Между небом и землей - Джоанна Лэнгтон

– Это и есть мой дом, – пояснил Марио.

– И ты еще называл меня лгуньей! – воскликнула она.

Зачем я сказала ему о беременности? – ругала себя Кейси. Даже если он возьмет на себя часть забот о ребенке, это не решит моих проблем…

Слуга-итальянец впустил их в обширную, роскошно обставленную прихожую. На стенах висели подлинники работ известных художников. Кейси робко огляделась и ощутила, что эта обстановка подавляет ее.

– Мне хотелось бы переодеться, – заявила она.

Марио провел ее в комнату для гостей.

Оставшись одна, Кейси сбросила комбинезон и тапочки, приняла душ и достала из сумки, в которую Луиджи сложил ее вещи, узкие джинсы и хлопчатобумажный свитер.

Тут ей в голову пришла мысль, что вскоре она сильно располнеет и придется обновлять гардероб.

Снова непредвиденные расходы! – горько вздохнула Кейси.

Войдя в гостиную, она невольно обратила внимание на большую фотографию, на которой были запечатлены трое: сам Марио высокий пожилой человек, на которого он был похож как две капли воды, и… Тереза Корелли.

– Прости меня, Марио, – сказала Кейси – Я не собиралась тебе ничего сообщать тем более что результаты теста на беременность будут готовы только завтра…

– Ты уже показывалась врачу? – прервал ее он.

– Нет.

– Это хорошо, потому что, пока ты приводила себя в порядок, я созвонился с отличным специалистом.

– Не надо было этого делать, – пробормотала Кейси.

– Надо, – спокойно возразил Марио – Тебе нужно пройти самый тщательный медицинский осмотр.

– Но…

Она подняла руки, как бы защищаясь.

– Я считаю, что несу не меньшую ответственность за этого, ребенка, чем ты, – упрямо сказал он.

Но я, подумала Кейси, не хочу делить ее с тобой. Она чувствовала, что хотя Марио и оказывает ей поддержку, на самом деле он надеется, что результат теста будет отрицательным.

– Здесь очень душно, – сказала она. – Я выйду на балкон.

– Сегодня очень холодный ветер, – заметил он.

– Тогда закрой за мной дверь поплотнее, чтобы не простудиться, – язвительно посоветовала Кейси.

Стоя на балконе, она погрузилась в размышления. Прекрасные, темные, как южная полночь, глаза Марио неотступно стояли перед ней.

– Здесь холодно! Ты можешь простудиться… – раздалось за ее спиной.

– Ничего подобного! – воскликнула она и добавила: – Вот видишь, мы не подходим друг другу даже по этим параметрам.

Марио вздохнул, обнял ее за талию и прижал к себе.

Кейси затрепетала и, стараясь преодолеть наваждение, стиснула зубы. Она безумно любила этого мужчину и понимала, что чуда не произойдет, и это чувство не исчезнет, оставив ей лишь боль воспоминаний. В отличие от Золушки ей не удалось вовремя исчезнуть. А жаль!

Марио провел своими длинными пальцами по ее обнаженной руке.

– Возвращайся в комнату, – сказал он.

– Я хочу домой, – отчетливо произнесла Кейси.

– Хорошо, только не сегодня. Сейчас тебе лучше не оставаться одной. К тому же, надо поесть.

– Я вовсе не голодна, – возразила она, но все же прошла в комнату.

Взглянув в лицо Марио, она заметила какое-то тоскливое выражение, промелькнувшее в его темных глазах, и холодно спросила:

– Ты, наверное, молишь Бога о том, чтобы моя беременность не подтвердилась?

– Просто я всегда имел дело с более опытными женщинами, – ухмыльнулся он, – которые умели предохраняться. Именно поэтому я и был столь неосторожен. Ты сердишься на меня?

Кейси вспыхнула, и он понял, что ее состояние объясняется вовсе не гневом.

– Иди ко мне, – позвал он ласково.

Она почувствовала, что вот-вот разрыдается.

– Уже поздно, и если я останусь здесь, то хотела бы поскорее заснуть. Насколько я понимаю, ты ждешь от меня другого, не так ли?

– Все зависит только от тебя, – вкрадчиво произнес Марио.

Кейси шагнула к двери и вдруг остановилась, осознав, что ей вовсе не хочется покидать этот дом.

– Я думала, что ты будешь более настойчиво добиваться своего, – не оборачиваясь изрекла она.

– Бизнес научил меня самоконтролю, – с мягкой иронией заметил Марио.

– Да уж, мистер Самообладание, за все время нашего разговора вы не проявили ни одной человеческой эмоции.

Кейси понимала, что ведет себя глупо, но не могла сдержаться.

Ей так хотелось, чтобы Марио сбросил маску непроницаемости и открылось то, что он прячет внутри, тщательно скрывая ото всех, в том числе и от нее. Ей нужно было за что-то возненавидеть его: тогда все бы встало на свои места.

Марио потянул ее к себе, и она опустила голову, не в силах больше бороться с собой. Он осторожно взял ее за подбородок и прошептал:

– Ну почему ты впала в панику? Я не оставлю тебя наедине с твоими проблемами, поверь.

– Как же я могу доверять мужчине, который предложил мне стать его наложницей?! – всхлипнула Кейси, и Марио вздрогнул.

– Какое это имеет отношение к проблеме, о которой мы говорим сейчас? – поморщился он.

– Самое прямое, – твердо ответила она. – Скажи честно, неужели ты считаешь меня такой тупой? Как ты мог надеяться, что я приму это гнусное предложение? Неужели после этого я могу доверять тебе? Я не сомневаюсь, что если моя беременность подтвердится, то ты не постоишь перед расходами, чтобы избавиться от ребенка. Точно так же в свое время повел себя мой обожаемый отец.

Лицо Марио вытянулось, черты его затвердели. Кейси разрыдалась, и это так тронуло его, что он простил ей резкость, обняв еще крепче. Она тут же попыталась освободиться, но это оказалось ей не под силу.

Кейси слышала каждый удар его сердца, вдыхая знакомый аромат одеколона. Она крепко зажмурилась, моля, чтобы это мгновение длилось как можно дольше.

– Я не буду больше предлагать тебе ничего подобного, – выдохнул Марио.

– Ненавижу, когда кто-то пытается навязывать мне свою волю… – пробормотала она.

– Но твоя мать нашла в себе силы игнорировать мнение окружающих, – заметил он.

– Она сознательно закрывала на это глаза, как и на то, что мой отец не желал моего появления на свет. Он всю жизнь лгал ей, а она свято верила в его искренность.

– Ты так и не рассказала, чем все это кончилось, – осторожно сказал Марио.

– Увы, счастливого конца так и не наступило.

– Откуда такой пессимизм?

Кейси вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.

– Моя мать просуществовала в статусе любовницы долгих шестнадцать лет.