Недотрога и негодяй - Мария Геррер

Да, фантазия у Дементьевой буйная. Значит, она снова в поиске партнера. Удачи ей!

Зазвонил мой мобильник и я вздрогнула. Похоже, Егор созрел для разговора со мной. Но я ошиблась. Звонила секретарь Кривошеевой. Татьяна Васильевна желала меня видеть немедленно. Зачем? Да не все ли равно. Мне даже лучше - отдам ей сразу заявление об увольнении.

Секретарь Лариса смотрела на меня огромными испуганными глазами.

- Она жутко злая сегодня, - шепнула мне, кивнув в сторону кабинета хозяйки. – Просто рвет и мечет. Уж не знаю, какая муха ее с утра пораньше укусила.

Мы с Ларисой приятельницы. В обед частенько ходим погулять и по магазинам. Она держит меня в курсе всех событий, происходящих в кулуарах местной власти. А это бывает очень полезно. Надо знать, что на уме у руководства.

- Сейчас я разозлю ее еще больше, - ответила я, показав Ларисе заявление.  – Я ухожу из салона.

- Да что ты! Ладно, в обед расскажешь, - кивнула Лариса.

Я переступила порог кабинета.

Татьяна Васильевна строго посмотрела на меня поверх очков от Гуччи. Оправа холодно сверкнула стразами. Молодежный вариант. На зрелой даме смотрятся как минимум странно.

- Доброе утро, Татьяна Васильевна, - поздоровалась я, но ответа не услышала.

Наступила зловещая тишина. Кривошеева выдержала театральную паузу. Это она умеет. Зная ее манеру, Кривошеева сейчас начнет на меня орать. Вот только с чего бы?

- Николаева, ты что себе позволяешь? – тихо спросила хозяйка салона. В ее спокойном голосе звучал плохо сдерживаемый гнев.

- О чем вы, Татьяна Васильевна? – не поняла я.

- Егор рассказал мне о твоей идиотской выходке в клубе. Ты хоть понимаешь своими куриными мозгами, в какое положение его поставила?

Я все еще не могла сообразить, о чем речь. Похоже, Егор наврал матери о случившимся в «Звездном небе». Придется мне рассказать ей все как было. Пусть знает правду о своем дорогом сыночке. Мне скрывать нечего.

- Татьяна Васильевна, видимо, вы не в курсе. Ваш сын проиграл меня в карты… - начала я.

- И что? – взорвалась Кривошеева. – Ты знала, куда идешь. Не прикидывайся идиоткой. Благодаря тебе Егору вход в клуб закрыт навсегда. Ты лишила его возможности сблизиться с нужными людьми. Ты откинула его карьеру на год назад, если не больше.

От такого заявления я опешила и потеряла дар речи. То есть то, что ее сын проиграл меня в карты, это нормально? Плохо, что я отказалась?

- Я благосклонно относилась к вашим отношениям, и так ты отблагодарила меня и Егора? – продолжала бушевать Кривошеева.

- Что? – наконец смогла произнести я. – Что вы такое говорите? Ваш сын проиграл меня в карты! Проиграл как вещь.

- Ты и правда не понимаешь, какое место занимала в жизни моего сына? Или только прикидываешься блаженной? Ты просто девушка, с которой он проводил время, пока искал себе достойную невесту. И больше ничего. Только не говори, что не знала об этом.

- Так вот значит, как ко мне относился Егор? – я задохнулась от нахлынувшей на меня злости.

Какая же я наивная дура! Не видела очевидных вещей. Я нужна была Егору только на время. Проходной вариант. Неотложка, которая удовлетворяла его сексуальные потребности.

- Ты же не думала, что он на тебе женится? Неужели думала? – зло рассмеялась Кривошеева. – Как тебе такое в голову могло прийти. Сын достойных родителей и дочь нищих деревенских учителей.  Ну, насмешила!

- Мои родители - уважаемые люди. Не смейте так говорить о них! – оскорблять их  я никому не позволю.

У нас замечательная крепкая и дружная семья. Я люблю своих родителей. Их ценят в нашем городе. Пусть город небольшой, разве это важно?

- И кто же их уважает? Селяне? – продолжала веселиться Татьяна Васильевна. – А они знают, что их дочь – дорогая содержанка?

- Дорогая содержанка? – не поверила я своим ушам. – Содержанка? Да ваш сын меня не содержал!

- Водил по клубам, кормил в ресторанах, одежду покупал и не содержал? – расплылась в злой улыбке Кривошеева.

- Он мне только туфли купил, могу вернуть, - я растерялась и не понимала, что происходит.

- А за клубы и рестораны тоже рассчитаешься?

- Вообще-то он был моим парнем, - не выдержала я.

- Проще говоря, спал с тобой. Вот и получается, что ты содержанка. Ты ему постель, он тебе клубы и бары. Туфли вернешь. Принесешь в салон, мне лично.

- Да с удовольствием!

- Неблагодарная девчонка! Я подобрала тебя после института, научила работать, а ты смеешь так разговаривать со мной.

- То есть это я во всем виновата? В том, что ваш Егор игрок и мерзавец без стыда и совести?

- Не смей так говорить о моем сыне, нищебродка!

- И вы не смейте так со мной разговаривать.

- Дешевая шлюха!

- Старая сводница!

- Старая? – кажется именно то, что она немолода довело Кривошееву до точки кипения. Насчет сводницы она не возмущалась.

Неужели Татьяна Васильевна искренне верила в то, что дорогая пластика лица, накачанные губы и силиконовая грудь могут кого-то обмануть?

- Вон отсюда немедленно, - Кривошеева вскинула руку и указала мне на дверь. Ее палец с длинным перламутровым ногтем вздрагивал от возмущения.

- С удовольствием, - я положила ей на стол заявление. – Я и сама собиралась уходить. Заберу свои модели, и больше вы меня не увидите. Ах, да, еще туфли верну.

- Заберешь? – Кривошеева вдруг успокоилась и опустилась в кожаное белое кресло. – Нет, милочка. Сначала ты мне заплатишь за аренду. А уж потом можешь забирать свое барахло.

- Я уже заплатила вам за месяц вперед, - напомнила хозяйке.

- Условия договора поменялись, - хищно улыбнулась она полными губами, обнажая дорогие белоснежные импланты. – Я его сегодня поменяла. Прямо перед твоим приходом. Внизу меленькими буквами написано, что я могу сделать это в одностороннем порядке. Похоже, твои родители даже читать тебя не научили. Хороши преподаватели, нечего сказать! Егор у меня умница, это он подсказал. Так что, как рассчитаешься со мной, так и заберешь. И знай, тебя не возьмут ни в одно приличное ателье. Уж я об этом позабочусь. Будешь сортиры мыть! А теперь вон отсюда, маленькая дрянь!

- Лучше быть маленькой дрянью, чем такой непорядочной женщиной, как вы, - парировала я. Терять мне уже все равно было нечего. – В ваши годы это просто неприлично, - не удержалась я и напоследок еще раз поддела свою, уже бывшую, хозяйку. – Ведите себя достойно и в соответствии с возрастом, не девочка все-таки!

От моей наглости Кривошеева лишилась дара речи, а я успела, сохраняя достоинство, дойти до двери и громко хлопнуть ею, покидая кабинет. Что-то тяжелое ударилось о дубовую створку. Я невольно пригнулась.