Чёрная жемчужина Аира - Ляна Зелинская

Возница осадил лошадь, коляска дёрнулась и остановилась у банка, выдернув Эдгара из паутины воспоминаний.

Его встретил сам Клод Фрессон — невысокий пожилой мужчина в серой паре и белой рубашке, рукава которой до локтя закрывали нарукавники. Он был сдержанно-радушен, снял пенсне и крепко пожал руку, а затем внимательно прочёл письмо от мсье Лаваля и те бумаги по кредиту, что подписала Эветт.

— Значит, это вы — будущий зять моего друга? — спросил банкир с вежливой улыбкой и тут же велел принести кофе и бурбон. — Это… неожиданно… весьма. Вы ведь здесь совсем недавно? И уже помолвка…

— Что поделать, мсье Фрессон, любовь всегда приходит неожиданно, — развёл руками Эдгар.

В словах банкира ему почудилось какое-то разочарование, словно его помолвка стала для него неприятной новостью.

— Что же, я рад за Флёр. Очень рад! — он натянуто улыбнулся. — И, пользуясь случаем, хочу пригласить вас с вашей невестой в «Белый пеликан» — в этом году заключительный бал сезона организуют моя жена и её благотворительное общество. Мы рады будем видеть вас там. К тому моменту как раз, я полагаю, правление рассмотрит ваш вопрос, и я приложу максимум усилий, чтобы он решился положительно. Учитывая объединение ваших капиталов, думаю, всё пройдёт гладко. С таким поручителем, как мсье Лаваль, я уверен, члены правления поддержат моё предложение о снижении процентной ставки и отсрочке выплаты по договору. Чудес обещать не буду, но в разумных пределах…

— Благодарю вас, мсье Фрессон, — Эдгар чуть кивнул.

— Как идут дела на плантации? Я слышал, бедняга Венсан совсем плох, — осторожно поинтересовался банкир.

Эдгар пожал плечами. Что сказать, его дядя Венсан сошёл с ума — это уже факт. И дошло до того, что он застрелил одну из рабынь, приняв её за болотного ягуара. А потом стал нападать на всех подряд. Так что дядя Шарль вынужден был запереть его во флигеле и поить всё время сонным отваром, иначе Венсан начинал метаться по комнате и царапать стены.

— Дядя… он… болен и, боюсь, уже не поправится, — уклончиво ответил Эдгар.

— А как поживает мадам Дюран? — прищурился мсье Фрессон. — Надеюсь, она в добром здравии?

— Да, спасибо. С ней всё хорошо.

Эдгар взял чашку кофе. Стоило бы сказать мсье Фрессону, что интересоваться здоровьем его матери после того, как он сам поставил подпись на грабительском договоре займа, как минимум лицемерно. Хотя, может, так мсье Фрессон просто переживает о своих процентах?

— Но теперь, как я понимаю… вы управляете плантацией? — поинтересовался Клод Фрессон.

— Выходит, что так, — ответил Эдгар, чувствуя какой-то скрытый интерес в словах банкира.

— И… что вы планируете делать дальше?

— Планирую развести индеек — мясо у них необыкновенно вкусное, — произнёс Эдгар, делая вид, что не понял истинной сути вопроса.

Они поговорили ещё некоторое время о делах, о предстоящей жаре, о ценах на сахар и ром и настроениях в столичных биржевых кругах. Но на повторный вопрос о его дальнейших планах или планах мадам Дюран относительно судьбы поместья Эдгар также ответил уклончиво.

— Ну, что же, я буду рад видеть вас на балу, — прощаясь, улыбнулся мсье Фрессон. — Вас и вашу невесту. Скажите, куда прислать приглашения?

Эдгар назвал адрес Рене Обьера, у которого остановился, допил кофе и откланялся. Идти на бал с Флёр ему хотелось меньше всего, но сейчас от его хороших отношений с банкиром зависело будущее плантации, так что стоило оказать ему уважение.

