Мечи и черная магия. Сага о Фафхрде и Сером Мышелове - Фриц Лейбер

И тем не менее глубоко в подсознании мысли бежали своим чередом. Даже когда Фафхрд отдал все внимание спуску, они не исчезли. «Идиот, нужно было вместе с ракетами взять пару палок. Но ведь ракеты-то пришлось выбросить. Сунуть заранее в сверток за спиной? Много бы сейчас было от них пользы. Может, горшок с углями в мешке окажется более полезным. Лучше было остаться с Марой. Такой красавицы больше не встретишь. Но что делать, если мне нужна Влана? В самом деле нужна? Даже вместе с Велликсом? Не будь я столь хладнокровен и добр, то убил бы Велликса в конюшне, вместо того чтобы лететь в… Неужто я в самом деле хотел покончить с собой? А что я хочу сейчас? Способна ли ворожба Моры догнать меня, когда я на лыжах? А может, когда вспыхнули ракеты, это Нальгрон поддержал меня из ада? А это еще что такое?»

Из-за выступающей скалы дорога резко сузилась. Фафхрд наклонил корпус вправо. Пронесло. На противоположной стороне расширяющегося каньона он увидел тонкую огненную черточку. Хрингорл скачет по новой дороге с факелом в руке и тащит за собой Харракса? Еще один крутой поворот – и снова Фафхрд наклонился вправо. Небо опрокинулось на сторону. Жизнь требовала, чтобы Фафхрд начал тормозить. Но в этой игре жизнь играла наравне со смертью. Впереди было место пересечения старой и новой дорог. Он должен оказаться там не позже Вланы с Велликсом. Зачем? Этого Фафхрд точно не знал. Впереди замаячил новый поворот.

Постепенно, незаметно для глаз уклон стал более пологим. Из мрачных глубин слева выступили заснеженные вершины, потом такие же выросли и с другой стороны. Спуск кончился, и Фафхрд въехал в черный тоннель, летя беззвучно, как призрак. Остановился он у самого конца тоннеля. Онемевшими пальцами слегка коснулся шрама на щеке, выжженного звездой. В ранке чуть слышно похрустывали кристаллики льда.

Вокруг было совершенно тихо, если не считать тоненького позванивания льдинок, которые в неподвижном влажном воздухе нарастали на всем вокруг.

В нескольких шагах впереди, под крутым склоном Фафхрд увидел большой круглый куст, облепленный снегом. За ним на корточках сидел Хрей – главный подручный Хрингорла: Фафхрд узнал его по козлиной бородке, которая в лунном свете из рыжей сделалась серой. В руке у него был лук.

Шагах в двадцати ниже по склону встречались новая и старая дороги. Тоннель между деревьями был перегорожен двумя громадными, в человеческий рост кустами перекати-поля. Перед ними стояли сани Вланы и Велликса, лошади казались громадными серыми тенями. Их гривы и оба куста чуть серебрились в лунном свете. Влана, надвинув на лоб капюшон, сидела сгорбившись в санях. Велликс пытался убрать с дороги кусты.

Яркий свет факела прочертил новую дорогу со стороны Мерзлого Стана. Велликс отошел от кустов и обнажил меч. Влана оглянулась через плечо.

С победным смехом ворвавшись на поляну, Хрингорл швырнул факел высоко в воздух и осадил коня перед санями, ехавший за ним на лыжах Харракс пролетел мимо и по инерции въехал на середину склона. Там он остановился и, нагнувшись, начал отвязывать лыжи. Факел упал в снег и зашипел.

Держа боевой топор наготове, Хрингорл соскочил с коня.

Велликс бросился к нему. Он явно понимал, что должен разделаться с могучим пиратом прежде, чем Харракс освободится от лыж, или ему придется биться сразу с двоими. Следя за ним, Влана приподнялась на сиденье; лицо ее в свете луны казалось маленькой белой маской. Капюшон сполз у нее с головы.

