тренировкам Рихард? Немецкий коммерсант средней руки, уже три года живущий в Питере, он почти столько же времени, сколько и я, посещал наш тесный, но уютный подвальчик с более чем скромным инвентарем, зато с весьма дружеской спортивной атмосферой. Тогда этот коренастый фриц — между прочим, обладатель черного пояса по каратэ — умудрился подловить меня на обыкновенном ложном запахе и, как последнего двоечника, швырнул на маты жестким болевым приемом.

Я после этого три дня застегивал пуговицы только левой рукой, а правая отдыхала на подвязке.

К моему удовлетворению, ключица не подавала никаких признаков недавней травмы, и я, подарив напоследок покачивающемуся кожаному мешку средней силы лок-кик, перелез через канаты и, помахав руками, точно мельница крыльями, приблизился к Владу на расстояние полутора шагов.

— У тебя на тренировках травмы были? — зачем-то спросил Красавчиков, постучав друг о дружку легкими кикбоксерскими перчатками.

И у меня вновь создалось впечатление, что этот парень настроен чересчур серьезно.

— Были. В армии. Среди «краповых беретов» случаются очень жесткие спарринги.

— А мы с тобой, оказывается, почти коллеги! — Красавчиков вскинул бровь. — Ну, начали? — Хлопнув по моим перчаткам своими, он коротким и неожиданным выпадом довольно жестко ударил меня в левое плечо, попав прямо в травмированную ключицу.

Острая, похожая на электрический разряд боль стремительно взорвалась у меня в голове. На какое-то мгновение изображение перед глазами поплыло, и я потерял координацию движений. Но все-таки успел машинально отскочить назад, скорее почувствовав, чем увидев, как тут же пролетел возле лица кулак Красавчикова.

Следом раздался восторженный возглас Пуйколяйнена.

— Браво, старик! А теперь…

Я не дал мордастому закончить фразу — поморщившись от боли, выбросил блокирующий левый локоть, развернулся через правое плечо и попытался достать срывающего дистанцию и идущего на добивание Влада пяткой правой ноги.

Но, видимо, провел удар не очень быстро, потому что Красавчиков, успев среагировать, отклонился. В результате моя нога прошла по касательной, лишь слегка чирканув его где-то в области подбородка.

Первоначальный наскок соперника был отбит, и у меня появилась пара секунд, чтобы перевести дыхание и сгруппироваться. Я старался забыть про ключицу, полностью лишившую меня возможности работать левой рукой, и провести первую атаку.

Влад, однако, не давал мне такой возможности. Очередная серия ударов хоть и не достигла основной цели — отправить меня в нокаут, но один раз его кулак все же прошел сквозь мой блок и, попав в переносицу, отбросил меня на канаты. Моя шея буквально пискнула и даже, как мне кажется, нецензурно выразилась. А Пуйколяйнен радостно заверещал про быстрый нокаут «в два с половиной хода».

Пора было принимать меры, но, конечно, не могло быть и речи, чтобы напрямую достать ногами до физиономии Красавчикова, возвышавшегося надо мной на целую голову. Идти нахрапом супротив длиннющих, напоминающих кувалды рук, мягко говоря, тоже не сулило скорой победы.

По-быстрому проморгавшись после весьма ощутимой примочки между глаз, я провел парочку обманных маневров, в результате чего мне удалось вырваться из угла ринга и оказаться в центре.

Я уже понял, что привыкший к постоянному превосходству над соперником, — бойцов с ростом под два метра не так уж много! — Влад делает ставку в поединке на ударные серии руками, способные сломить защиту противника и заставить его дрогнуть при таком массированном штурме. А уж потом Красавчикову оставалось выбрать подходящий момент и, вложив в последний, решающий прямой удар в голову всю свою силу, отправить партнера в нехилый травматический нокаут, из которого подняться почти невозможно — ни на счет «десять», ни даже на счет «двадцать пять». Ватный жгут с нашатырем в нос и несколько ведер ледяной воды только и способны привести в чувство.

Я заметил, что с тех пор, когда мы вышли на ринг, Красавчик лишь дважды использовал ноги — и то для защиты. Как и многие бойцы, делающие ставку на технику рук, он не умел пользоваться ими достаточно эффективно. И для начала я решил сыграть именно на этом.

Поймав едва уловимый миг, когда Влад сгруппировался для очередной серии ударов руками, я резко отклонился сначала в одну, затем — в другую сторону, рассеивая его внимание, после чего провел короткий, но оттого не менее сильный «слепой» удар ближней ногой в его ближнюю голень.

Эффективность подобных приемов я знал хорошо. Правда, случаи, когда опытные бойцы попадаются на такую фишку, на практике крайне редки. Ведь не слишком красивый на первый взгляд ударчик, которому сторонний наблюдатель мог вообще не придать значения, подчас способен обеспечить сопернику открытый перелом ноги и дать возможность досрочно закончить поединок чистой победой.

Но в данный момент нанесение серьезной травмы не входило в мои планы — я постарался сделать так, чтобы противник как бы споткнулся, на какое-то время забыв про защиту головы, и хоть на секунду ощутил всепоглощающую острую боль, сравнимую по силе с той, какую я испытал после удара в ключицу.

И Влад попался. Я даже услышал, как он застонал от неожиданной боли.

Воспользовавшись этим отличным шансом, я буквально вогнал кулак ему в грудь, затем коротким боковым ударом ноги весьма удачно вмазал пяткой по почке. А потом легким прыжком отскочил на дистанцию, недоступную для агрессивного машинального ответного удара. Выброшенный вперед кулак прошел в нескольких сантиметрах от моего бока. На лице Красавчикова уже отчетливо читалась неприкрытая ярость.

— Отлично… — процедил он, багровея прямо на глазах и уже не так резво передвигаясь скачками по рингу, как раньше.

Я предпочел промолчать, сконцентрировав внимание на направлении его взгляда.

В течение какого-то времени мы кружили по квадрату в пределах желтых канатов, изредка делая пробные выпады, тут же натыкавшиеся на блок и контрудар, в свою очередь, не достигающий цели.