Ненавижу колдунов! - Андрей Денисенко

– Тебе нравится имя Гай Ви?

Я пожал плечами.

– Странное какое-то. Слишком короткое.

– Нет? Тогда будешь Грейаном Марсом. Поздравляю, Грейан. Верительные грамоты, кстати, настоящие.

– Да хоть зеленой обезьяной назови, лишь бы знакомых поменьше. – Я с тоской припомнил портовые виселицы. – Кажется, за самозванство в Алой Гвардии принято четвертование?

– За кражу верительных грамот тоже, – успокоил колдун. – И за прочие нарушения Алого Кодекса тоже.

– Хоть виселица не грозит. – Я плюнул на соглашение с самим собой и потянулся к кувшину. Ничего, завтра выпью поменьше. Ну разве что сниму похмелье.

– Знакомых не будет, это не ваш караул. О подмене знает только один человек и сами гвардейцы. Но они… никому не скажут. – Колдун отвернулся, доставая еще одну грамоту. Имя северного варвара будет Гай Ви, степняк назовется Удрол. Вы должны будете написать имена друг друга в поручительном листе, такова древняя традиция стражи. После этого вам и дадут охранные жетоны. Когда выйдете из караульной башни…

Я слушал колдуна вполуха. Чего там, на месте разберемся. Врубиться бы в план, остальное мелочи. И новое имя не забыть бы, а то вот смеху будет! Под монотонный голос колдуна я незаметно для себя задремал и едва не выронил кубок. Маглос, стоя лицом к огню, продолжал витиевато излагать какие-то тонкости дворцового этикета. Я взял план и тяжело поднялся.

– На сегодня хватит, колдун. Утро вечера мудренее.

Красный плащ с чужого плеча оказался не слишком удобным, к тому же малость поношенным и пропахшим тяжелым мужским потом. Успокаивало лишь то, что модные замшевые сапоги, за которые я переживал больше всего, пришлись мне впору. Дорогие добротные штаны из красной кожи и толстая куртка, обшитая позолоченными пластинами брони, тоже были вполне ничего. Миленькие безделушки вроде серебряных застежек, цепочек и расшитой бисером перевязи окончательно укрепляли в мысли, что жизнь солдата Алой Гвардии даже лучше, чем я предполагал. Хотелось расправить плечи, сделать морду кирпичом и вот так надменно пройтись по улицам, сшибая с ног зазевавшихся прохожих да заглядывая в дорогие таверны… Я выбросил подлую мыслишку из головы. Когда я получу сто золотых, успеется и это. А пока… я поправил ножны, непривычно болтающиеся у бедра. Меч я оставил свой, несмотря на громкие протесты чародея. Если все будет спокойно, его и доставать не придется. Если же случится потасовка, так и подавно никто разглядывать не станет.

Я покосился на молчаливых спутников, мерно вышагивающих по обе руки от меня. Ничего не скажешь, веселая компания. Но колдун слово сдержал, ни льдинок тебе, ни инея. Обычные воины. Правда, вид для изнеженных гвардейцев слишком матерый и смотрят тяжело, исподлобья. Зато форменные мундиры сидят как влитые, алые плащи эффектно развеваются на ветру…

Мы прошли мимо дворцовой площади и свернули в короткий переулок, ведущий к южному входу. Над дубовыми воротами, украшенными гербом Калунты, возвышалась квадратная караульная башня. Она казалась чрезмерно угловатой на фоне изящных линий угловых башен, к тому же слишком массивной, но я уже знал почему. В караульной башне искусственных измерений не было, чтобы не делать ее уязвимой для магических атак. Все помещения строились и существовали в настоящей реальности. Это не добавляло внешней элегантности, зато здорово укрепляло обороноспособность.

Солдаты у входа пропустили нас без лишних слов, лишь бросив мимолетные взгляды на алые плащи. Я хотел было удивиться, да не успел. По короткой лестнице мы попали в сумрачный зал, выход из которого вел на верхние этажи башни. Вот теперь за нас взялись по-настоящему. Здесь стражники были не в легких кольчугах и щегольских плащах, а в полных боевых доспехах. Пока широкомордый капрал с повадками медведя проверял верительные грамоты, плечистые ребята, с ног до головы закованные в латы, и не думали опускать мечи. Забрала шлемов были опущены.

Проникшись невольным уважением, следом за капралом я последовал наверх. На душе было неспокойно. Колдун не рассказывал о процедуре получения пропускного знака подробно, наверное, и сам не все знал. Приходилось подстраиваться на месте. Один неверный шаг – и все. Это моим морозостойким приятелям, похоже, на все наплевать…

Мы прошли через оружейные комнаты и оказались у тусклой темно-красной драпировки. По краю ее бежал узор гербовых вензелей Царицы. В зале было неимоверно шумно, из-за драпировки доносились гулкие удары и протяжный заунывный звук, похожий на шум ветра. Однако там, где мы стояли, было тихо, никакого намека на раскатистый грохот, и этот странный переход от тишины к ритмичному буханью действовал на нервы. Я ухмыльнулся. Чтобы избавиться от шума, в караульной башне все-таки использовали магию. Традиции традициями, а оглохнуть никому не охота. Капрал что-то спросил, я только неопределенно пожал плечами. Мои приятели не шелохнулись. Протягивая руку, капрал настойчиво повторил вопрос. Скорее догадавшись, чем услышав, мы протянули ему грамоты. Удовлетворенно кивнув, капрал отодвинул драпировку и посторонился.

О Молитве Ветрам Маглос предупреждал. Вернее, кратко сказал о нехитром молельном обряде, придуманном специально для солдат Алой Гвардии. А о внушительной часовне со всем антуражем, ураганном ветре явно магического происхождения, что завывал под высокими сводами, и о здоровяках, со всей дури дубасящих мечами по ритуальным щитам, совершенно не упоминал. Мелочь, конечно, но мне лично спокойствия это не добавило.

– Добро пожаловать в святой храм, дети истинной веры!

Седой жрец в серо-голубом наряде радостно улыбался. После долгого пребывания в храме старикан стал явно туговат на ухо, но глотка у него была луженая. Я бы, например, переорать размеренное «бух-бух» даже пробовать бы не стал.

– Идите за мной, благочестивые воины, и да помолимся Ветрам у священного алтаря!

За долгим стоянием на коленях последовало Созерцание Ветров, выражавшееся в неподвижном стоянии посреди гулкого пустого зала, затем Вкушение Благодати, где к нам присоединилось десятка два солдат из смены караула. Я выдержал эти процедуры только благодаря варвару и степняку. Злость меня взяла. Что же выходит, эти зимолюбивые уроды терпят себе и даже лица невозмутимые делают, а я не смогу? Когда начался Завершающий молебен, я специально сел в первый ряд и честно старался не заснуть. Пусть знают. Глупо, конечно, но, входя наконец в комнату начальника караула, я чувствовал себя отомщенным. То, что братья-снеговики так ничего и не сказали и даже вроде не обратили на мой подвиг никакого внимания, меня нисколько не смущало.

Помещение было невелико, к тому же набито всякой всячиной. По стенам на торопливо вбитых гвоздях висело оружие и снаряжение, в углу ярко пылал закопченный камин. Тут же, у стены, хранили и запас мыльного порошка, поэтому в комнате висел густой пряный аромат.

Человек, что сидел за простым дубовым столом, не слишком походил на начальника караула. По моим прикидкам, командовать тремя сменами дворцовой стражи должен был как минимум лейтенант, но у начальника караула на плаще красовались все те же капральские нашивки.