Картель - Владимир Колычев

У него есть все, о чем простой смертный и мечтать не может. Казалось бы, должен уже наступить предел насыщения, но он пока не наступил, хотя, может быть, уже на подходе. Сами по себе деньги его уже мало интересовали, но ему нравилось их зарабатывать. Его завораживал сам процесс. Сорок восемь лет ему, но старым он себя совсем не чувствует, полон сил, и его жены могут хором это подтвердить. А хором, потому что живут все они вместе…

Дворцово-парковый комплекс выстроен в старинном русском стиле, но гарем у него устроен на восточный манер, как в языческие времена Содома и Гоморры. Законная жена у него одна, она и рулит у него всем, а он как падишах возлегает на шелковых подушках возле круглого бассейна под стеклянной крышей и смотрит на своих полуголых красоток, что воркуют меж собой, бросая на него пылкие взгляды.

Гарем – это незаконно, но Каргола такой расклад совершенно не волнует, главное, чтобы ему было хорошо. И плевать, что это удовольствие влетает в копеечку, на себя, любимого, ничего не жаль. И девочкам своим он ни в чем не отказывает. Они знают, что милость господина дорогого стоит, поэтому готовы угождать ему во всем в любое время дня и ночи. А он этим пользуется. Сейчас его вдохновляет Арина, его новая забава – юная, красивая и внешне застенчивая. Он может увести ее в опочивальню, подключить к делу Лизавету и Анжелику, они с радостью составят им с Ариной компанию, а остальные будут смотреть и завидовать.

– Глеб Антонович, к тебе Аладьин, – послышалось в динамике.

Никто из мужчин не смел зайти сюда, поэтому начальник личной охраны вынужден был общаться с боссом по громкой связи. И еще Каргола нельзя было тревожить, когда он уединялся со своими женщинами, но Аладьин или Алладин – это особый случай. Это его правая рука, бессменная на протяжении долгих лет. Герман скорее отдал бы руку на отсечение, чем расстался бы с Алладином, хотя при этом искренне считал, что незаменимых людей нет. Так и есть, просто Алладин – исключение. И голова у человека на месте, но, главное, он предан своему хозяину до неприличия и сколько уже раз доказывал это не на словах, а на деле…

Почувствовав его внимание, Арина с затаенной улыбкой ждала, когда он позовет ее к себе, но так и не дождалась. Он, конечно, вернется сюда, но кто знает, захочет ли он ее больше, чем других…

В свой кабинет Каргол шел через анфиладу комнат, по своему великолепию способных выдержать конкуренцию с галереями Зимнего дворца. Проходя мимо гардеробной, зашел туда и сменил золотой султанский халат на рубашку и джинсы. Алладин не тот человек, которого можно принимать в чем попало.

В кабинете он поставил на стол коробку сигар, достал золотую гильотинку. Алладин любил гаванские сигары, но если сейчас даже не взглянет на них, то новости у него в клюве неважные.

Но нет, Алладин был спокоен, и на сигары глянул в ожидании. Секретарша сейчас подаст кофе, он с удовольствием выпьет чашечку, выкурит сигару. Значит, ничего особенного не произошло.

– Козинцев засветился, – обнюхав предложенную сигару, сказал Аладьин.

Он был бойцом, что называется, первого набора. Их было всего восемь, когда они поставили на деньги первую свою жертву. Из этой «гвардии» в живых остались только трое – сам Глеб, Алладин и Фурц, начальник личной охраны. До недавнего времени был еще Паша Мелихов, но он не выдержал проверку.

– Давай подробней, – кивнул Глеб.

Структура его мафиозного картеля разветвленная, обширная, в работе тысячи человеко-единиц, о существовании большинства из которых он даже не знает. Но Козинцев из группы исполнителей, эта категория подчиненных на особом счету. Кроме Глеба, о существовании зондеркоманды знают только Фурц и Алладин, причем последний курирует ее.

– Грязно сработал. Дочь Мелихова сбежала, нашлась, дала показания. Козинцев попытался ее зачистить, но нарвался на следака, который занимался Василисой. До этого Козинцев зачистил Ольгу…

– Ольгу?! – нахмурился Каргол.

Мелихов находился у него на особом счету, поэтому он лично распорядился, чтобы устроить к нему на работу своего человека. После гибели своей жены Паша стал съезжать с катушек, делать глупости, поэтому его нужно было держать под контролем.

А с Ольгой Стояновой Каргол был знаком лично. Недолгое это было знакомство, но приятное. Нравилась ему эта девочка, даже была мысль взять ее в гарем, но в действие это не вылилось.

– Ее менты взяли, она много знала, могла расколоться…

– И вы решили ее зачистить? – недовольно спросил Каргол.

– А что еще оставалось делать? Менты умеют развязывать языки.

– Умеют. Но меня бы могли спросить.

– И что бы ты сказал?

– То бы и сказал… Ты все правильно сделал, Валера.

Красивые женщины были слабостью Каргола, но жертвовал он ими с легкостью, как пешками на шахматной доске.

– С ней решили, а с Василисой не вышло.

И Василисой Каргол готов был пожертвовать ради своего блага, хотя она была дочерью некогда лучшего друга.

– А она видела, как Козинцев убил Пашу.

– Кто такой Козинцев? Кто такой для нее Козинцев? – с каверзной насмешкой спросил Каргол. – Она его знает?

– Нет.

– Что она может про него сказать?

– Менты про него знают.

– Они знают, что Козинцев работает на тебя?

– Нет.

– Они могут выйти через него на меня?

– Нет.

– А он может вывести ментов на меня?

– Исключено. Все замыкается на меня, а ты знаешь, что я – могила.

– Знаю. Поэтому не хочу, чтобы тебя склевали менты. Реши, Валера, с Козинцевым, и дьявол ему навстречу. Ты же для этого ко мне пришел?

– Для этого, – кивнул Алладин.

– Реши с ним как можно скорее.

– А с Василисой что делать?

– Где она?

– В наркологии была, сейчас – не знаю. Менты куда-то увезли. Но мы ее найдем.

– Зачем? Если Козинцева не будет, то какие она может создать проблемы? Никаких… Хотя… Мелихов-младший должен откинуться, – вспомнил Глеб.

– Уже. Витя Коготь его привез. Егор в Москве, жует наживку, – в ожидании похвалы улыбнулся Алладин.

– Что делает? – не понял Каргол.

– Девчонку я ему подсунул. Из новеньких. Пусть работает, опыта набирается. А заодно Егор будет под контролем. Он хоть и в контрах с братом был, но вдруг ему башню сорвет, если узнает?..

– А он узнает?

– Догадаться может.

– Думаешь?

– А куда Паша делся? Если бесследно исчез, значит, свои зачистили. А за что? А кто в этом виноват? Кого искать? С кого спрашивать?..

– С меня?

– Егор лично тебя знает. И кем Паша был для тебя, тоже знает. У Паши башню сорвало, и с него сорвать может.