Молния - Лана Александровна Ременцова

и догадался: «Зубастые никогда не нападали на город, это она. Теперь она стала ещё сильнее как зубастая, но я должен её найти первым». – снова взлетел и полетел дальше.

Василина очнулась, открыла глаза, заметив, что пребывает в какой–то сиреневой комнате, похоже, чьей–то спальне. Встала, увидела большое зеркало, висящее на стене, подошла и оглядела себя. Она всё ещё была в одних трусах, сняла их и надела украденные вещи, лежащие рядом на кровати.

– Ты зубастая? – приятный тембр заставил её резко развернуться. Перед ней стоял вампир, судя по всему из элиты: высокий, черноволосый, симпатичный.

– Ты можешь говорить? – Я нашёл тебя у себя во дворе голой с этими платьями. Ты вся была ими обмотана, как будто падала кубарем, катясь по крыше. Откуда ты? С гор? И как здесь оказалась? Зубастые не спускаются в город.

– Я не знаю, как здесь оказалась. Помню только боль и кровь, много боли и крови.

– Ясно, значит, новообращённая и уже поела. Это хорошо.

– Почему же? – её глаза опасно сузились.

– Потому что пока ты сытая не нападёшь на меня. А ты помнишь, что было с тобой до того, как тебя обратили?

Девушка опустила голову, в мыслях задёргались какие–то странные обрывки. Она их никак не могла связать воедино, кроме чёткого лица красивого, светловолосого, молодого мужчины, которого остро ощутила, хочет физически. Да так сильно, что уже готова была начать тереться промежностью о ближайшую мебель. «Кто он? Я хочу его».

– У тебя был любовник из наших? – голос шикарного брюнета вывел её из оцепенения.

– Почему ты так подумал?

– Ты же трёшь свою…

– Что? – Василина опешила от его слов и оглядела себя. Её рука находилась в трусиках и трогала себя. Она быстро убрала руку. – Я не понимаю что это. Почему так себя веду.

– Не переживай, ты новообращённая и пока не можешь контролировать никаких своих инстинктов, но то как ты начала себя ласкать задумавшись, говорит о том, что у тебя был любовник. Теперь только остаётся вспомнить, кто он и где ты с ним была.

– Зачем?

– Я помогу тебе добраться до него, а дальше он сам решит что делать ему с тобой, – вампир старался говорить очень мягко, чтобы не напугать её, а тем более не вызвать агрессию и превращения, от которого он вряд ли бы выжил, так как в академии молний не состоял как ученик и метать молнии, чтобы защищаться не умел.

Девушка неожиданно пристально оглядела его открытую грудь в распахнутой белоснежной рубашке из гладкой блестящей ткани. Вампир замер, заметив её странный взгляд. Она уже рассматривала его сильные ноги, а дальше глаза приковались к выпуклости в штанах.

Он сначала подумал, что она хочет его, но когда внимательно проследил за взглядом, который уже залип на его шее, начал пятится назад.

– Милая, ты очень красивая, но этого не стоит делать. На самом деле ты хочешь не меня, а своего мужчину, только тебе надо попытаться успокоиться и вспомнить его.

Но она не слушала и двинулась на него. Вампир отпрянул, не зная чего от неё можно ожидать: секса или смерти, или того и другого вместе. Он засуетился и успел всё–таки вылететь из двери наружу. Василина метнулась за ним, на ходу превращаясь в зубастую. Вампир, находясь в отчаянии, попытался взлететь, но не смог, с ужасом оглядываясь на монстра, который держал его за ногу.

– Отпусти, пожалуйста.

– Р – р – р, – она прорычала, как тигр, клацая зубами.

Вампир начал вырываться, громко крича.

И когда она уже подтянула его шею к себе, её что–то сбило с ног. Зубастая отлетела и ударилась в стену, выпустив жертву.

– Вася, это я! – перед ними стоял Зорян. – Приди в себя!

Она зарычала на него, наступая. Он знал, что зубастые сильнее вампиров, особенно новообращённые, но решил рискнуть, так как винил себя во всем, что с ней произошло.

– Хватит! Я сказал, хватит! – заорал он так, что она замерла, шевеля острыми ушами. – Иди ко мне, я буду тебя любить. Тебе сейчас нужен секс – яростный, зверский и полегчает, поверь мне. Ты вспомнишь меня. Такое не забывается, – он аккуратно подошёл к ней. Зубастая не двигалась. Зашёл за спину, она повернула голову в пол–оборота, искоса наблюдая за ним. Зорян аккуратно положил руки ей на бёдра с противоположных сторон и медленно поднял платье, сразу просовывая руку в трусы, лаская ягодицы, анус и половые губы. Она подсознательно расставила ноги и чуть подвинула таз к нему. Он не растерялся и ввёл палец внутрь. Зубастая начала двигаться на нём.

– Пошёл вон, – процедил хозяину дома и тот быстро исчез, несясь так, что даже один тапок по дороге потерял. – Всё будет хорошо, девочка, прими меня, после поговорим и решим, что с тобой делать, – уже шептал он ей на ухо, с силой орудуя пальцем. Следующим его движением стало сгибание её вперёд и поглаживание по напряжённой спине, безжалостное разрывание трусов и вхождение каменным членом в жаждущее лоно.

Толчки были яростными, такими, каких она ещё не ощущала с ним никогда. Он безжалостно её трахал, зная, что только такой секс нужен, когда вампир невменяем и постоянно хочет крови. Именно сексом можно остановить любого вампира и дать ему, таким образом, мощную замену жажды. Зорян не знал что нужно в таком случае зубастым, но догадывался, что ещё яростнее секс и старался довести её до такого оргазма, чтобы зубастая начала рвать когтями стену перед ней. И его действия увенчались успехом, она действительно начала драть стену, оставляя глубокие следы от когтей, рыча и мотая головой.

– Да – да… – выдохнул, тоже бурно кончая.

Она обратилась в элитного вампира, распрямилась и повернулась.

– Что это было? – увидев Зоряна в глубине душевной дыры даже обрадовалась, но решила не показывать вида, каким щенячьим восторгом наполнилась её внутренняя бездна.

– Я занимался с тобой любовью, страстной такой, какая нужна была тебе. Тебе было хорошо?

– Да. Что со мной происходит? Я… будто проваливаюсь в бездну и у меня перед глазами только кровь.

– Это пройдёт, просто я должен быть всегда рядом и ты научишься себя контролировать, а бурный секс это наша единственная альтернатива заглушить жажду крови.

– Значит теперь я твоя подстилка?

– Нет, ты моя сексуальная партнёрша.

– Это одно и то же.

– Не совсем, подстилка это Кира и Вазуйка. Ты же только моя и я никому не позволю к тебе прикоснуться.

– А если я сама захочу кого–то другого?

– Я убью тебя.

– Ничего себе заявки! Я что твоя собственность?

– Да!