Лола и любовь со вкусом вишни - Стефани Перкинс

Макс едва заметно прищуривается, переваривая информацию. В отличие от Крикета. Тот совершенно не способен скрывать свои эмоции. Лицо Крикета напряжено, он отодвигается назад. Скорее всего, неосознанно.

Выражение лица Макса неуловимо меняется. Он понял, кто такой Крикет. Догадался, что это родственник Каллиопы Белл.

И еще он понял, что я никогда не упоминала о нем в наших разговорах.

Макс приобнимает меня за плечи одной рукой. Возможно, Крикету жест кажется непринужденным, однако мускулы Макса напряжены. Он ревнует. Я вроде бы должна порадоваться, но почему-то могу думать лишь о том, как сильно сконфужен Крикет. Как бы я хотела, чтобы мне было все равно.

Означает ли это, что мы квиты? Разве я чувствую себя отомщенной?

Воздух между нами сгущается, словно морской туман. Необходимо действовать, и я одариваю Крикета теплой улыбкой:

– Было так здорово встретить тебя здесь. Увидимся позже, ладно?

И я увожу Макса прочь. Мне кажется, мой бойфренд хочет что-то сказать, но, как всегда, решает оставить свои мысли при себе до тех пор, пока они окончательно не оформятся. Мимо регистрационной стойки мы проходим, держась за руки. Медленно и церемонно.

Я не хочу оглядываться, но сдержаться не получается.

Крикет смотрит мне вслед. Точнее, сквозь меня. Впервые в жизни Крикет Белл кажется каким-то маленьким. Он исчезает прямо на глазах.

Стыдно признаться, но встречаясь с Максом, я стараюсь как можно чаще бывать на людях, подольше гулять, говорить погромче, чтобы как можно больше народу видели нас вместе. Мне хочется встретить всех своих одноклассников, которые чморили меня за остроносые эльфийские туфли и расшитые бисером мокасины. Потому что стоит им увидеть Макса, с его черными бровями, татуированными руками и дурными манерами, и они тут же поймут, что кое-что я делаю правильно.

Обычно меня раздувает от гордости. Но сейчас, пока мы тащимся обратно к грузовику Макса, я не замечаю лица прохожих. Потому что Крикет Белл предложил мне стать его девушкой. Крикет Белл предложил мне встречаться. И что мне теперь с этим делать?

Макс открывает дверцу со стороны пассажирского сиденья и придерживает ее, пока я сажусь в машину. С тех пор как мы вышли из «Амебы», никто из нас не проронил ни слова. Я бурчу «спасибо» и залезаю внутрь. Макс вскарабкивается на водительское кресло, поворачивает ключ зажигания и наконец заявляет:

– Он мне не нравится.

От его невозмутимого тона все во мне сжимается.

– Крикет? Почему?

– Просто не нравится.

Мне нечего Максу ответить. Просто нечего. Он вновь замолкает и молчит до «Театра Кастро», мерцающего неоновыми огнями, от которого до моего дома остается всего один квартал.

– Почему ты мне о нем не рассказывала?

Я разглядываю свои руки:

– Потому что это не важно.

Макс ждет, стиснув зубы.

– Просто этот парень однажды причинил мне боль, вот и все. Это было давным-давно. И я не люблю о нем вспоминать.

Макс поворачивается ко мне, стараясь выглядеть спокойным:

– Он сделал тебе больно?

Я вжимаюсь в кресло, мечтая совершать что угодно, лишь бы прекратить этот разговор.

– Нет. Не в том смысле, – бормочу я. – Мы были друзьями, потом поссорились, а теперь он вернулся, и я натыкаюсь на него повсюду…

– Значит, ты с ним уже пересекалась. – Макс переводит взгляд на дорогу, со всей силы сжимая руль.

– Конечно… мы ведь живем рядом. Но он не имеет для меня никакого значения, правда, Макс.

– Похоже на дешевую отмазку.

Я качаю головой:

– Крикет ничего для меня не значит, клянусь!

– Этот парень хочет гулять с тобой каждый вечер, а ты пытаешься заставить меня поверить в то, что ничего не происходит?

– Это совсем не так!

Грузовик останавливается перед моим домом, и Макс с силой бьет по рулю:

– Скажи мне правду, Лола! Почему ты не можешь хоть раз сказать правду?

Слезы наворачиваются мне на глаза.

– Я и так говорю правду.

Макс прожигает меня взглядом.

– Я люблю тебя, – в отчаянии восклицаю я. Макс должен мне поверить. – Я не люблю его, он мне даже не нравится. Я люблю тебя.

Макс закрывает глаза, и этот миг, кажется, длится целую вечность. Напряженные мускулы на его шее в конце концов расслабляются. Он открывает глаза:

– Прости. Я тоже люблю тебя.

– Ты веришь мне? – едва слышно шепчу я.

Макс поворачивает мое лицо к себе, отвечая на вопрос поцелуем. Его губы плотно прижимаются к моим. Я отвечаю еще более страстным поцелуем. Когда мы наконец отрываемся друг от друга, Макс заглядывает мне в глаза:

– Я тебе верю.

Он уезжает на своем грузовике, оставляя за собой облако пыли и затихающие звуки «Мисфитс»[23]. На меня накатывает усталость. Слишком много для одного вечера.

– Кто это был?

Услышав этот язвительный голос, я мгновенно напрягаюсь. А потом поворачиваюсь, впервые за два года оказываясь с Каллиопой лицом к лицу. Ее темные волосы собраны в аккуратный конский хвост, на ней тренировочный костюм. Каллиопа Белл всегда умудряется выглядеть неотразимой. Куда уж мне до нее!

– Привет, Каллиопа. – Она отвечает взглядом, который, очевидно, должен означать: «Как ты посмела не ответить на мой вопрос?» – Это был мой бойфренд.

Каллиопа кажется удивленной.

– Интересно, – спустя секунду усмехается она. И похоже, девушка действительно заинтригована. – Мой брат нашел тебя? Он отправился тебя искать.

– Нашел, – осторожно отвечаю я. Каллиопа ждет, что я скажу больше, но я не собираюсь этого делать. Я даже не знаю, что еще можно добавить. – Рада снова тебя видеть. – И я направляюсь к крыльцу.

На полпути к входной двери Каллиопа вдруг говорит:

– А ты изменилась.

– А ты нет.

Я захлопываю дверь, но по другую сторону меня уже поджидает Натан:

– Ты так и не позвонила.

О, нет!

Натан в ярости.

– Предполагалось, что ты позвонишь час назад. Я звонил тебе пять раз, но постоянно натыкался на голосовую почту. Где ты была?

– Я забыла. Прости, папа, я забыла.

– Это был грузовик Макса? Он поменял машину?