Фафхрд мог бы помочь Велликсу, однако даже не пошевелился, чтобы снять лыжи. Внезапно с болью – или это было облегчение? – он вспомнил, что не взял с собой свой лук и стрелы. Он стоял и твердил себе, что должен помочь Велликсу. Разве он спускался сюда сломя голову не затем, чтобы спасти Влану и Велликса или хотя бы предупредить их о засаде, о которой догадался еще тогда, когда увидел, как Хрингорл подает факелом условный знак с края пропасти? И разве Велликс не напоминал ему Нальгрона, особенно теперь, в миг безрассудной отваги? Но призрак смерти все еще стоял подле Фафхрда, не давая ему ни во что вмешиваться.

К тому же Фафхрд чувствовал, что поляна заговорена и любые действия в ее пределах будут бессмысленны. Казалось, гигантский, обросший белым мехом паук оплел ее своей паутиной, отрезал от остального мира и сделал на ней надпись: «Это пространство принадлежит Белому Пауку Смерти». И неважно, что вместо паутины он пользовался кристалликами льда, результат был один и тот же.

Хрингорл с размаху обрушил топор на Велликса. Хват уклонился от удара и тут же пронзил мечом предплечье великана. Яростно взревев, тот перебросил топор в левую руку, бросился вперед и ударил снова.

Захваченный врасплох, Велликс в последний миг отскочил от сверкнувшего в лунном свете лезвия, и оно просвистело мимо. Однако он тут же встал в оборонительную позицию, наблюдая, как Хрингорл уже более осторожно приближается к нему, держа топор чуть впереди над головой и намереваясь действовать короткими ударами.

Влана встала в санях во весь рост, в руке у нее сверкнула сталь. Уже собравшись метнуть кинжал, она почему-то вдруг заколебалась.

Хрей встал из-за куста: стрела уже лежала на тетиве.

Фафхрд мог бы прикончить лучника, хотя бы метнув меч на манер копья. Но присутствие рядом смерти все еще сковывало его, так же как и ощущение, что он находится в самой сердцевине ловушки Белого Ледяного Паука. Да и что он на самом деле чувствовал к Велликсу и даже к Нальгрону?

Зазвенела тетива. Меч Велликса замер в воздухе. Стрела пронзила ему спину и вышла чуть пониже грудной кости.

Велликс начал оседать, и Хрингорл коротким ударом топора выбил меч из руки умирающего. Хрипло и громко расхохотавшись, он повернулся к саням.

Влана вскрикнула.

Еще не осознавая, что он делает, Фафхрд бесшумно вытащил меч из хорошо смазанных ножен и, оттолкнувшись им, как лыжной палкой, покатился вниз по белому склону. Лыжи тихо и очень тонко запели на твердом насте.

Смерть больше уже не стояла рядом с Фафхрдом. Она вступила в него. К лыжам были привязаны ноги смерти. Смерть чувствовала себя как дома в ловушке Белого Паука.

Хрей повернулся, словно специально помогая Фафхрду, и тот косым ударом меча рассек ему глотку вместе с яремной веной. Он успел вытащить меч из раны даже раньше, чем черная в лунном свете кровь залила его, раньше, чем Хрей поднял свои большие руки в бесплодной попытке остановить ее поток. Все произошло очень просто. На врага его толкнули лыжи, убеждал себя Фафхрд, он тут ни при чем. Лыжи жили своею собственной жизнью, жизнью смерти и несли его самой роковой из дорог.

Харракс, как будто и он был марионеткой в руках богов, отвязал наконец лыжи, выпрямился и повернулся как раз в тот миг, когда Фафхрд подъехал к нему и, присев, нанес удар снизу в верхнюю часть живота – примерно так же, как был пронзен стрелою Велликс, только в противоположном направлении.

Меч скрипнул о позвоночник Харракса, однако назад вышел без труда. Фафхрд, почти не управляя лыжами, несся вниз по склону. Широко раскрыв глаза, Харракс удивленно смотрел ему вслед. Большой рот разбойника был широко распахнут, однако из него не вырвалось ни звука. Скорее всего, меч пронзил и легкое и сердце или же рассек какой-то важный кровеносный сосуд.