Мой учитель - инопланетянин - Брюс Ковилл

послушались… возможно, потому что корабль выглядел просто потрясающе. Я протиснулась мимо полицейского, сидевшего справа, и вышла на дорогу, глядя на столб багряного пламени, поднимающий инопланетный корабль в темноту ночи.

— До свидания, Питер, — прошептала я. — Счастливого тебе пути!

У меня было такое ощущение, будто что-то застряло в горле. Я смотрела, как корабль поднимается все выше и выше, исчезая среди мерцающих звезд.

Полицейские окружили дом на тот случай, если там остались еще инопланетяне. Когда они наконец решили, что опасаться нечего, я повела их к мисс Шварц.

Я боялась, что Броксхольм заберет ее с собой. Но когда мы поднялись на чердак, то обнаружили ее сидящей на полу и приговаривающей: «Никогда еще у меня так не болела голова!»

— Мисс Шварц! — закричала я и подбежала к ней. Она протянула мне руки, и я упала прямо в ее объятия. Мы обе так долго плакали, что, по-моему, очень смутили полицейских.

В остальной части дома было пусто, за исключением записки, которую Питер прикрепил к холодильнику. Он просил нас не беспокоиться и писал, что, возможно, когда-нибудь вернется.

Вот и все. Дела опять приходят в норму — во всяком случае, в то, что здесь считается нормой. Дункан пристает ко всем подряд. Майк и Стэйси восстановили свою репутацию ангелочков. (Хотя, сказать по правде, я не удивилась бы, если бы они решили еще немножко побезобразничать, хотя бы просто ради развлечения.)

Что касается меня, то все в полном порядке, за исключением тех минут, когда я играю на флейте. Тогда я вспоминаю о Питере.

Иногда по ночам я выхожу во двор и смотрю на звезды. Я стараюсь думать не о том, как далеко находится Питер, а о том, как сильно ему хотелось попасть туда. Мне и в самом деле интересно, где он теперь и увидел ли он все те чудеса, что воображал, когда читал свои дурацкие фантастические романы.

Конечно, я никогда не хотела улететь вместе с ним. В конце концов, у меня есть семья, которая меня любит. Мне нравится жить на Земле.

Но иногда я спрашиваю себя, каково это: путешествовать к звездам с инопланетянами?

А может, и с землянами. В последнее время я стала много заниматься математикой. Мне больше не хочется стать актрисой. Возможно, я стану ученой, когда вырасту.

И тогда я сконструирую корабль… корабль, который унесет нас из Солнечной системы… далеко-далеко к звездам, которые появляются ночью на небе.

К мирам, где уже мы будем таинственными инопланетянами. Правда, это было бы здорово?

КОСМИЧЕСКАЯ ОСЕНЬ

Глава первая

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ КУВЫРКОМ

Я стоял в ванной и чистил зубы — занятие не самое приятное, но успокаивающее. Когда чистишь зубы, как-то забываешь обо всем остальном. Представьте себе мой испуг, когда в зеркале рядом с моим лицом вдруг отразилась жуткая зеленая физиономия!

— Эй, Дункан, — хрипло прошептал голос за моей спиной. — Сколько времени?

Меня охватила паника.

— Убирайся! — завопил я.

Полетевшая из моего рта пена от зубной пасты забрызгала зеркало, а отвратительная физиономия злорадно ухмыльнулась.

— Ответ неправильный, — проскрипел голос. — Не «убирайся», а «защищайся»!

Чья-то сильная рука обвилась вокруг моей шеи.

— Помогите! — задыхаясь, крикнул я — Пришельцы…

Но, несмотря на ужас своего положения, я все же успел разглядеть, что рука, державшая меня, была обычной и вполне человеческой.

— Патрик! — воскликнул я. Ужас моментально улетучился, сменившись гневом — А ну, кончай немедленно! Ты… ух!

Я сказал «ух!» вместо «убирайся», поскольку в этот момент Патрик, стащивший с себя зеленую резиновую маску, отвесил мне подзатыльник. Если бы я мог объяснить вам, почему моему старшему брату так нравится приставать ко мне, то с удовольствием бы объяснил, но я не могу, потому что сам не знаю. Просто иногда на него находит агрессивное настроение. Мне и самому время от времени хочется кого-нибудь поколотить. Знаете, как это бывает: ты расстроен, тебе тошно, а злоба-то все копится, копится, и вдруг — бац!.. — и ты кому-то врезал.

Или сдержался; тут уж зависит от характера. Но в нашей семье нежничать не принято.

Патрик отвесил мне новую оплеуху.

— Ты, урод! — завопил я, пытаясь освободиться от его хватки. — Немедленно выметайся отсюда!

— А ну-ка тихо, вы оба! — прикрикнул отец откуда-то снизу. Я мог бы позвать его на помощь и попросить, чтобы Патрик оставил меня в покое, но из этого не вышло бы ничего хорошего. Отец любит говорить, что жизнь — непростая штука, а человеку, мол, постоянно достаются пинки и зуботычины, поэтому надо привыкать заранее. Может быть, это и верно, но я что-то не замечал, чтобы какой-нибудь учитель, увидев, как я срываю злость на подвернувшемся под руку третьекласснике, улыбнулся и сказал: «Ну, Дункан, ты дал маленькому Джимми хороший урок. Теперь он будет знать, что жизнь — непростая штука». Обычно учитель говорит: «Послушай, Дункан, я уже по горло сыт твоими фокусами. Еще одна подобная выходка— и ты отправишься прямиком в кабинет директора!» Или, если учитель находится и особенно хорошем настроении, он может сказать: «Ну, ну, Дункан, разве так нам следует решать свои проблемы?»

В нашей семье проблемы решаются именно так. Интересно, с какой планеты свалились эти учителя? Кстати говоря, уместный вопрос, особенно учитывая недавние события, случившиеся в нашем городке.

Видите ли, у нас в Кентукки-Фоллс все немного на взводе с прошлой весны, когда инопланетный пришелец Броксхольм похитил Питера Томпсона, главного умника из нашего класса, и забрал его с собой в космос. Хотя Броксхольм как сквозь землю провалился, люди до сих пор боятся. Похоже, им кажется, что пришельцы все еще шастают вокруг и только поджидают удобного случая, чтобы похитить очередного ребенка.

Уж если взрослые так испуганы, то можете быть уверены: детям житья не будет. Наверное, прошлое лето было для наших ребят самым тяжелым из всех: многие родители боялись отпускать своих ненаглядных крошек погулять на улицу. Их излюбленным выражением было: «Я не хочу, чтобы ты пропал без вести, как несчастный Питер Томпсон». (Вообще-то мои родители так не говорили, в отличие от остальных.) Готов поспорить, что и через сто лет здешние жители будут рассказывать своим