Политика у шимпанзе. Власть и секс у приматов - Франс В.М. де Валь

Но в нашем деле Сугияма установил настоящий рекорд. За один день он научился узнавать почти всех обезьян: правильно указывать их и называть по имени. Это говорит о замечательной наблюдательности, хорошей памяти и правильной установке: наблюдатель должен понимать, что колония обезьян состоит не из безликой массы черных зверей. У каждого животного уникальные личные и внешние черты. Шимпанзе и сами различают индивидов точно так же, как мы различаем людей, причем как в своем собственном кругу, так и за его пределами. Они узнают практически каждое знакомое им человеческое лицо, даже если оно обнаруживается в огромной толпе посетителей. Каждое новое лицо на нашей смотровой площадке, которую обезьяны считают частью своей территории, может расцениваться в качестве приглашения к небольшому тесту. Прием, оказанный Сугияме, оказался лишь чуть более драматичным, чем обычно.

Йерун (слева) пытается привлечь к себе в помощники Никки – он встает рядом с ним и кричит на Лёйта (за кадром)

Тяжелый каток, напирающий танк, атакующий носорог – все это образы сдерживаемой силы, готовой сравнять с землей все, что попадется на пути. Такое же впечатление производил и Йерун своими демонстративными нападениями. В период своего расцвета он мог, вздыбив шерсть, наброситься на дюжину обезьян и раскидать их в разные стороны. Ни одна из них не осмеливалась продолжать сидеть, когда приближался Йерун, ритмично притопывая ногами. Задолго до того как он настигал их, они уже были на ногах, матери – с детьми на спинах или на животах, готовые к быстрому отступлению. Затем воздух наполняли крики и лай, когда обезьяны в панике разбегались. Иногда все это сопровождалось побоями.

Затем, так же внезапно, как начинался весь этот гвалт, возвращался мир. Йерун обычно усаживался, а другие обезьяны спешили отдать ему дань уважения. Подобно королю, он принимал эти знаки как должное, явно не считая нужным удостаивать своих подданных хотя бы взглядом. После этих «формальностей» все снова спокойно рассаживались, дети бродили вдали от матерей, а Йерун расслаблялся и позволял группе самок искать у него в шерсти или же вступал в короткие стычки с Джонасом и Ваутером, которые всегда были готовы к потешным боям с большим боссом. Они гоняли его и швыряли в него песком и палками, словно бы утратив всякое чувство почтения.

Когда существующие отношения доминирования приостанавливаются во время игры, опасности путаницы не возникает, поскольку такие отношения в эти моменты вполне очевидны. У шимпанзе есть особая форма приветствия, которая подтверждает социальную иерархию таким образом, что никаких сомнений остаться не может. Прежде чем перейти к описанию случаев захвата власти, мне надо объяснить эти более или менее формальные отношения доминирования.

С начала 1974 г. до середины 1976 г. было совершенно ясно, кто стоит на вершине иерархии. На первый взгляд могло показаться, что превосходство Йеруна обосновано его несравненной физической силой. Его осанистость и самоуверенные манеры наводили на мысль, будто сообщество шимпанзе управляется законом самого сильного. Йерун казался намного сильнее второго взрослого самца – Лёйта. Это ложное впечатление создавалось тем, что в годы своей власти шерсть у Йеруна всегда немного стояла дыбом (даже когда он специально не демонстрировал себя), к тому же он ходил преувеличенно медленной и тяжелой походкой. Эта привычка создавать видимость большей величины и массы тела, чем на самом деле, характерна для альфа-самца, как мы выяснили позже, когда ту же роль исполняли другие особи. Пребывание во властной позиции заставляет самца выглядеть внушительнее в физическом отношении, отсюда и предположение, будто он занимает статус, который соответствует внешнему виду.

Никки кланяется Йеруну и «приветствует» его учащенным хрюканьем. Йерун игнорирует эти знаки уважения. Лёйт слева

Впечатление о связи между физическим размером и социальным рангом еще больше подкрепляется особой формой поведения, являющейся наиболее надежным показателем социального порядка как в природных условиях обитания, так и в

Арнеме, – приветствием подчиненного. Строго говоря, такое «приветствие» – не более чем последовательность коротких приглушенных вдохов и выдохов, известных как «учащенное хрюканье», или «хрюканье с придыханием» (pant-grunting). Подчиненная обезьяна, издавая такие звуки, принимает позу, в которой она глядит снизу вверх на того, кого приветствует. В большинстве случаев она делает несколько глубоких поклонов, которые повторяются так быстро один за другим, что это действие получило название «подпрыгивание» (bobbing). Иногда «приветствующие» приносят разные предметы (лист, палку), протягивают руку вышестоящей обезьяне, целуют ей ногу, шею или грудь. Доминирующий шимпанзе реагирует на это «приветствие» тем, что вытягивается во весь свой рост и вздыбливает шерсть. Результатом оказывается явный контраст двух обезьян, даже если на самом деле они одного и того же размера. Одна почти распластывается в пыли, тогда как другая с царским видом принимает «приветствие». Среди взрослых самцов это отношение гиганта/карлика может еще больше подчеркиваться шутовскими сценами, в которых доминирующая обезьяна наступает или прыгает на «приветствующего» – это так называемые «наседания» (bluff-overs). В то же самое время подчиненная обезьяна нагибается и поднимает руки, чтобы защитить голову. Подобного рода каскадерские трюки реже встречаются в случае с «приветствующими» самками. Обычно самка показывает доминирующей обезьяне свой зад, чтобы та осмотрела его и обнюхала.

Показ и осмотр женских гениталий – типичная форма поведения шимпанзе, но именно она, если судить по числу комментариев со стороны обычной публики, вызывает у людей наиболее заметный отклик. Однажды мне довелось прочитать, что, если на вас нападает взрослый самец шимпанзе, помочь может демонстрация собственного зада: «Снимите штаны и покажите ему свой голый зад!» Хотя я никому не советовал бы испытывать такую тактику на деле. Вполне возможно, что показ самками шимпанзе своего зада имеет умиротворяющую функцию, но они никогда не поступают так в момент собственно атаки. Если агрессор набрасывается на них, проявлять смирение уже слишком поздно. Единственный выход – либо бежать, либо драться. Чтобы избежать такой ситуации, обезьянам с низким рангом необходимо опознавать агрессивный настрой до того, как дело зайдет слишком далеко. Если потенциальный агрессор – самка, тогда этого безопасного промежутка времени может просто не быть: самка иногда впадает в ярость безо всяких предупредительных сигналов. Тогда как у самцов обычно протекает несколько минут между первыми медленными покачиваниями корпусом, вздыбливанием шерсти, постепенным увеличением громкости ухания и собственно кульминацией, выражающейся в атаке. Пытаться успокоить самца посредством «приветствия», обыскивания или демонстрации себя нужно до того, как он дойдет до точки невозврата и бросится в атаку.