Под маской, или Страшилка в академии магии - Катерина Цвик

— Обалдеть… — наконец, выдохнул он. — Но как?

— Что конкретно тебя интересует? — улыбнулась я.

— Все!

— Ну, раз все… Сначала Бог создал землю, потом…

— Стоп-стоп-стоп! — он улыбнулся и поднял ладони в жесте, призванном меня остановить. — Я понял. Был не прав.

— Тогда для начала я хотела бы познакомить тебя со своими друзьями и членами группы «Маски». Грег — это Бром, Гурим и Алиас. Ребята — это Грег, мой однокурсник.

Знакомство прошло как-то натянуто. Парни, словно бойцовские петухи, поглядывали друг на друга настороженно, готовые, как мне показалось, в любую минуту кинуться в бой. Только почему? Им ведь нечего делить.

Наконец, Гурим, засунув руки в карманы, перекатываясь с пяток на носки и обратно, поглядывая чуть исподлобья, спросил:

— Так значит, ты — друг Али?

Сидевший на стуле Грег встал и, демонстративно расправив плечи, ответил:

— Друг. А ты?

Вот честное слово, им бы еще жвачку пожевать и вообще полное сходство с какими-нибудь гопниками будем. Ну и добавить что-то типа:

«Ты че?»

«А я ни че! А ты че?»

Я даже головой тряхнула, отгоняя неуместные ассоциации.

— Так и я… друг, — ответил Гурим.

Бром и Алиас тоже как-то набычились, и Бром выдал.

— И мы друзья.

Я от такого поворота только сидела и хлопала глазами, не понимая, что вообще происходит.

— Ребят… Вы чего?

Бром скосил на меня глаза и снова уставился на Грега, буравя его взглядом. А Гурим выдал:

— Пусть клянется, а то знаю я таких… друзей.

У Грега аж скулы побелели от невысказанных, но вполне читаемых обвинений в его сторону.

— Слышь, ты, недомерок! — тут же среагировал он, но, переведя взгляд на обеспокоенную меня, взял себя в руки и призвал магию. — Я, Грег граф Ламорский, клянусь своей магией, что от меня никто не узнает об увлечении Али и о том, кто прячется под масками группы «Маски».

Сырая магия на его ладони тут же обрела форму небольшого шарика и впиталась в руку, оставляя лишь мерцающий круг на ладони, который через несколько минут тоже исчезнет, закрепляя клятву в его ауре.

— Ну что, довольны? — играя желваками, спросил он. — Но учтите, я это сделал вовсе не для того, чтобы угодить вам!

— Вполне. — Ответил Алиас и первым подал ему руку и еще раз представился. — Алиас.

Грег секунду помедлил, но ответил на рукопожатие, продолжая бодаться взглядами. После этого ему пожали руку и остальные.

— Ну что, Золотко, кажется, мы с ним поладим, — неожиданно улыбнулся Бром и подмигнул.

Напряжение как-то разом пропало. Вот, честное слово, не понимаю я этих парней и их непонятных танцев с бубнами во время знакомства.

— Золотко? — вздернул Грег в удивлении бровь, а я лишь закатила глаза.

Не люблю я это прозвище, но оно приклеилось ко мне сразу же после первого выступления в золотой маске. Я пробовала обзывать как-то так и парней, но им совершенно не шло ни Золотые, ни Золотинки, ни любые другие связанные с ним производные. Но из вредности я иногда их все же подкалывала. Как сейчас, например:

— Золотые мои, я ведь и обидеться могу.

— А это ты зря! — внезапно сказал Грег. — Тебе идет!

— Ну все, спелись… — пробормотала я себе под нос.

— Рассказывай теперь, как дошла до жизни такой? — снова присаживаясь, задал вопрос однокурсник.

Ну, я и рассказала.

— Грег, где тебя носило? — накинулись друзья, стоило ему вернуться за столик.

— Мы уж думали, что ты без нас ушел!

— И вообще, куда ты ходил с этой официанточкой? — шевеля бровями, спросил Мерч.

— Представляете, здесь, оказывается, Аля работает! — не поддержал он шутливый тон друга.

— Правда? И кем?

— На кухне помогает. Принеси там, подай, — выдал он заготовленную и оговоренную с ребятами версию — они решили, что рано или поздно кто-то заметит, что Аля заходит в ресторан, и не мешало бы заткнуть рты некоторым особенно языкастым особам в академии.

— Ого! Как ей удалось устроиться на первом курсе?

— Хозяйка заведения — ее знакомая. Вот и взяла.

— А учеба?

— Так она ее только на выходные взяла, когда посетителей особенно много и рук не хватает.

— Ну тогда понятно, — протянули парни и перешли на обсуждение достоинств сидящих за соседним столиком девушек.

Грег же задумчиво перевел взгляд на сцену, где сейчас что-то фоновое играл на фортепиано немолодой мужчина, но видел перед внутренним взором совсем другое выступление…

[1] Рухунчик — маленький зверек, похожий на фиолетовую мышку. Совершенно безопасен, если дело не касается защиты его гнезда. В ином случае он может очень чувствительно покусать нарушителя спокойствия.

Время шло. За окном снег и морозец сменили уже надоевшие слякоть и сырость. И, сидя за книгами, я часто слышала веселый смех адептов, играющих в снежки. Пару раз ребята обстреляли и меня, я, конечно, пыталась отстреливаться, но справиться с Грегом и его компанией была не в состоянии, а потому очень быстро сдавалась, хохоча и прося пощады.

Мне нравилось это время: когда морозец еще невелик, а снег радостно хрустит под ногами. Да и новая зимняя одежда, на которую я успела накопить благодаря своим гонорарам, делала жизнь комфортнее и приятнее.

Наши выступления неизменно пользовались успехом, популярность группы росла, и нас уже несколько раз пытались перекупить другие ресторации. Но мы просто не могли променять нашу Берту на кого-то еще, к тому же она тоже не забывала увеличивать наши гонорары. Да и наше инкогнито было возможно сохранить только с ее помощью. Сколько раз к нам в гримерку пытались прорваться возбужденные поклонники — не счесть! А уж сколько раз пытались подкупить обслуживающий персонал, чтобы узнать о группе хоть что-то — и вовсе не поддается никакому здравому смыслу! Но магические клятвы, которые были взяты у всех работников, делали подобный подкуп невозможным.

Ресторацию мы, к слову, всегда покидали уже переодетые, под видом слуг, и никогда вчетвером. Единственное, что продолжало меня волновать в нашей маскировке — руки… О! Руки скрипача — это отдельная песня. Каждая профессия дает свою профессиональную деформацию. У кого-то это может быть излишняя педантичность, у кого-то лишь определенный круг интересов, а у скрипачей — это пальцы, на которых от струн образуются немаленькие характерные мозоли. А еще это приговор для длинных ногтей. Только короткий маникюр! И эта маленькая деталь когда-нибудь могла меня выдать.