Любить того, кто рядом - Эмили Гиффин

Босой ногой он нащупал под столом мою затянутую лайкрой ступню.

— Но на будущей неделе у меня назначено новое свидание!

— Правда?! — в один голос воскликнули Стела и Марго.

— Так точно, — весело ответил Энди.

— Перспективное?.. — спросила Марго.

Энди кивнул. Мистер Грэм отвлекся от газеты и с любопытством взглянул в нашу сторону. Марго как-то говорила, что отец мечтает об одном — чтобы Энди переехал в Атланту и унаследовал семейную юридическую практику. Этой мечте могла помешать только женитьба Энди на северянке.

И точно, мистер Грэм уставился на сына поверх газеты и спросил:

— Она с Юга, по крайней мере?

— Нет, — ответил Энди, — но мне кажется, она вам очень понравится.

Я улыбнулась, покраснела и занялась своими буквами: сложилось слово «судьба» — и это меня обрадовало.

Вот так у нас с Энди все и началось. Поэтому когда надо было навестить семью Марго (еще до нашей свадьбы она для меня стала «семьей Энди»), меня всегда одолевали сентиментальные воспоминания, будто я читала старое любовное письмо или возвращалась на место первого свидания.

Об этом я и думаю сейчас, через неделю после того, как услышала новость Марго по телефону. Мы с Энди летим в Атланту на выходные.

Полет протекает благополучно, в кобальтово-синем февральском небе — ни облачка, но я все равно как на иголках. Я боюсь летать. Может, пошла в маму — она вообще отказывалась сесть в самолет. Да, собственно, родители и не могли себе позволить путешествовать самолетом. Поэтому я довольно болезненно отношусь к тому, что отец и Шэрон каждую зиму летают во Флориду, где пересаживаются на роскошный лайнер и плывут в пошлый круиз по Карибскому морю. Я, конечно, рада за отца, но иногда обидно — теперь, когда пришло время «пожить для себя», все удовольствия достаются Шэрон. Конечно, жизнь вообще несправедлива, но это ничуть не меняет моего отношения к ситуации.

Стюардесса между тем объявляет, что мы приближаемчя к аэропорту Хартфилд-Джексон, и поэтому нужно закрыть столики и привести спинки кресел в вертикальное положение. Энди послушно следует инструкции и, сложив подставку, перекладывает газету с кроссвордом на колени. Постукивая карандашом по газетному листу, он говорит:

— Подскажи слово: «высшая точка», начинается на «а».

— Апекс.

Он качает головой:

— Не подходит — нужно четыре буквы.

— Акме.

Энди кивает.

— Спасибо, — говорит он, явно гордый моими познаниями. Он юрист, а я мастер слова. Теперь я, как Стелла, частенько обыгрываю его в «Эрудит», да и вообще во всех настольных играх. Энди только рад — он совсем не азартный.

Самолет делает плавный поворот, и я одной рукой хватаюсь за подлокотник, а другой — за колено мужа. С закрытыми глазами вспоминаю тот давний разговор на кухне. Может, и не такая романтичная и волнующая завязка, как внезапная вспышка любви к темноволосому соседу в зале судебного заседания, но нисколько не хуже. Даже, лучше во многих отношениях: прочнее, солиднее, надежнее. Для наших отношений имелся фундамент в виде семейной дружбы, а семья и дружба — истинные ценности, основа того, что они не исчезнут. Тут дело было не просто в погоне за тайной, ведь я знала Энди до того, как мы стали парой. Может, знала недостаточно хорошо, и к тому же главным образом через Марго, но зато я знала о нем самое главное. Знала, из какой он семьи. Знала, кого он любил, и кто любил его. Наконец, знала, что он хороший брат и сын, и вообще добрый, веселый спортивный парень. Из тех, что обязательно помогут помыть посуду в День благодарения, причем, не обязательно имея на тебя виды.

Таким образом, уже на первом свидании мы находились на более продвинутой по сравнению с большинством пар стадии отношений. Было такое чувство, что это не первое, а по крайней мере четвертое наше свидание. Мы благополучно проскочили начальную фазу среднестатистического знакомства — обмен биографическими сведениями, — и можно было с легким сердцем расслабиться. Не надо было никого из себя изображать и заботиться о том, как предстать в глазах собеседника, к чему я уже привыкла за последние месяцы романа с Лео, да и на очень и очень многих первых свиданиях, увы, неудачных. А тут — полнейшее чувство комфорта и непринужденности: говори, что думаешь и делай что хочешь. Не приходилось ломать голову, пытаясь отгадать, что думает и чувствует Энди, — он был поистине открытой книгой, всегда счастлив и в отличном настроении; более того, он намеревался сделать счастливой меня. Вежливый, галантный южный джентльмен, преисполненный уважения к женщине и романтик в душе.

Хотя я с самого начала знала, что наши отношения не назовешь бурными, выражение «чего-то не хватает» никак не подходило к ситуации. Наоборот, для меня возможность влюбиться без напряжения стала огромным облегчением, вроде как первый день без температуры после затяжного гриппа.

Я была в эйфории просто потому, что не унижалась и не страдала. По мере нашего сближения я говорила себе: так и должно быть. Вот такой должна быть настоящая любовь. Еще я была уверена, что только такая любовь не исчезнет, исчерпав себя. Энди пришел в мою жизнь надолго, и вместе… вместе мы будем всегда.

Самолет делает завершающий маневр и идет на посадку.

Энди складывает газету, запихивает ее в сумку и стискивает мою руку.

— Ну, ты как?

— Все хорошо, — говорю я, а сама думаю, что с Энди мне всегда хорошо.

Через несколько минут мы благополучно приземляемся в Атланте, несколько раньше расчетного времени. Энди достает наши пальто с багажной полки, а я включаю телефон — проверить, не звонила ли Марго. Накануне вечером мы условились встретиться на выходе из здания аэропорта в половину десятого, но Марго запросто может не уложиться во время или вовсе переиграть планы. И действительно — на дисплее мигает значок голосовой почты. Одно новое сообщение, но оно, как выясняется спустя мгновение, не от Марго. С волнением и страхом я понимаю, что оно от Лео. Лео, который две недели назад намеревался возобновить старую дружбу, и теперь держит слово.

Я в панике оглядываюсь на Энди. Он ни о чем не подозревает, так что можно запросто прослушать сообщение. Честно говоря, я умираю от любопытства. Но чувство вины побеждает, и я обрываю телефонный голос сразу после: «Привет, Эллен, это Лео…». В родном городе Энди, в присутствии Энди — ни слова больше, и точка.

Глава 9

Мы с мужем забираем багаж с рекордной скоростью и запыхавшиеся, появляемся на выходе из аэропорта.

— Просто песня! — заявляет Энди. Он страшно гордится своим умением путешествовать «без проблем». А вот и серебристый «мерседес»-внедорожник Уэбба и Марго.

Кажется, имеет место конфликт интересов Марго и женщины-полицейского. Дюжая служительница порядка восседает на велосипеде, сиденье которого явно мало для ее слоновьих бедер, и наверняка говорит Марго, что стоянка запрещена. У моей подруги фирменное приторно-вежливое выражение лица — явный признак того, что она не намерена уступать. Но спокойный тон не в силах, как видно, усыпить бдительность полицейской, поскольку она пришпоривает велосипед мощными ботинками на рифленой подошве и вопит во весь голос: