Я, ангел - Константин Аврилов

Узнав подробности из хроники происшествий, Вика не столько обрадовалась, сколько предалась отчаянию. Беспощадность Ивана Дмитриевича не оставляла шансов. Надо было что-то делать, только непонятно что. И ангел молчал. Зато дал о себе знать П.С. Перепонов. Крайне торжественным тоном попросил о встрече, потому что ему надо сообщить нечто важное. На продолжение шантажа это не походило, и Вика отправилась в дешевый ресторан на окраине Москвы из любопытства.

П.С. Перепонов встретил в своем лучшем костюме, который неплохо сохранился с выпускного вечера, и одарил букетом гвоздик в целлофане. Мужчина гордо заказал шампанского, и пока его несли, заявил, что переосмыслил свою жизнь и все понял. Краткое резюме этого необыкновенного события заключалось в том, что Вике предлагалось связать свою судьбу с ним, развестись с мужем и начать новую жизнь. П.С. Перепонов обещал работать за троих, чтобы обеспечить Вику и будущего ребенка всем необходимым. Причем был уверен, что дитя принадлежит ему. И вообще полон надежды, что Вика тайно любит его, и чтобы не подвергать любимую испытанию, готов сам поговорить с супругом, как мужчина с мужчиной.

Год назад прежняя Вика, возможно, приняла бы предложение руки и сердца П.С. Перепонова со слепой радостью. Нынешняя Вика стала лихорадочно думать, как справиться с бедой.

П.С. Перепонов благородно не торопил с ответом.

Вика попросила два дня на размышления.

Когда пришел срок, она предложила поездку на романтический пикник.

На берегу лесного озерца был расстелен плед, выставлены бутерброды и батарея водки. П.С. Перепонов жадно облизнулся на бутылки и немедленно занялся поглощением, заливаясь соловьем о счастье тихой семейной жизни любящих сердец. Вика подливала и поддерживала разговор о милых подробностях их совместного быта. От чистого воздуха и влюбленности П.С. Перепонов хмелел стремительно, скоро язык его стал заплетаться. Вика налила полный стакан и подняла тост «за любовь». Из последних сил П.С. Перепонов осилил до дна и упал без чувств. Оглядев окрестности, Вика подхватила тело за плечи, доволокла к кромке воды и уронила лицом вниз. Волны потянули тело в глубину, из пьяного сна актеришка прямиком нырнул в вечность. Несчастный случай, с кем не бывает, выпил человек, упал в воду и все концы там же.

Выждав, чтоб уже наверняка не выплыл, Вика тщательно собрала следы, села в машину и уехала в Москву. Все произошло так просто и чисто, что она не успела даже занервничать. Никаких последствий для беременности это происшествие не имело. Так что ровно в положенный срок отправилась рожать в лучшую клинику столицы, заранее выбранную Иваном Дмитриевичем, готовясь к разоблачению и непредсказуемому концу.

Ночи не было. Светлый купол не потемнел, и звезды не проклюнулись. Идеальные деревья отражались в мраморной плитке. Живность ленилась стайками.

Сна или усталости он не чувствовал. Другое требовалось: срочно излить накопившиеся вопросы хоть на кого-нибудь. Как найти Витьку? Даже его нового имени не знает. Тиль бесцельно сидел на Мусике, вертя головой. Кругом было одно и то же. Тишина и покой.

Напротив всплыл рекламный билборд, один из тех, что торчат по краям трасс. Пространство щита зажглось снопом искр, закружился вихрь звезд, галактики взорвались Большим взрывом сотворения Вселенной, и на поверхность выплыла надпись, отливающая живым золотом: «Шоу Бэнни».

Тиль успел моргнуть, а на билборде уже вовсю улыбался прилизанный красавец, облитый фраком в блестках, трепетно сжимавший микрофон. На самом кончике акустической головки кокетливо растопырилась пара крылышек. Глядя прямо на зрителя, красавчик растянул улыбку до опасной широты и громогласно рявкнул:

– Да! Да! Да! Вы ждали, и мы пришли! Мы снова вместе! Встречайте! Это долгожданное! Любимое! Неподражаемое! Шоу кого? Ну, конечно! Это шоу Бэнни!

Противная манера растягивать последние буквы протяжным эхом, словно у несчастного животного рвали хвост. За кадром разразился восторг невидимой публики, так что и Тиль невольно похлопал в ладошки. Бэнни благодарно поклонился.

– Сегодня у нас в студии только один, но важнейший, поразительный и неповторимый вопрос: кем ты хочешь стать!

Опять раздавался гром. Волевым жестом Бэнни навел тишину.

– Что выбрать: Ж-ангел или М-ангел? Вот в чем вопрос!

Никто не объяснил Тилю, что есть разные ангелы. А еще говорят: телевидение полирует мозги. Вот, пожалуйста, важная информация. Ангельское телевидение полезно.

– Давайте узнаем подробности. Да! О да! Стань Ж-ангелом, и ты будешь помогать умным, честным, сильным, полезным и замечательным, мудрейшей половине овечек, ее надежде и опоре... Кому? Ну, подскажите мне! Да! Мужчинам!

Невидимая студия содрогнулась от шумной радости.

Бэнни замахал:

– Нет! Нет! Нет! Мы не будем спешить. Ведь есть еще М-ангел. Правда? О да! Что же сказать о них? Дайте подумать... Ну, конечно. Стань М-ангелом и будешь опекать нежных, ласковых, сладостных, очаровательных созданий, лучшую половину овечек, которых по ошибке назвали... Ну, помогите мне, я боюсь это сказать... Нет? Ну, конечно – женщинам!

Свист и улюлюканье захлестнули экран.

Бэнни сморщился, как от пропущенного гола, и вдруг наставил палец в экран:

– А кем ты хочешь стать, Тиль?

Застал врасплох. Вопрос поставлен ребром. Наверное, досье Аленки не сильно отличается от других. Обычных, нормальных, среднестатистических женщин, то есть – овечек, мечтающих о тихом семейном счастье с яростным и неповторимым сексом, с умными, послушными и прочно здоровыми детьми, лучше сыновьями, но, конечно, не без сладких дочек, с вечно молодыми мужьями и быстро стареющими подругами под свое не меняющееся отражение в зеркалах. Чтоб полной чашей на зависть другим и как бы хотела мама. Выбирать не из чего.

– Я бы в Ж-ангелы записался.

Бэнни издал вопль разогнавшегося паровоза, яростно крутя рукой, как пропеллером:

– О да! Он ответил! Потрясающе! Великолепно! Поздравляю! Ты можешь быть только М-ангелом, Тиль!

– Почему? – не удержал досады обманутый ангел.

– Таковы правила. Их не изменить.

– Можно было не спрашивать...

– Каждый должен иметь право выбора. Даже если его нет! Это наше шоу!

Билборд провалился без следа. Ровная поверхность плитки отражала чистоту.

Может, проверка на прочность? Реклама соврет – недорого возьмет. Даже ангельская. Захотелось разыскать под кожей комбинезона хоть каплю надежды. Но ее не нашлось. Почему-то он знал твердо: быть ему М-ангелом, и никем иным. Если, конечно, справится. Значит, от женщин никуда не деться. В той жизни Толику помогал драйв иллюзий. Тиль видел каждую насквозь. И даже больше. Как же их опекать – таких, какие они есть на самом деле. Как быть их ангелом? Неужели это то, о чем предупреждал добряк 33-32? Все равно. От сверкающего мира остались серые осколки. Надо готовиться к испытаниям.