Эхо возмездия - Валерия Вербинина

Он пересел в другое кресло, поближе к огню, и посадил Фруфрика себе на колени.

– Когда же ты у нас научишься ловить мышей, а? – спросил Николенька, гладя котенка. – А то наша кошка стала совсем старой…

– Как ты думаешь, кто его убил? – спросила Евгения.

– Откуда мне знать? – ответил ее брат уже с раздражением. – Но раз уж его убили, должна быть какая-то причина. Как, по-твоему, у кого была самая серьезная причина?

И тут Евгения почувствовала, как у нее отлегло от сердца.

– До чего же я бестолковая! Ну конечно же… Эти… как их… Сверчок… нет… Печка, да? А он к тому же военный…

– Человек, привычный к оружию, – кивнул Николенька. – Думаю, это он убил Колозина.

– Как это ужасно, – проговорила Евгения больным голосом. – Человека обвинили в том, чего он не совершал, после долгих мытарств оправдали… и сразу же после суда его убивают… Но я одного не понимаю – при чем тут наш сад? Что Колозин мог здесь делать? И ведь он слышал угрозы этой эпилептички… Что же он не поостерегся?

– Его сзади застрелили, – напомнил Николенька, морщась. – Как уж тут остеречься-то…

– Нет, я все же не понимаю… – бормотала Евгения, нервно сжимая и разжимая пальцы. – Вот ты говоришь, что его застрелили. Но у меня чуткий сон, эти кусты не так далеко от моих окон, а между тем я ничего не слышала… Звук выстрела, понимаешь? Я его не слышала…

– Я об этом не подумал, – признался Николенька. – Кстати, я ведь тоже ничего не слышал…

Брат и сестра переглянулись.

– А что, если его убили не здесь? – проговорила Евгения, волнуясь.

– И привезли к нам, чтобы нас заподозрили в убийстве? Мило…

Он заметил, что сестра задумалась, и тяжело вздохнул. «Ну, сейчас пойдут гипотезы, одна другой невероятнее… Кто из знакомых настолько нас не любит, что мог подбросить труп… Нинель, к примеру… А что? Всегда ждешь каких-нибудь пакостей от того, кто тебе неприятен…»

– Его убили в доме Снегирева, – наконец произнесла Евгения. Ее брат аж подскочил на месте.

– Я смотрю, чтение уголовных романов даром не проходит… Откуда такие выводы?

– Снег, – почти беззвучно промолвила его сестра. – Ты же сам сказал, что труп был присыпан снегом… Вокруг не было никаких следов, кроме твоих, моих и еще Фруфрика… Вчера вечером шел мелкий снег, но, когда мы возвращались домой, он прекратился. Когда я ложилась спать, снег тоже не шел… А утром все было уже белым-бело, значит, снег шел ночью и утром. Ты понимаешь? Колозин пролежал там несколько часов, наверное… А нашли мы его в начале девятого утра…

– Он действительно был совсем холодный, когда я до него дотронулся, – нехотя признался Николенька. – Ты думаешь, что…

– Его принесли к нам в сад, и снег успел засыпать все следы, которые оставил убийца, – продолжала Евгения. – Когда Колозин был убит? Получается, ночью или ранним утром… Вчера он остался ночевать в доме Павла Антоновича. Ночь или раннее утро поздней осенью – не то время, когда городской житель станет выходить из дома… Хотя я допускаю, он мог пойти куда-то даже ночью… Если, например, речь шла о встрече с человеком, которого он хорошо знал…

– Идти куда-то ночью в незнакомой местности? – фыркнул Николенька. – Не знаю, может быть, герои уголовных романов так и делают, но в жизни… Хотя…

– Что? – спросила Евгения, увидев, как изменилось выражение его лица.

– Ничего, – угрюмо ответил ее брат. – Просто я вспомнил, что Колозин мог не спать до трех утра, а иногда и до четырех… Он сам мне говорил.

– Тогда, может быть, он вышел из дома из-за бессонницы, преступник подстерег его, убил и привез тело к нам, чтобы замести следы, – сказала Евгения.

– Тогда возникает другая проблема – откуда убийца знал, что Колозин может выйти из дома, – заметил Николенька. – Кроме того, у Снегиревых есть собаки, почему они не залаяли и не разбудили весь дом?

– Потому что Павел Антонович, как и мы, считает, что нехорошо держать животных на холоде, и сейчас собаки живут в доме, – напомнила Евгения. – Они спали, Колозин вышел, а муж той женщины следил за домом… И застрелил его.

– И никто в доме ничего не услышал, – проворчал Николенька. – А штабс-капитан вместо того, чтобы просто сбежать, зачем-то потащил тело к нам в сад.

– Я просто выдвигаю теории, а доказательства пусть ищет следователь, – сердито произнесла Евгения. – И потом, откуда мы знаем, что убийца непременно штабс-капитан? Колозин вчера наговорил дерзостей баронессе Корф… Ты помнишь, какие у нее были глаза? Если хочешь знать мое мнение, эта женщина умеет ненавидеть…

– Ничего ты, Женечка, не понимаешь, – вздохнул Николенька, гладя котенка. – Колозин просто из кожи вон лез, чтобы привлечь ее внимание, а ей до него не было никакого дела. Она строила глазки англичанину, который гостит у Снегирева.

– Это ты, Николенька, ничего не понимаешь, – парировала Евгения, задетая за живое. – Чтобы такая женщина, как баронесса Корф, могла увлечься этим филином… Да никогда в жизни! Уверена, тебе показалось…

Николенька мог много чего рассказать о тех, кто с легкостью подозревает красивую женщину в убийстве, но горячо защищает ее, когда речь идет о неподходящем поклоннике, однако он предпочел наслаждаться своей наблюдательностью молча и, улыбаясь, взъерошил шерстку котенку, который пытался вскарабкаться ему на плечо.

– Вообще, чем больше я думаю об этом преступлении, тем меньше понимаю, – призналась Евгения. – Наверное, я перегнула палку, когда сказала, что баронесса Корф могла убить Колозина… Она обычная светская женщина, если не считать внешности, конечно… И этот штабс-капитан, который дергал свою жену за рукав, чтобы ее утихомирить, и был явно не рад, что приехал сюда… Не очень-то и он похож на убийцу, по правде говоря… – Она встряхнулась. – Впрочем, пусть следователь разбирается, это его работа. Конечно, я расскажу ему, что снег успел засыпать следы и что мы не слышали никакого выстрела… Ведь чем быстрее он отыщет убийцу, тем лучше.

– Разумеется, – рассеянно пробормотал Николенька, снимая котенка, который упорно карабкался по его груди, и сажая его на пол.

– Ты больше ничего не хочешь мне сказать? – не удержалась Евгения.

– Я? Нет, ничего.

– Прекрасно, – заключила сестра, поднимаясь с места. – Тогда я пойду искать господина Порошина.

Палата, в которую доктор Волин определил незваную гостью Снегирева, находилась на втором этаже, в самой дальней части крыла. Помещение было маленькое и узкое, как пенал. Здесь стояли всего две кровати, которые были короче, чем кровати обычных больных. В эту палату чаще всего помещали детей, страдающих опасными заразными заболеваниями, но в то время, о котором идет речь, никаких эпидемий в уезде не было, и помещение пустовало до тех пор, пока в нем не появились штабс-капитан и его супруга.