На мгновенье он представил, как Флёр будет выставлять его напоказ, словно особо ценный трофей, и всем своим видом вещать — «посмотрите, какую птицу я поймала», а местные кумушки примутся обсуждать их будущее, и на душе у него сделалось тошно. Но один бал, пожалуй, он выдержит.

Он снова сел в коляску, глянул на солнце, что уже пряталось за верхушки пальм на рю Либерти, и подумал, что это довольно странное название для улицы в краю рабов и хозяев.

Ехали не торопясь. У него было на сегодня ещё одно дело, и он не знал, как к нему подступиться, поэтому и не погонял возницу, выигрывая время на раздумья.

Он пытался мыслить логически. И как человек рациональный, искал какое-нибудь естественное объяснение тому, что с ним произошло совсем недавно.

Но ни одной естественной причиной он не мог объяснить то, что …

…она снова приходила к нему. Даппи. Злой дух болот.

В ночь перед его поездкой в Альбервилль. Теперь он точно знал, что это она. И что это не сон. И не воспоминания тех страшных историй, рассказанных дедом Гаспаром, мерещатся ему. Нет. Всё реально. Он только не мог понять, что же она такое на самом деле, потому что в злых духов болот он по-прежнему не верил.

А значит, либо он сходит с ума, как дядя Венсан или его отец, либо ему нужно выяснить, что это или кто приходит в их дом с этих самых болот.

В ту ночь ему приснился старый кошмар — снег, окрашенный багровыми всполохами пламени, горящая лесопилка и склад, крики рабочих, треск падающих балок, удушливый дым, клубящийся огромной змеёй под сводами торговой конторы, и искры… На каланче тревожно звонит колокол, и в пожарной бочке слишком мало воды, чтобы победить ненасытного огненного змея, хоть пожарные и подпрыгивают, как ошалелые, качая её изо всех сил…

Но в этот раз к привычному кошмару из прошлого примешивалось что-то совсем иное. В этот раз Эдгар отчётливо слышал барабаны. Гулкие удары доносились откуда-то издалека, но постепенно ритм нарастал, заглушая треск пламени, а огонь растворялся, хотя прохладнее не становилось. Пожар угас, перетекая в духоту южной ночи, искры превратились в пятна светляков, роившихся среди нитей ведьминых волос, и чёрная полоса дыма, густея, обрела странные очертания. Дышать становилось всё труднее, словно что-то сдавило ему грудь, и Эдгар внезапно проснулся, совершенно чётко понимая, что в спальне он не один. Кто-то смотрел на него из угла… Кто-то более чёрный, чем сама ночь, которая его окружала, чем тот дым из его кошмара.

Она — сама тьма…

Эдгар сморгнул, прогоняя остатки сна, и резко сел на кровати, отдёргивая свисающий с балки полог из кисеи. Схватил свечу, нащупывая спички, не сводя глаз с того места, где тьма была гуще всего. Ему казалось, что оттуда на него смотрят два чёрных глаза. Чёрное на чёрном? Как можно такое разглядеть? Но они блестели во тьме — две ониксовые бусины. Он снова сморгнул и на какой-то миг почти поверил, что глаза и вправду есть: чёрный оникс стал каре-золотым. Эдгар ругнулся, роняя спички, а когда снова их нашёл и зажёг свечу, то в углу уже никого не было. Услышал лишь тихий вздох, а потом где-то на лестнице, показалось, скрипнула половица.

Он бросился на звук, прочь из комнаты. Пламя свечи заметалось, и, прикрыв его рукой, Эдгар глянул вниз — но в холле никого не было. Как и в прошлый раз, дом мирно спал. Хотя сегодня всё случилось под утро, на улице уже серело, ещё немного — и рожок разбудит ньоров для работ на плантации. Эдгар наспех натянул штаны и сапоги и, схватив ружье, выскочил наружу. Ему показалось, или что-то белое мелькнуло в зарослях, ведущих к протоке? Он свистнул собак. Те поднялись, лениво обмахиваясь хвостами и зевая — не понимая, зачем хозяину понадобилось охотиться в столь ранний час. В час, когда сон наиболее крепок и сладок.