Жизнь насекомых - Виктор Пелевин

– Я сейчас понял, – сказал он, – что мы на самом деле никакие не мотыльки. И не…

– Вряд ли тебе стоит пытаться выразить это словами, – сказал Дима. – И потом, ведь ничего вокруг тебя не изменилось от того, что ты что-то понял. Мир остался прежним. Мотыльки летят к свету, мухи – к говну, и все это в полной тьме. Но ты – ты теперь будешь другим. И никогда не забудешь, кто ты на самом деле, верно?

– Конечно, – ответил Митя. – Вот только одного я не могу понять. Я стал светлячком только что или на самом деле был им всегда?

– И под конец, – с явным удовольствием рассказывал Артур, глядя на Арнольда, подставившего голову под хлещущую из крана воду, – ты закричал на все отделение: «Американские комары наших мух ебут, а мы смотреть будем?»

Арнольд закрыл лицо руками, вода потекла по его предплечьям, закручиваясь на локтях и двумя потоками падая на кафель.

– Но самое интересное, что в милиции к тебе отнеслись с явным сочувствием, – сказал Артур, – и даже деньги отдали, что бывает очень редко. Ты хоть что-нибудь помнишь?

Арнольд отрицательно потряс головой.

– Минуты три назад еще помнил, – сказал он, закрывая кран и кое-как расправляя на голове волосы. – А сблевал последний раз – и сразу все как отрезало.

– Хоть про масонов-то помнишь? – спросил Арнольд. – Я прямо заслушался.

Арнольд задумался.

– Нет, – сказал он, – не помню.

– А про Магадан духа?

– Тоже не помню.

– Вот это самое интересное и было, – сказал Артур. – Это ты ментам рассказывал, когда протокол составляли. Что есть где-то такой особый город, куда никто просто так не попадает. И там существует особое искусство и особая наука, и все – как в восьмидесятом году. Последний оплот. И время по-другому течет: тут один день проходит, а там – несколько лет. Так сказать, советская Шамбала наоборот. Но вход в нее то ли под землей, то ли в воздухе, этого я не понял. И ты еще дал понять, что у тебя там связи.

– Не помню, – сказал Арнольд. – И вообще хватит. Проехали.

– Ладно, – сказал Артур. – Проехали так проехали. Ты мне только скажи, чего тебя на приключения потянуло? Ты же видел, что с Сэмом было.

– Даже не знаю, – сказал Арнольд. – Взял чемодан, смотрю – клиент как бревно лежит. Интересно стало. Я подумал – неужели и на меня подействует? Напился, вылетаю – вроде ничего. Ну, думаю, слабый парень этот Сэм. Полетел, значит, с вами встречаться, а потом… Помню только, как Сэма за столом увидел. А что это с ним была за девушка?

– Не знаю, – сказал Артур. – Я и сам не понял. Бац, а она уже за столом. Они сейчас от голода очень проворные. Готов?

Арнольд остановился у зеркала, привел себя, насколько возможно, в порядок и положил на тумбочку перед старушкой мятый рубль. Выйдя из душевого павильона, приятели направились в сторону моря.

– Слушай, – сказал Артур, – до вечера все равно делать нечего. Давай Арчибальда навестим?

– А он все там же?

– Вроде да, – сказал Артур. – Я иногда прохожу мимо его избушки, только зайти все недосуг. Но дверь открыта.

Через несколько минут они подошли к стоящему прямо на газоне бревенчатому домику, повернутому приоткрытой дверью к набережной. Домик был очень маленький и казался перенесенным сюда с детской площадки; над его дверью красовалась вывеска – красный крест, полумесяц и большая капля крови, а сверху была красная надпись «Донорскiй пункт».

Артур толкнул дверь и вошел внутрь; Арнольд последний раз пригладил волосы и шагнул следом.

Внутри было полутемно. Напротив двери помещался невысокий прилавок, на котором стояли несколько банок медицинского вида и электрокипятильник для шприцев, а сзади, у стены, располагалась пыльная конструкция из стеклянных сосудов, соединенных оранжевыми резиновыми трубками. Арнольд знал, что это нагромождение пробирок и колб совершенно бессмысленно и является просто декорацией, но все равно ощутил специфический дух больницы. За прилавком никого не было. На стене висело объявление, тоже пыльное, выведенное через трафарет шариковой ручкой:

БРАТЬЯ И СЕСТРЫ!

Ваша кровь нужна другим. Научные исследования доказали, что регулярная сдача крови положительно сказывается на половой функции и увеличивает продолжительность жизни. Выполните свой нравственный, гражданский и религиозный долг!

После сдачи крови бесплатно выдается шоколад «Финиш». Регулярные сдатчики получают значок «Заслуженный донор» и памятную грамоту.

В избушке никого не было. За прилавком была полуоткрытая дверь. Арнольд обогнул прилавок и выглянул наружу. Там зеленел небольшой тихий оазис – это был участок газона, со всех сторон закрытый густыми зарослями кустов, так что попасть туда можно было только из домика. В центре зеленого пятачка стоял маленький круглый мужчина в белом халате и шапочке. У него в руках был пластмассовый вертолет, насаженный на штырь с леской, и в тот самый момент, когда Арнольд выглянул из двери, мужчина изо всех сил дернул леску.

Винт вертолета превратился в прозрачный круг, игрушка взмыла в воздух. Мужчина задрал голову, издал тихий счастливый смех и несколько раз невысоко подпрыгнул на месте от восторга. Вертолет повис в воздухе, стал косо падать и исчез за кустами. Мужчина кинулся к двери и чуть не налетел на Арнольда. Остановясь, он выпучил глаза.

– Арнольд! – сказал он и выронил штырь с леской на траву.

– Здорово, дружище, – сказал Артур, появляясь из двери домика.

– Привет, ребята, – сказал Арчибальд, растерянно бегая глазами по гостям и пожимая им руки. – Вот хорошо, что зашли. Я уж думал, вы уехали куда. Как дела? Чем занимаетесь?

– Дела отлично, – ответил Артур. – Совместное предприятие с американцами делаем. А ты как?

– У меня все по-старому, – сказал Арчибальд. – Сейчас, ребята. Вы садитесь пока.

Он нырнул в дверь и через минуту появился с большой ретортой, полной темно-красной жидкости, и тремя стаканами. Поставив стаканы на траву, Арчибальд до краев налил их и поднял свой.

– А чья это? – поинтересовался Артур.

– Коктейль, – ответил Арчибальд. – Туркменская второй группы и подмосковно-инженерная с отрицательным резусом. За встречу!

Он сделал большой глоток. Артур с Арнольдом тоже отхлебнули.

– Ну и дрянь, – поморщившись, сказал Артур. – Ты извини, конечно. Но как ты можешь это пить, с консервантом?

– А что делать? – развел руками Арчибальд. – Иначе за день сворачивается.

– Что ж ты, так и живешь? Да ты когда свежую кровь пил последний раз?

– Вчера, – сказал Арчибальд, – пятьдесят грамм. Я, когда клиентов много, тоже себе позволяю.

– Из стакана, – фыркнул Артур. – Какой ты комар после этого? Что бы твой отец сказал, если бы увидел?