Отбор для ректора академии - Алекс Анжело

Бенедикт шел вперед, его прямая гордая спина притягивала взгляд, а аура беспрекословной власти заставляла неосознанно подражать ему.

Тяжело признаваться себе в своих недостатках и темных желаниях, но когда сознание находится где-то за гранью здравого смысла, истина порою легко прорывается на поверхность. Я завидовала ему. Я хотела быть на него похожей — такой же могущественной и уважаемой. Но Бенедикт раз за разом заставлял чувствовать бессилие, невозможность и недосягаемость цели. Между нами разница в пропасть, но между тем мы похожи как две стороны одной медали.

Нас раздражает в других то, что есть в нас самих…

* * * * *

Когда ректор и Эльза покинули занятие и дверь в аудиторию закрылась, внутри воцарилась неестественная тягучая тишина.

Магистр, до сих пор пребывающая в прострации, подошла к меловой доске и попыталась выдернуть из нее ножик, но он сидел прочно. Хрупкое равновесие женщины оказалось нарушено, несмотря на возмутительное поведение студентки, преподаватель была больше занята мыслями о себе и своей жизни.

«Как давно я варила новые зелья и учила что-то новое?..»

— Магистр, давайте помогу. — Зак подошел и выдернул ножик, передав его рукоятью вперед. — Вы ведь не накажете Эльзу? Она всего лишь жертва.

— Посмотрим, садитесь на место, — отстраненно сказала магистр Гарлаг. — Кто из вас сообщил о происшествии?

Женщина оглядела аудиторию. У каждого учащегося на шее висел студенческий амулет, благодаря которому можно было призвать помощь. Обычно заклятие уведомляло лекарское крыло и помощника заместителя академии.

Старшекурсники с недоумением оглядывались друг на друга, но никто и не думал откликаться на вопрос преподавательницы.

— Кажется, никто, магистр… — неуверенно отозвался староста их курса.

Женщина нахмурилась.

— Получается, ректор сам пришел? — прошептала она. — Но как он узнал?

Студенты промолчали, не зная ответа.

Глава 8. Начало изменений

Бенедикт порывисто ворвался в свой кабинет. Недовольное лицо его напоминало камень.

Когда тело девушки влетело вслед за ним, дверь захлопнулась. На секунду замерев, оно перевернулось, будто студентка встала на ноги.

Кабинет ректора находился на вершине башни в круглой комнате. Стены наполовину были обшиты темным рельефным деревом, а другую часть представляла ничем не укрытая крупная каменная кладка. Люстра отсутствовала, замененная стеклянными светильниками от пола до потолка, расставленными по углам. Если приглядеться, то можно было заметить светящиеся частицы, что как мошки кружились внутри. На каменном сером полу с темными рельефными жилами лежал тяжелый красный ковер с коричневыми узорами по всей поверхности. Несколько шкафов с витражными стеклами в дверцах таили в себе толстые потертые фолианты. Но самым неуместным предметом в помещении выглядел клавесин с откинутой расписной крышкой, стоявший на нескольких выгнутых ножках.

Щеки студентки заалели, как спелые красные яблочки, а взгляд оставался неясным и рассеянным. Даже радужка стала менее насыщенной, словно ее заволокло туманом. Несмотря на свое плачевное состояние, Эльза все еще что-то бурчала, сердито сведя брови к переносице.

Недовольство во взгляде Бенедикта сменилось задумчивостью. Он в который раз себе напомнил, что девушку отравили и она неосознанно создала очередные проблемы.

Мужчина подошел ближе, склоняясь над Эльзой, — разница в их росте была слишком велика.

Подняв ладонь, словно раздумывая над чем-то, он сделал неуловимое движение запястьем.

Повязка исчезла. Веревка, опутывавшая тело, осталась.

Пара долгих, томительных и неопределенных секунд прошли в тишине, за пристальным разглядыванием друг друга, пока внезапно не прервались.

— Апчхи!

Ректор, на секунду прикрыв глаза, поморщился, а после, медленно отодвинувшись, с отстраненным видом достал из кармана белый платок и демонстративно вытер лицо.

— Одни лишь неудобства, — покачал он головой, теперь уже озвучивая свои мысли.

— Ты их сам на себя навлек, — растягивая и коверкая слова, протянула Эльза. Удивительно, что ее речь до сих пор звучала разумно. Видимо, зелье еще не подействовало во всю силу. Она икнула.

— У нас соглашение. — Бенедикт сложил руки на груди.

— Соглашение, соглашение… — пробурчала Эльза, надув губы. — Только меня… ик… одну похищают! Врываются посреди ночи! Да еще смотрят так, что глазами съедают. А ты… ты меня постоянно оскорбляешь! Из-за тебя я будто ничто, словно пустое место! Ведь так?

Она уставилась на Бенедикта, пьяно и мирно ожидая ответа. Но он молчал, оставаясь неподвижным, подобно статуе, и Эльза продолжила, и снова ее настроение скакнуло от смирения к недовольству.

— Они все пришли на этот отбор ради тебя! А по какому принципу ты собираешься выбрать невесту? Разве это не дико? Они серьезны, почему же ты относишься к этому, как к чему-то, что надо скорее закончить, цинично выбирая подходящую по параметрам?! — Эльза прожигала Бенедикта взглядом, а он лишь молчал, все так же странно и задумчиво смотря на нее. — Должно быть дело в том, что у тебя всегда все было! Ребенок имперского рода. Ты привык, что все делается в угоду тебе!

Бенедикт сглотнул, так что кадык дернулся на его шее.

— Закончила? — пронзая взглядом насквозь, спросил он.

Эльза кивнула — рассерженно, но излучая толику опасения.

— Хорошо. А теперь послушай меня. — Он шагнул вперед, хватая девушку за подбородок и заставляя смотреть на себя. — Ты меня не знаешь, чтобы судить. Запомни это. Я видел, как умерли мои родители. До самого взросления я жил в чужой стране, у людей, которых попросили присмотреть за мной. В соображениях безопасности они не знали моего происхождения. Не знали, и поэтому относились с пренебрежением, а когда правда открылась…

Бенедикт усмехнулся. Он говорил с улыбкой, как будто рассказывал не историю своей жизни, а сказку на ночь.

— Они попытались все изменить, но я насквозь видел их фальш. Я ненавижу двуличие, Эльза. И не потерплю рядом с собой такого человека. Поэтому помоги мне этого избежать, или я выберу тебя. — Ректор приблизился, говоря почти в губы, а девушка оцепенела. То ли алкоголь, то ли что-то необъяснимое заставило ее сердце стучать, а дыхание ускоренно вырываться из легких.

«Страх и страсть похожи — они вызывают помутнение, адреналин в крови и желание бежать без оглядки. Своеобразное опьянение. Но если одновременно бояться и желать, к чему это приведет?» — возникла поразительно ясная мысль в голове девушки.

— И тогда ты накличешь беду… — прошептала девушка.

Бенедикт широко ухмыльнулся, оскалив зубы и на мгновение отведя взгляд

— Но она хотя бы будет настоящей, — прошептал он, стремительно сокращая расстояние.